Бэнкс напрямую обратился к Светлановой.
- С тобой как? Можешь с горелкой работать?
Она потрясла головой.
- Я не знаю с чего начать, но готова на все, чтобы помочь. Просто прикажи.
- Сделай, что сможешь с Маком, - проговорил он в ответ и повернулся к Шотландцу. - Эта милая дама прочистит твои бинты. Сделай одолжение, не особо козлись по этому поводу.
Мак слабо отдал честь.
- Ну, вы - начальник, Кэп.
Бэнкс повернулся к МакКелли и Хинду.
- У нас троих довольно много работы. Напяливайте перчатки. Это будет жестко.
Хинд заговорил.
- Помогите с Маком. МакКелли и я пока начнем, - сказал он. - Затем я отправлю его к вам, а вы присоединитесь ко мне, затем меняемся по очереди.
- МакКелли, максимум десять минут, затем я тебя подменю, а потом будем меняться. Следует сначала сосредоточиться на кабелях мостика, если повезет, из-за шторма мостик сам отвалится. Затем переключаемся на якоря. Если не справимся за час, то не справимся и за большее время, - ответил Бэнкс. - Выдвигайтесь, cержант. И удачи.
- Есть еще кое-что, Кэп, - cказал МакКелли. – Hаши твари определенно еще на борту, заметили пару признаков присутствия, когда были в грузовом отсеке. Hо мы не напали, как и они на нас.
- Будем надеется, что из-за погоды они не будут выходить наружу. А если и выберутся, то нихера мы сейчас сделать не сможем, – констатировал Бэнкс. - Лучше сосредоточиться на срезании, но быть начеку, пока этим занимаемся. Это все что мы можем сделать.
Бэнкс придержал дверь, пока МакКелли и Хинд протаскивали тележку с оборудованием по лестнице. Затем он пропустил их в вой шторма и брызги снега.
- Максимум десять минут, - прокричал он.
Хинд отдал честь, затем они исчезли в буре. Бэнкс сразу закрыл за ними дверь, как только потерял их из виду. Шум ветра слегка стих в коридоре.
Светланова уже занималась Маком. Он сидел на полу, спиной к стене, с только прикуренной сигаретой в зубах и гримасой боли на лице, пока она снимала мокрые, все в зеленых пятнах бинты. Бэнкс направился взять бинты, которые она отбросила. Но она отбила его руку.
- Hе стоит это трогать, если нет необходимости. Если это бактерии, либо вирус...
Он понял и просто стал смотреть на кучу бинтов, которая постепенно становилась больше. Пока куча росла, запах добрался до него, причем сильнее, чем прежде. Tот же едкий, какой был от Нолана. А рана Мака сейчас напоминала рану Ирландца. Рану раскрыли и закрепили зажимами, из нее что-то сочилось, что-то зеленое. Светланова осторожно начала удалять сочащуюся жидкость обрывком ваты; но как только она убирала жидкость просачивалась новая. И не важно, насколько быстро она стирала ее.
Мак взглянул на рану, но быстро отвел взгляд.
- Отрезайте руку, Кэп. Найдите огромный гребаный нож и оттяпайте по локоть. Я все равно ничего ниже плеча не чувствую, я готов к этому.
- Хуйню не неси, мужик, – oтветил Бэнкс. - Ты от шока сдохнешь, если не от чего-то другого. Просто держись. Вертолет в пути.
Мак засмеялся.
- И кто еще хуйню несет, Кэп? Мы оба понимаем, что они пережидают такую погоду где-то, где безопасно. Эти летуны может и горазды на словах выебываться, но они не ебанутые.
Мак озвучил то, что Бэнкс не хотел признавать. Hо в своем заявлении он был прав. Вертолет не будет рисковать в такую погоду.
Мы сами по себе до тех пор, пока шторм не успокоиться, либо судно не затонет. В любом случае, наше выживание зависит от нас.
Светланова очистила рану настолько, насколько могла, и быстро забинтовала руку Мака чистыми тряпками. Она подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза и увидела, что заражение уже распространилось на его шею. Бэнкс тоже это увидел и тут же отвернулся, чтобы Мак не смог увидеть, как тот побледнел: вены набухли, но пульсировали они не красным, а зеленым.
Он произнес безмолвную молитву богам погоды.
Да, дайте же нам передохнуть. Маку нужна помощь, а я не могу смотреть, как еще один член команды идет по пути Нолана.
Мак посмотрел на него.
- Закурим, Kэп? Ради старых добрых времен.
Бэнкс горько усмехнулся.
- Давай, этой все что нам нужно - еще один зависимый в отряде. У тебя для меня есть одна. Грохнем по вискарику, когда выберемся из этого бардака. Я угощаю.
Мак не ответил.
Он чует ложь, когда ее слышит.
Мак и Светлнова какое-то время курили в тишине, а МакКелли вернулся незадолго до того, как Мак закончил сигарету. Дверь открылась, впуская намывы снега и вой ветра, он зашел и быстро закрыл за собой дверь.
- Что там? – cпросил Бэнкс, пока МакКелли стряхивал снег с куртки и ног.
- Зажимы остались, ну и два из четырех кабелей все еще держат мостик, – сказал он.
В носу и под подбородком у него тоже был лед, его веки выглядели примороженными ко лбу, и он насквозь промок. Сейчас он выглядел почти жалко.
Ну, теперь моя очередь.
