Чэн Ю не утешал Лин, в этот момент он был похож на врача, который держит скальпель, хладнокровно наблюдает за состоянием, а затем медленно режет сердце пациента по живому.
Лин смотрела на наставника, словно не узнавала его, но в глубине души ее внезапно захлестнул такой сильный гнев, что в висках запульсировало!
– Вы хотите сказать, что любовь – это обман, когда принимаешь желаемое за действительное? Любовь – муки, которыми изводишь сам себя, так? – Голос Лин слегка дрожал.
Чэн Ю посмотрел на стоящую перед ним девушку, повернулся и открыл синюю папку с картинами. Он достал из папки портрет на синем фоне. Это был портрет печальной королевы, которая задавала вопросы волшебному зеркалу, и ее отражение ей отвечало. Выполненная в технике классической масляной живописи, картина воспроизводила кадр из мультфильма и запечатлевала в себе образ трагической красоты.
– Мультфильм, который я смотрел, назывался «Белоснежка и семь гномов», а не «Холодное сердце», и я вовсе не считал себя человеком, который ждет, когда его спасут и согреют теплом. Больше всего меня заинтересовало волшебное зеркало. Когда королева задала зеркалу вопрос, то услышала лишь тот ответ, который хотела услышать. Лин, каждый из нас общается с миром через такое же зеркало, и то, что мы видим, часто оказывается тем, что мы хотим видеть.
Чэн Ю посмотрел на свою ассистентку, глубоко вздохнул и спокойно сказал:
– Лин, как твой наставник, я высоко оцениваю твою восприимчивость и потенциал. Если ты сможешь выйти из собственного волшебного зеркала, то увидишь другую сторону мира, намного более широкую.
Лин горько улыбнулась:
– Тогда спасибо вам, наставник Чэн. Спасибо за ваши сегодняшние наставления.
– Лин, не нужно менять Фэн Юэ, измениться должна сама Медвежонок. Она должна выйти из бесконечных попыток добиться любви и одобрения другого человека, – сказал Чэн Ю.
Лин вытерла слезы и на несколько секунд закрыла лицо, чтобы успокоиться, а затем подняла голову и снова вернула себе сдержанный и собранный вид.
– Спасибо, наставник, тогда я пойду. – Не успела она договорить, как развернулась и покинула кабинет.
Чэн Ю смотрел вслед удаляющейся фигуре, а через некоторое время снова сел на стул и понял, что его руки немного дрожат.
12Незавершенное дело
Медвежонок больше не приходила к Чэн Ю и Лин. Иногда они пересекались с девушкой в школе, часто во время школьных собраний.
Чэн Ю обычно провожал ее взглядом – это был первый пациент, которому он не смог помочь, но не считал это неудачей в своей терапевтической практике.
Взгляд девушки всегда был прикован к трибуне, к юноше, похожему на весенний тополь, стройному и высокому, полному воли к жизни. И она просто смотрела на юношу, словно он был ее небом.
Каждый любит так, как считает нужным, а иногда даже сложно понять, что его привлекает: человек или то чувство, которое ему необходимо.
Чэн Ю вздохнул: Лин уже месяц не приходила к нему в кабинет для консультаций, чтобы помочь, и психотерапевт думал, что она может больше никогда не прийти. Девушка была слишком гордой.
Постепенно в кабинете снова воцарился тот же беспорядок, что и в те времена, когда у Чэн Ю не было ассистентки.
– Лин-Лин… Все та же Лин… – размышлял вслух Чэн Ю, неуклюже собирая разбросанные вещи. Все это время он вспоминал, как сдержанно и невозмутимо Лин анализировала факты.
Но сегодня в дверь неожиданно позвонили. Он толкнул ее и увидел знакомое лицо. На него смотрели глаза, светившиеся мягким, словно летняя трава, светом. Это была Лин.
– Я давно не убиралась, комната уже, наверное, заросла грязью.
– Пока я не стану лучшим психотерапевтом во всем Китае, буду практиковаться здесь.
Движения девушки казались немного скованными, и Чэн Ю уловил ее смущение, но он усвоил урок и больше не произнес ни слова.
Солнечный свет медленно струился в кабинет для консультаций, придавая комнате в этот зимний полдень тихий и умиротворенный вид.
Гусятница
В мире есть много, очень много психотерапевтов, и каждый из них выбирает свое уникальное оружие, подобно тому, как деревьям, растущим в джунглях, необходимы различные приспособления, чтобы выжить и эволюционировать в неизвестной и опасной среде. Однако почти у всех психотерапевтов есть одно оружие, которым они должны владеть, – это целительная сила слова.
Сила слов – это их величайшая сила, которая подобна молитве священника или заклинанию мага. В этом мире редко встречаются те, кто способен исцелить, не применяя силу слова.
Если, конечно, не считать этого случая в средней школе Наньшань.
1Сказка начинается
В небе забрезжил тусклый свет, дальние горы уже скрылись за туманом, и лишь их нечеткие силуэты подсказывали Чэн Ю, что он все еще находится в средней школе Наньшань.
Он поднял голову и всмотрелся в даль, но все вокруг было окутано зернистой дымкой. В воздухе витал удушливый запах, от которого невозможно было спрятаться. Небо и кампус – все окрасилось в оттенки серого.
