– Не подходите ко мне, не трогайте меня! – закричала она.
На лице Чэн Ю появилось удивленное выражение, он все еще стоял на расстоянии не меньше двух метров от посетительницы. Но Ин Лин с криками толкнула дверь кабинета для консультаций и побежала по коридору, громко крича на бегу:
– Не трогайте меня!
Крики эхом отдавались по этажу, и в тихом здании распахнулись двери нескольких кабинетов. Кто-то стоял в коридоре и смотрел в сторону Чэн Ю.
В этот момент психотерапевт вдруг почувствовал, что эта терапия с самого начала сошла с рельсов и затягивает его в глубокий водоворот.
2
Затянутое плотными облаками небо тяжело нависло над школой Наньшань. Ветви сливовых деревьев на территории кампуса сбросили свои багряные листья, словно они протянули руки с длинными костлявыми пальцами.
Чэн Ю сделал шаг вперед и явственно ощутил на себе чей-то тяжелый взгляд, в котором чувствовалось любопытство, сдерживаемое воспитанием. Но сомнений не было, он стал центром внимания, и осознавать это было не слишком приятно.
– Не могли бы вы объяснить, что произошло на вашей недавней консультации? – Голос завуча звучал вежливо, но в этой вежливости сквозило подозрение.
– Я ничего такого не сделал, – ответил прямо Чэн Ю. – Я проводил консультацию.
– Вы хотите сказать, что ученица все выдумывает? Чэн Ю, Чэн Ю, какая ученица станет шутить о таких вещах? Вы еще молоды, не стоит играть со своим будущим! Я знаю, что вы всегда любили нестандартные подходы, но в этот раз вы зашли слишком далеко! – Завуч сдвинул очки. – Профессионализм учителя – это, прежде всего, его моральная сторона и репутация.
Эти слова болью пронзили сердце Чэн Ю, но он все равно спокойно ответил:
– Моя моральная сторона не вызывает никаких вопросов.
Завуч посмотрел на Чэн Ю и уже собирался что-то сказать, как в этот момент в кабинете резко зазвонил телефон.
Он взглянул на психотерапевта, ответил на звонок, и вдруг его лицо еще больше посерьезнело, а очки от волнения поползли выше.
– Хорошо, хорошо, я понимаю, пожалуйста, заходите, я буду ждать вас в своем кабинете.
Он положил трубку и посмотрел на Чэн Ю, словно о чем-то размышляя, а затем проговорил:
– Я бы хотел, чтобы вы извинились перед Ин Лин.
– Почему нужно извиниться перед ней? – спросил юноша.
– Скоро приедет ее мать, и я забыл упомянуть, что она – глава управляющего подразделения нашей школы. – Завуч потер уголки глаз. – Чэн Ю, на этот раз я не смогу вас выгородить.
Психотерапевт выглянул в окно: с этажа, где находился кабинет завуча, открывался прекрасный вид и можно было издалека любоваться пейзажами школы.
В небе парила вольная птица, Чэн Ю следил за ее полетом.
Дверь открылась.
Одуряющий аромат духов ворвался в кабинет. Сначала сильные ноты цветов и фруктов, потом смутный восточный аромат корицы. Хотя психотерапевт сидел далеко от двери, но этот запах был слишком явным, Чэн Ю вспомнил, что эта парфюмерная вода называется Poison [51].
Вместе с ароматом духов в кабинет вошла женщина лет сорока с высоко поднятой головой. На ней были надеты белый жакет, брюки цвета хаки и темно-зеленый шерстяной платок, накинутый на плечи. Чэн Ю заметил, что узор на этом шерстяном платке тоже состоит из крошечных бордовых вишенок. Темно-зеленый в сочетании с красным платок, благодаря тщательно выбранным материалам и оттенкам, выглядел очень изысканно и необычно.
– Здравствуйте, начальница бюро Чжан! – тепло кивнул женщине завуч.
Вошедшая женщина ничего не ответила, лишь вежливо кивнула, а затем села на место, которое ей предложил завуч и с которого открывался обзор на весь кабинет.
Женщина внимательно оглядела Чэн Ю с ног до головы, и у психотерапевта появилось ощущение, что его тщательным образом просканировали.
– Все родители на свете испытывают одни и те же чувства. Я просто хочу защитить свою дочь от издевательств и переживаний. Я хочу нежно держать ее на руках и защищать, чтобы она росла счастливой. Я очень расстроена тем, что произошло в тот день! Я хотела бы знать, осознает ли учитель Чэн Ю всю неприемлемость своего поведения?
Ее голос был мягким, но в каждом слове чувствовалась сила.
Чэн Ю вспомнил тот первый день, когда он только стал учителем в средней школе Наньшань, когда он прибавил скорость, включил фары и помчался вперед по закрученной в спираль горной дороге.
Он хотел быть фонарем, озарять своим светом больше людей. И неважно, будет ли благодарен ему человек или сразу же забудет о нем, это ощущение глубоко запечатлелось в его сердце.
Прошел почти год с тех пор, как Чэн Ю начал проводить консультации, и к нему приходили самые разные посетители со своей болью, о которой они не могли рассказать посторонним.
Свет горел, сиял, но сейчас молодой человек чувствовал, что он часто мигает, как будто электричество вот-вот закончится.
– Я не совершил никаких ошибок. – Он поднял глаза на стоящую перед ним женщину. – Ваша дочь чувствует необъяснимую неприязнь к противоположному полу, и ей нужна помощь. Я не прикасался к ней и тем более не пытался ее соблазнить.
