Резко стало тихо.
Только бутон чавкал, поглощая Егеря. Как же мерзко. Я как-то видел, как змея поедает лягушку, раздуваясь в несколько раз, чтобы пропихнуть добычу. Так и бутон раскрылся, а черепашка-носорог, подтягиваемый лианами, уже по плечо погрузился внутрь, только кислотная желчь бурлила на «губах», растворяя броню мутанта.
— Давай это фсе фоффем, — Вадик, кряхтя, поднялся, потряс головой и стал тереть плечо, — Я там видел канифтры, я фбегаю.
— Да, давай сожжем.
Я забрался на соседний контейнер, перезарядился и стал ждать Вадика.
Что-то я устал. Было и грустно, и радостно одновременно. Радостно, что выжили, а грустно из-за Егеря. Не успели мы с ним подружиться, но он все-таки спас меня. Понял, что не готов ждать Вадика и смотреть, как бутон поедает тело бывшего снайпера.
Спрыгнул, вернулся к распахнутым воротам. Прицелился и дуплетом пальнул в основание бутона. Перезарядился и повторил, каждый раз выбивая куски плоти и кровавые ошметки. С третьей двойки, наконец, отстрелил одну челюсть.
Прицелился дальше, но услышал звук мотора на улице. Что-то крупное, явно не байк и не легковушка, скорее грузовик. Отступил в проулок между контейнерами и скрылся в тени. Попробовал по рации связаться с Вадиком, но, кроме шипящих «фыр-фыр-фыф», ничего не понял.
В узкий проезд между контейнерами, чуть ли не вплотную к стенкам въехал бронетранспортер. Остановился, не доезжая, до меня пару контейнеров и оттуда выбрался улыбающийся Вадик.
— Кофмоф! Ты где? Я нам колефа надыбал! Не мой «ниффан», но вроде нифего так птафка.
— Рыбка, а не пташка.
— Фе?
— Это «пиранья», говорю. Швейцарский бронетранспортер фирмы «Моваг», как ты ее завел-то?
— Ааа, ты про это. Да фнаю я, фто это, — Вадик открыл дверь в кузов и стал вытаскивать канистры, — Но раф я фафел, фнафит будет птафкой.
Две открытых канистры просто забросили внутрь, еще две расплескали настолько глубоко, насколько смогли, сделали дорожку и подожгли.
Отошли на безопасное расстояние, смотрели на языки пламени, вырывающиеся из ворот, и устроили минутку молчания.
Хотя получилось всего секунд пятнадцать, а потом зашуршала рация.
— Космос, Вадим, прием, это МакФерси, ответьте лагерю. Прием.
— На фвяфи, прием.
— Вадим, рад, что ты жив, но Космос есть рядом? Не могу тебя понять.
— На связи, — неудивительно, я сам половину Вадиковой болтовни не понимаю.
— Супер! Ребят вы далеко? Мы подскочили на точку, что вы указали. Забрали шестнадцать человек.
— Как шестнадцать? Троих еще не хватает.
— Вот поэтому я вам и звоню. Там пацан с девочкой, вроде брат с сестрой, потерялись и за ними учительница пошла, та, что рыженькая. Парни ждали их, но случился огневой контакт, и мы отступили. В общем, мимо если будете проезжать, гляньте, может живы еще. Отбой.
Глава 6
— Помофем? — спросил Вадик, когда рация стихла.
— Если успеем, — я пошел к контейнеру с наклейками, намереваясь, наконец, набрать все, ради чего сюда приехали, а может даже и больше, — Чем быстрее все осмотрим, тем больше шансов.
Сбил замок, со скрипом отворил ворота и уставился на ровные ряды зеленых армейских ящиков. Потом вскрыл следующий контейнер, потом еще один и еще. В голове что только не крутилось: хабар, лут, ништяки. То, что мы сорвали джек-пот, было несомненно, и также было несомненно, что мы его не переварим.
— Лагерь, прием. МакФерси — Космосу, прием.
— Что там у вас?
— Еще одни координаты примите. И выезжайте сразу с фурами, здесь есть чем поживиться. Оружие, снаряга, боеприпасы, еда, одежда, одеяла, в общем, куча товаров повседневного спроса.
— В чем подвох?
— Поторопиться нужно, здесь пока тихо, но не факт, что надолго.
Может с мутантами «глобалы» и не хотели сами разбираться, то, учитывая слежку, знают о результатах зачистки лагеря и, уверен, что тоже наведаются. Так что, как грустно не было, как внутренний жабо-хомяк не стонал, но вечно столоваться у миротворцев не получится.
Как ни торопились, все равно больше часа ушло на поиски и сборы. Все грузили в трофейную «пиранью», решив, что теперь у нас будет дом на колесах, а, точнее, небольшая, но крепость. Собрали все по списку от «Глобалов», а дальше уже старались для себя и в перспективе для остальных мчсников.
Вещи первой необходимости в текущей ситуации: новенькие автоматы АК-12 с запасом как самих автоматов, так и магазинов, патронов и всевозможного обвеса, от коллиматоров до фонарей и рукояток. К ним в довесок пару снайперских винтовок и пистолеты. Винтовки, так сказать, возрастные — СВД, а вот пистолеты довольно новые — девятимиллиметровый пистолет Лебедева, версия под названием МПЛ-один с резьбой под глушитель.