- Сними хоть куртку, - сказал он, направляясь к двери. - В следующий раз надень куртку Мака. Должно помочь.
По лицу МакКелли он понял, что это не особо помогает.
Он затянул вокруг себя куртку настолько крепко, насколько мог, затем натянул на голову капюшон, причем настолько плотно, что, чтобы видеть что-то перед собой, у него была лишь маленькая щель. Oружие он оставил на полу, напротив Мака, затем направился наружу в шторм.
Ветер застелил его лицо снегом, практически мгновенно. Он решил двигаться боком, против ветра, сориентировался (примерно в десяти ярдах справа от него должна была находиться буровая установка) и, согнувшись почти вдвое, направился к ней. После того, как он сделал два шага, ему показалось, что он сделал двадцать. Борясь с белизной за каждый дюйм, он увидел голубое пламя горелки, и теперь мог двигаться на свет, где он и обнаружил Хинда, согнувшегося над одним из кабелей.
- Последний, Кэп, - прокричал его голос, практически полностью утонув в ветре.
Кабель отделился. Хинд и Бэнкс, не отключая факел, перетащили тележку с цилиндрами через палубу к первой якорной цепи.
Веса тележки вполне хватало, чтобы придать им немного устойчивости, но как только они добрались до первого якорного кабеля, ветер стал перетягивать их. Инструменты, канистры и мужчины наклонились в другую сторону; это буквально была битва против ветра. Они использовали канистры, как экран против ветра. Пока Бэнкс спиной припирал их, Хинд продолжал работать. Он сделал пламя желтым и начал долгий процесс разогревания кабеля, чтобы они могли его разрезать. Ветер хлестал их, снег комьями залетал им за капюшоны, а также за спины и в ноги. Хинд же постоянно боролся за то, чтобы пламя находилось на одном месте, по крайне мере больше, чем несколько секунд подряд.
Это займет время. А этого времени у нас нет.
Бэнкс проверил датчики, они уже использовали почти половину закиси, а работы еще хватало.
16.
Светланова слушала, пока говорил Мак, а МакКелли пытался разогреть свои ноги и руки. Они все курили сигареты Мака, а Шотландец стал сентиментальным.
- Я хочу, чтобы ты пошел и попрощался с моей старенькой мамулей, МакКелли. Ты ей нравишься. Черт, я думаю, ты ей нравишься больше, чем я. Но, она моя мамуля. И ей, наверное, будет приятно знать, что я думал о ней, когда пришел конец.
- Конец? Хорош чушь пороть, мужик, - ответил МакКелли. – Сам ей скажешь, когда вернемся.
Мак оттянул ворот и показал МакКелли шею.
- Вы все думали, что я не заметил, так ведь? Но я это чувствую, как будто лед в венах. Пиздец, так-то морозит. Подкрадывается сейчас к уху. Когда доберется до мозгов, думаю, это будет моим концом.
МакКелли попробовал засмеяться.
- Забудь и забей, мужик, - проговорил он. – Ты, блядь, годы умудрялся без мозгов жить. Думаю, еще немного продержишься.
Ему так и не удалось ответить: распахнулась дверь и вернулся Хинд. Он выглядел даже более промёрзшим и промокшим, чем МакКелли был ранее. Светланова даже не думала, что такое возможно.
- Сейчас мы на первой якорной цепи, той, которая с правого борта. Твоя очередь МакКелли, – проговорил он почти замороженными губами.
- Куртка моя нужна? – спросил Мак и принялся снимать парку.
При этом были заметны зеленые пятна на рукавах, которые распространились по всей длине до локтя.
- Все в порядке, здоровяк, - спросил МакКелли. - На этот раз обойдусь. Может, в следующий раз, а?
МакКелли ушел, и Хинд захлопнул за ним дверь, a затем он пошатнулся и чуть не упал. Светланова не раздумывала. Она расстегнула куртку мужчины, затем буквально вытряхнула его на пол из нее. Затем схватила его и полностью обняла, чтобы унять его дрожь. Она не отпускала, пока дрожь не остановилась.
С того места, где сидел Мак, послышался смех.
- Черт, если бы я знал, что это настолько просто, я бы сам вышел наружу, промок и промерз.
Хинд сам выбрался из объятий Светлановой и отблагодарил ее чем-то большим, чем просто кивком, перед тем, как отполз к Маку.
- Затянуться есть чем, Мак? Я задыхаюсь.
- Ты же бросил пять лет назад.
- Ну, я прикинул, что сейчас самое время, чтобы сорваться с катушек. Своей миссис я, конечно, ничего не скажу, но только если и ты промолчишь.
Мак подкурил сигареты для них троих.
- Как там снаружи, cержант?
Хинд глубоко затянулся перед ответом. Затяжка была настолько глубокой, что Светланова подумала, что если бы она ее повторила, то кашляла бы неделю.
- Ну, бур в каких-то частях мы отсоединили, но мы по-прежнему топчемся на том же месте, которое крепко прилипло к буру. Пидорские якорные цепи... Tа еще задачка, чтобы прорезать их. Мы на полпути по срезу первой цепи из двух.
Светланова заговорила первой.
- Бур нормально стоит на шторме? Я была уверена, что его снесет, если убрать кабеля.
- Ага, мы также думали, дамочка, - oтветил Хинд, а затем снова глубоко затянулся, как будто во всю силу легких. - Но, он по прежнему там.