В этот момент раздался стук в дверь.
Чэн Ю немного осип, на столе лежали коробочки с лекарствами от простуды. Сейчас психотерапевт явно был не в состоянии говорить – стоило сказать хоть пару слов, как он начинал непрерывно кашлять.
Но он знал, что пациенту отказать не сможет. Хотя если он не может говорить, как проводить сеанс лечения? Психотерапевт не был уверен в своих силах, но он привык воспринимать каждую консультацию как приключение, как погружение все дальше в глубины океана, где его всегда ждали новые открытия.
В комнату вошел бледный подросток с беспокойным лицом. Юноша был таким маленьким и худым, что больше был похож на двухмерного персонажа из компьютерной игры. Увидев Чэн Ю, он очень вежливо опустил голову и слегка поклонился.
Очень воспитанный ребенок. Такие дети часто несут слишком много психологического бремени.
Чэн Ю кратко сказал:
– Пожалуйста, присядь, мне нельзя много говорить, ты рассказывай, а я буду слушать.
Подросток поспешно сел в кресло, а затем сказал:
– Господин Чэн, я знаю, что вы замечательный учитель. Мне очень, очень грустно: окружающие не очень-то меня уважают.
Чэн Ю сочувственно кивнул. Его взгляд скользнул по подростку, и, хотя этот взгляд был мягким, пациент почувствовал, что все его тело как будто просканировали.
Психотерапевт увидел остатки масляной краски между пальцами юноши и следы акварели на запястье и улыбнулся: его пациент тоже любил рисовать.
– Они одалживают у меня самые разные вещи, занимают у меня деньги, но потом забывают их вернуть. Мне всегда неудобно отказывать людям в их просьбах, поэтому и самому приходится туго…
Чэн Ю снова кивнул. Он видел, что в душе подростка таилась обида еще более жгучая, чем его рассказ: Цзи Чэн еще даже не подступился к истине, тревожившей его.
Это была не первая консультация Цзи Чэна, он уже рассказывал о своей проблеме по телефону, и Лин тогда подумала, что этот ученик довольно скромный и стеснительный.
В телефонном разговоре он рассказал Лин о своих трудностях: его мучило то, что он не справлялся с просьбами окружающих, но в то же время не мог разочаровать близких и постоянно вгонял себя в порочный круг. Доводил себя до психического истощения.
– Учитель, мне кажется, сегодня я выбрал немного неуместное время для консультации… Вам нельзя много говорить…
– Тогда нарисуй. Нарисуй свою историю целиком, – предложил хриплым голосом Чэн Ю. Он говорил прерывисто, будто ходил по натянутому канату.
Психотерапевт взял с книжной полки толстую книгу в красном переплете, на обложке которой красовался нежный и жизнерадостный цветочный узор. Позолоченными буквами было выведено название: «Сказки братьев Гримм».
Подросток с недоумением посмотрел на него. Небо за окном оставалось по-прежнему таким же хмурым и неясным. Чэн Ю улыбнулся, перевернул несколько листов и показал на страницу, на которой была изображена плачущая девочка, пьющая воду на берегу реки.
– «Гусятница»? – прочитал название сказки Цзи Чэн.
– Кстати, эта сказка очень любопытная. Давай вместе сделаем иллюстрации к ней: я нарисую часть, ты продолжишь за мной, а потом расскажешь… – Едва Чэн Ю произнес эти несколько слов, как снова сильно закашлялся.
Подросток поспешно сказал:
– Хорошо, учитель.
2Картина первая
Мгла на небе немного рассеялась, и над землей повисла темная полоса. То был не туман, спустившийся с гор, а облако смога, которое придавало уличному пейзажу зернистость.
Свет в кабинете для консультаций, казалось, померк. Кисть в руках Чэн Ю быстро двигалась по бумаге. Психотерапевт взял зеленый, цвета бамбука, карандаш и стремительно расчертил линии на белом листе. Цзи Чэн медленно поднял глаза и внимательно осмотрел кабинет: в одном из углов комнаты лежали стопки картин – должно быть, это были работы учителя Чэн Ю.
В этом и правда был любимый конек легендарного психотерапевта – рисовать картины, а потом дарить их своим пациентам. Но сейчас Цзи Чэн вовсе не радовался этому, его сердце было наполнено тревогой.
У него был секрет, который он еще не мог открыть Чэн Ю. Эта консультация касалась чего-то важного, не его прошлого, а одного выбора, но он еще не мог решить, когда рассказать об этом психотерапевту.
Его ладони слегка вспотели, он надеялся, что консультация даст ответы на все вопросы. Но можно ли этого добиться путем одного лишь рисунка? В этом ученик сомневался.
Чэн Ю осторожно отодвинул стул, Цзи Чэн оглянулся и увидел, что психотерапевт уже закончил первую картину.
Это была картина, чем-то напоминающая свиток в стиле города Дуньхуан. Края ее украшал орнамент из цветов олеандра. А в центре развернулись два фрагмента времени.
На первом фрагменте была изображена лошадь, украшенная россыпью самоцветов; она несла на спине множество сокровищ, а из дорожного мешка выглядывали сверкающие украшения из золота и жемчуга.