Глаза женщины сверкнули, и Чэн Ю почувствовал ее боль и ненависть.
За что вы меня ненавидите?
Чэн Ю стоял в центре бури и твердым взглядом отвечал на давящий взгляд женщины.
– В психотерапии есть много спорных моментов, но наш учитель Чэн действительно хороший учитель и вылечил многих пациентов. Госпожа Чжан, давайте дадим учителю Чэн Ю шанс извиниться за то, что он выбрал неправильный метод лечения, – поспешил разрядить обстановку завуч.
– Это еще не все, – холодно рассмеялась женщина. – Я из тех родителей, которые стремятся поскорее сгладить конфликт, потому что беспокоятся о том, что скандал повлияет на репутацию их ребенка. Но, по-моему, объяснить ребенку, научить его, как защитить себя в будущем, – это самое главное. Если понадобится, я также рассмотрю возможность прибегнуть к законным средствам.
Тон женщины стал резким, он не оставлял места для возражений.
Чэн Ю увидел, что ненависть в ее взгляде стала нескрываемой, она стремительно разрасталась, как грубые, острые ветви за окном.
Запах духов женщины стал сильным и неприятным, он проникал в каждую молекулу воздуха.
Духи назывались «Яд».
3
Чэн Ю получил отпуск на неделю, а точнее, его отстранили от всей работы. Что ему делать целую неделю?
Он уже не представлял, чем сможет заняться, если уйдет из психотерапевтической практики. Но что дали ему консультации?
Ноги юноши налились тяжестью, как будто больше не принадлежали ему. Он медленно открыл дверь кабинета для консультаций и увидел сияющую улыбку. Это была Лин, ее улыбка была такой же, как прежде, в ней не было ни сомнений, ни вопросов.
– Наставник, наконец-то вы вернулись. – Лин подняла на него глаза, ее лицо сверкало в полуденном свете.
Сердце Чэн Ю сжалось, но он собрался с силами и в конце концов спокойно ответил:
– Хорошо. Я хочу отдохнуть несколько дней.
– Это несправедливо! И ежу понятно, что в этом нет вашей вины, но школа все равно хочет отстранить вас от работы! – Лин была так зла, что ее губы слегка подрагивали, девушка редко испытывала такое волнение.
– Лин, может, я зря решил работать здесь психотерапевтом… – с горькой улыбкой сказал Чэн Ю.
– Нет, это неправда, наставник! Вы спасли многих людей… таких, как я… – торопливо сказала ассистентка.
– Про это никто не знает. И честно говоря, мне все равно, знает ли кто-то о том, что происходит в кабинете для консультаций. Просто теперь я все больше и больше сомневаюсь в себе… – тихо сказал Чэн Ю.
– Наставник, все не так уж плохо. Почему вы сейчас совсем не похожи на Чэн Ю? – тихо сказала Лин.
– А как должен выглядеть Чэн Ю?
– Чэн Ю всегда мягко улыбается, Чэн Ю не огорчается, Чэн Ю не сдается, Чэн Ю – самый чудесный целитель душ… – слово за словом проговорила девушка.
– Ты ошибаешься, Лин, сейчас я признаю свою абсолютную слабость, – сказал психотерапевт.
– Простите, наставник, возможно, я была неправа. Будете ли вы сильным или слабым, я всегда буду на вашей стороне. Наставник, вам нужна помощь? Вам нужно больше отдыхать, – с беспокойством спросила Лин.
Чэн Ю покачал головой.
Ассистентка достала из шкафа маленький магнитофон, помахала им перед психотерапевтом и сказала:
– Наставник, в тот день перед началом консультации я оставила магнитофон в кабинете.
В ее голосе звучал восторг ребенка, который заранее выполнил домашнее задание и ждет похвалы от учителя.
– Как только вы согласились взяться за дело Ин Лин, у меня появилось очень плохое предчувствие: Ин Лин не в первый раз попадает в подобную ситуацию, она уже дважды жаловалась классному руководителю на то, что к ней пристают мальчики из ее класса. Я очень тревожилась, поэтому заранее подготовилась, и эта запись может доказать вашу невиновность.
Чэн Ю долго молчал и сказал:
– Лин, я сделал то же самое.
Он достал из кармана пальто маленькую ручку-диктофон и протянул ей.
– Тогда почему бы вам не предъявить это доказательство? Наставник… – с тревогой спросила ассистентка.
– Лин, потому что так Ин Лин не сможет предпринять активных действий. Я хочу, чтобы все объяснило ее собственное поведение, – сказал Чэн Ю.
Да, это был Чэн Ю. Чэн Ю, которого оклеветал посетитель, но тот все же сохранил к нему милосердие.
– Наставник… Вы подвергаете себя слишком большому риску, чтобы защитить себя, вы можете использовать любые средства, лишь бы они не вредили другим, – посмотрела на него твердым взглядом ассистентка.
– Лин, пожалуйста, поверь, у меня есть свой способ решить эту проблему, – тихо сказал Чэн Ю, повернувшись спиной к девушке.
Тусклый свет медленно сместился, тени деревьев за окном покачивались, словно волны. Психотерапевт молчал, и у Лин от этого по телу бежали мурашки. Лин мысленно повторяла его имя бесчисленное количество раз, желая вытащить его из глубины тьмы. Наконец девушка набралась смелости, посмотрела на Чэн Ю и сказала: