Не хватало Антона Морозова, патлатого музыканта-металлиста из группы со странным названием… как же ее… Андрей задумался, окружающие тут же принялись озираться. «Симулякр». Точно. Ему не показалось. Как только он подумал про Антона, группа оживилась и это не могло быть простым совпадением.
Андрей поглядывал на дверь, механически фиксируя происходящее и стараясь ни о чем не думать. Он держал Машу за руку, она не пыталась освободиться, глядя себе под ноги с отсутствующим выражением лица, будто она только что проснулась и не понимает, куда попала.
По мере того, как народ собирался, Андрей обнаружил, что в голове витают обрывки мыслей, бессвязных, больше похожих на сумбурный лепет ребенка. Однако даже среди них он, кажется, улавливал обрывки смысла.
Скоро вакцинация. Мне холодно. Кто это? Зачем я тут стою? Куда деть руки. Хороший паркет. Это сцена. Кто говорит? Я что-то слышу. Болит голова. Это последний. Закрыть двери.
Он взглянул на часы, висящие над дверью. 13:51. Кажется, только что было утро.
Маленький актовый зал оказался заполненным почти до отказа. Учитывая, что приличное место занимали сложенные кресла, места для людей так и вовсе не оставалось.
За Саакяном дверь закрылась, охранник вошел внутрь, пропустил штатского и преградил выход. Второй, видимо, остался снаружи.
Почти сразу на сцене появился человек в сером костюме с жуткой уродливой головой, которая, к тому же, постоянно дергалась. Андрей ни разу его не видел, но почувствовал почти физическое отвращение, как если бы оказался на шоу уродов.
В актовом зале стоял ощутимый запах сладковатой гнили, разложения, химикатов и затхлой, застоявшейся воды — не самая приятная атмосфера для собрания, напомнившая ему свалку.
Народ оживился, если это можно было так назвать. Саакян, стоявший поблизости, начал водить руками вперед-назад, как при быстрой ходьбе, хотя сам оставался на месте. Его большие глаза болезненно блестели.
— Господа, — начал человек со сцены, не представившись. — Программа испытаний подошла к концу. После окончания нашего собрания вы все оденетесь и на автобусах поедете домой. Среди вас есть несколько человек, кто не прошел тестирование. Их нужно найти прямо сейчас. — Он говорил медленно, каждое слово давалось ему с трудом, при этом он сделал акцент на слове «человек».
Мысли вокруг Андрея сгустились, их хаотичные прыжки стали быстрее, так гончие выгоняют зайца на выстрел — химеры гнали человека на свет. Покажись! Выйди вперед! Открой свое лицо, человек!
Он крепче сжал руку спутницы. Она не обратила на это никакого внимания.
Человек со сцены, череп которого был вытянутым в цилиндр, с громадной шишкой и скособоченной челюстью чего-то ожидал, жадно втягивая затхлый воздух приплюснутыми ноздрями.
Люди зашевелились. Напряжение нарастало. Ему стоило гигантского труда унять сердцебиение. Они искали чужака, медленно поворачивая головы. Ощупывая пространство вокруг себя на предмет инаковости, инородности, нечеловечности.
Маша дрожала. Ее ресницы часто моргали, она делала судорожные движения, и Андрей молил бога, чтобы ничего не случилось.
Внезапно толпа рассеялась, расступилась. Внутри неровного круга оказалось два человека. Андрей не знал их, не успел познакомиться, но точно видел в административном здании, когда заполняли договора. Мужчина и женщина, — кружась на одном месте, они как будто пробудились ото сна, избавились от наваждения. В их глазах, наполненных ужасом, неимоверным, первобытным, Андрей прочитал мольбу о помощи, — они не могли сообразить, что происходит. От окружившей их толпы исходил какой-то утробный гул.
— Умерщвляй и оживляй, встань и иди, — сказал со сцены уродливый хмырь. — Избавьтесь от людей.
Крупный мужчина в белом халате, которого Андрей с трудом мог вспомнить, покачиваясь, подошел к пожарному щиту, одним взмахом разбил рукой стекло и вынул небольшую, но увесистую лопатку с красным черенком. Второй мужик схватил багор, подняв его над головой. Толпа расступилась, пропуская их к жертвам.
Андрей с Машей стояли в задних рядах, но он все видел и картина эта, при всей ее абсурдности, лишь подтвердила его догадки.
Тот что был с лопатой, в несколько шагов очутился возле мужчины, выставившего вперед руки и что-то шепчущего. Вероятно, от страха он просто не мог кричать. Короткий взмах и голова, гулко ударившаяся о паркет, отлетела к сцене. Обезглавленный труп, залив рядом стоящих фонтаном крови, рухнул на пол.
Женщина не пыталась сопротивляться — но когда она увидела своего спутника, вернее, то что от него осталось, завизжала истошным криком, схватившись за голову. В следующую секунду острый конец багра вошел в ее череп как раскаленный нож в сливочное масло — женщина удивленно оглянулась, замолкла и повалилась рядом с мужчиной.
Толпа сомкнулась, словно ничего не произошло.
— Теперь все, — сказал кривой череп. — Теперь вы знаете, что делать.
Однако никто не шевельнулся.
Через пять минут стояния, когда Андрея уже начало мутить, по толпе пронеслось: автобусы на входе, теплая одежда в гардеробе. Одеваемся, выходим и рассаживаемся.
Это кто-то сказал или ему послышалось? — он не понял. Двери распахнулись, они направились к выходу из зала. У дверей Андрей оглянулся — в центре зала в луже темной крови, похожей на болотную жижу, лежали два трупа. Возле сцены замерла голова с распахнутыми глазами, а сверху — под потолком мигал красный глаз видеокамеры.
Урод в сером костюме, широко расставив ноги, стоял возле портьеры, оттуда выглядывал человек в штатском. Со стороны смотрелось, будто обоих разбил паралич — они кивали друг другу часто и натужно. Между ними лежала спортивная сумка.
Андрей крепче сжал руку Маши.
— Подожди меня здесь, — сказал он ей.
Она едва кивнула.
Он развернулся и шагнул в актовый зал.
Шаги отдавались в голове, он считал, чтобы не выдать свои мысли — один, два, три… обогнул обезглавленный труп, лужу крови, двенадцать, тринадцать… двадцать четыре.
Оба мужчины на сцене стояли и молча смотрели на него.
— Что тебе нужно?
Андрей не разобрал — слова раздались у него в голове или кто-то из них произнес их вслух. Они просто прозвучали.
Он подошел ближе — почти вплотную к сцене и теперь двое мужчин смотрели на него сверху, а он видел каждую складку и порезы от лезвий на их лицах. Оба выглядели больными: красные пятна на лицах, хриплое свистящее дыхание. Один, однозначно был начальником охраны, Андрей видел его в административном корпусе. Наверняка, он знает код от двери второго этажа. Но нельзя же его спросить об этом прямо?
Сумка, которая находилась между ними, теперь оказалась прямо перед его носом. Там лежали десятки, а то и сотни плотно упакованных в картонные держатели пузырьков.
Он собрался открыть рот, чтобы спросить о… как в голову впились миллионы ядовитых щупалец. Жуткий разряд пронзил его мозг, тело и каждую клеточку существа — Андрей вздрогнул, поднял вверх красные невидящие глаза. Пот валил с него градом, он закашлялся. Вместо двух мужчин он видел гигантскую опухоль, разъедающую пространство вокруг.
Черная дыра начала его засасывать, мысли, если таковые и оставались — свело судорогой. Что-то инородное пыталось проникнуть в его сознание, как тогда… тогда… разряд электрического тока в сердце… разряд…
ЭКРАН.
Андрей судорожно вздохнул и оглянулся.
Ряды бордовых кресел темнели в мрачной пустоте. Шторы были раздвинуты, но экран не светился. И… кто-то сильно барабанил в дверь позади, сверху, там, где находился вход в кинозал.
Тишина. Холод. Андрей отдышался. Это была плохая идея. Он хотел спросить о докторе Лукине, чтобы начать беседу, но не получилось.
Стук в дверь не прекращался, он делался все настойчивее, сильнее. Через мгновение толчки перешли в отрывистые удары. Дверь явно хотели вынести, но та не сдавалась. Это были они.
Вдруг Андрей вспомнил о записке.
Подскочив к девятому ряду, он увидел листок, который оставил здесь в прошлый раз. Его сердце забилось сильнее. Изо рта вырывались облачка пара, он чувствовал, что легкие распирает и самочувствие далеко от идеального, но организм пока держался.
Андрей развернул бумажку.
Под своим посланием он увидел начертанные детской рукой по слогам слова: «Он и-дет за мн-ой. Па-поч-ка спа-си ме-ня. Ме-лек здесь».
Экран вдруг ярко вспыхнул, осветив его бледное лицо. Он едва не шарахнулся от внезапного света — снова кавалькада цифр, много-много цифр, едва различимых, мелькающих с неразличимой скоростью.
Удары в дверь стали настолько сильными, что пол под ногами дрожал.
Внезапно цифры как будто совместились, выстроились в ряд и образовали читаемый ряд — Андрей уставился на них, с трудом сдерживая дрожь. Десятизначный номер. Что это? Зачем? Испугавшись, что цифры исчезнут, он записал их на листке, сжимая карандаш окоченевшими пальцами.
Есть. Нужно возвращаться. Он еще раз посмотрел на записку. Ужасное предчувствие пронзило его. Саша. Это была она бесконечными ночами, когда черная бесформенная масса затягивала его мозг в пучину забвения — она держала его на плаву. И теперь… вероятно, она была на грани, ей угрожала опасность.
Дверь трещала, пол ходил ходуном.
Он открыл глаза, подпаленные и опухшие.
— Свой, — сказал штатский начальнику охраны. — Он прошел.
— Отлично. Лукин скоро будет с нами, — ответил начальник охраны. — У него много дел. Проходите в гардероб, одевайтесь и занимайте места в автобусе. Через полчаса выезжаем.
Ни слова не говоря, Андрей повернулся и направился к выходу. Все, что нужно было, он узнал. Непонятной оставалась роль Лукина, но это уже не имело особого значения. По крайне мере, сейчас.
Что-то с этим тестированием очень сильно пошло не так. И теперь стояла задача выжить. Выжить и убраться отсюда подальше.
Эксперимент привел к непредсказуемым результатам — вирус оказался способен заразить не только тело, но и мозг, вирус получил власть, он стал управлять человеком по одному ему ведомому сценарию, если только он у него был, полностью подавив волю и отчасти разум — человек оставался разумным настолько, насколько это было нужным для достижения целей вируса. А цели у него были… Андрей приложил ладонь ко лбу — горячий! Цели у него были, скорее всего, очень простыми — захватить весь мир.