С пистолетами я все-таки пожадничал. Когда в одном из контейнеров наткнулся на два готовых комплекта — аккуратный ящичек с пистолетом, глушителем, тремя магазинами, ремонтным набором и сменными накладками на рукоять под разные шаловливые ладошки, то решил, что ни с кем делиться не буду. Как говорил Леха: мне нужнее. Магазин на шестнадцать патронов, планка «пикатинни» для крепления лазерного прицела или фонарика, который я тоже раздобыл.
Не смог на этом остановиться и про запас прихватил еще один пистолет, только в версии ПЛК, он же пистолет Лебедева компактный с магазином на четырнадцать патронов и без резьбы под глушитель. Тот, что с глушителем, решил брать на вылазки, а компактный, так сказать, для ежедневного ношения или оружия последнего шанса.
Что-то более тяжелое и с калибром покрупнее найти не смогли, все-таки миротворцы не совсем в панике сваливали. Излишки оставили, а все убойное успели пустить в дело или увезли с собой.
В домике, заменявшем мастерскую, правда нашлось несколько разобранных «Печенегов» и один пулемет калибра двенадцать и семь миллиметров, похоже, снятый с «пираньи». Навскидку определить, что с ним было не так, понять не удалось. Но похоже бронетранспортер оставили как раз из-за ремонта пулемета — беззубая «пиранья» никого не заинтересовала.
Дальше грузили все, что могло улучшить жизнь или сделать ее комфортной: консервы, питьевая вода, аптечки, одежда, спальники, инструменты — хоть сейчас собственный лагерь человек на десять организовывай. Плюс броники и даже несколько голубых Ооновских касок.
И я, наконец, обзавелся удобным штурмовым ранцем оливкового цвета и тактическими перчатками без пальцев, но с усилением на костяшках. Трогать и таскать мертвяков при необходимости приятней не станет, но хоть по зубам дать так страшно не будет.
«Пиранью» забили под завязку, и еще хотелось, но Вадик попросил оставить пару свободных мест на тот случай, если встретим рыженькую училку с детьми.
То, что путешествовать на бронетранспортере такое себе удовольствие стало понятно, как только въехали в город. И хоть аллею с повешенными объехали, сильно дав по кругу и бездорожью, то, когда вернулись на дорогу, моментально превратились в магнит для мертвяков.
На шум двигателя и звуки ударов по машинам, а проехать теперь мы могли не везде, из каждой дырки, ямы, дома к нам тянулись зомби и преследовали пока или у меня, или у Вадика не выдерживали нервы. В таких случаях мы тормозили, и как двое из ларца, в одинаковых голубых касках выскакивали из люков и отстреливали из АК по два-три десятка шаркунов, радуясь новому оружию и огромному запасу патронов.
Зато люди на нас не реагировали, мимо проскочила какая-то машина с гражданскими. Заметили нас, помахали белой майкой из окна и свалили по-быстрому.
Но все равно было неуютно, и очень душно. Какое-то ложное чувство безопасности — вроде бы и находишься за толстыми стенками, и от шаркунов убережешься да от каких-нибудь фермеров, а вот от РПГ или снайпера, когда подышать высовываешься, уже нет. Наоборот — ни маневра, ни движения, считай заранее в гробу едешь.
С нами связался Джерри, передал координаты места для встречи с «глобалами». Очередная то ли церковь, то ли приют неподалеку от залива всего в нескольких километрах от нас.
Когда мы прибыли на место, «глобалы» уже были там. Если бы не их фирменный черный грузовик с тонированным «геликом» поддержки, я бы даже не понял, что правильно приехали. Вся церковь представляла из себя глиняный барак с соломенной крышей, причем стен было только три.
Внутри стол в углу, за которым или вели проповеди, или читали уроки, и несколько низких лавок, разбросанных по помещению. На стене висела распятая статуя в человеческий рост, но, когда подъехали ближе и выбрались из «пираньи», оказалось, что это не статуя, а успокоенный мертвяк.
Из джипа вышел «призрак» с выключенной броней, тот самый родственник покойника из отеля. При ярком свете дня, наконец, удалось рассмотреть и его и броню.
Парень молодой, даже слишком молодой, где-то чуть-чуть за двадцать. Светленький, аккуратная прическа, будто только что из барбершопа. Виски выбриты, на лбу невысокий зализанный чуб, солнечные очки с зеркальным отражением. На носу веснушки, ямочки на щеках — прям милаха-парень.
Ни разу не поверишь, что убийца-психопат. Но это издалека и мельком. Начинаешь приглядываться и видны и тонкие скривившиеся губы, и маленький шрам на виске, и татушка с черепом, торчащая из-под кевларового воротника.
— Живой ещё, бродяга? — бросил он мне вместо приветствия.
— Как видишь, — я окинул взглядом поляну, пытаясь понять, сколько здесь «глобалов».
— Это хорошо, а то я сам хочу тебя убить, — он осклабился и подождал, возможно, рассчитывая на какую-нибудь реакцию, но я промолчал. — Привезли?
— Да, — я подошел вплотную и стал разглядывать свое отражение в солнечных очках, побриться бы не помешало, да и барбершоп скоро самому понадобится, — Где наш человек?
— Он пока останется у нас, — «призрак» отступил на шаг, а на костюме замерцали искорки, насколько помню, что-то типа холостого хода включилось перед полным запуском, — Мы переоценили сложность зачистки лагеря ООН. Слишком легко вы там справились, поэтому цена за услугу составила двадцать четыре часа продления срока. С этим есть какие-то проблемы?