В небе проносились летящие птицы, оставляя за собой на земле легкую тень.
– Этот год – мой год судьбы [52], – сказал Чэн Ю. – Я чувствую, как удача утекает сквозь пальцы вслед за моим годом судьбы.
– Наставник? Так вам всего двадцать четыре? Я думала, вам двадцать шесть или двадцать семь! – с тихим вздохом сказала Лин.
Чэн Ю немного смутился и стал наблюдать, как в небе парят птицы.
– Я перепрыгнул через класс в начальной школе, – тихо сказал Чэн Ю.
– Наставник, пусть в вашем сердце не потухнет пламя, теперь мы вместе будем сражаться за вашу репутацию и честь! – тепло улыбнулась Лин, встав в позу воина.
Резко похолодало. Плотные облака сгущались на небе и опускались все ниже. Пришел холодный фронт – природа готовилась к снегопаду.
С неба посыпались мелкие снежные хлопья, сначала они были похожи на дождь, но были холоднее дождевых капель. Снежинки липли к волосам девушки и юноши, но их сердца внезапно озарила радость, и им было не до снега, превратившегося в капельки воды.
Их волосы сверкали ослепительным светом.
7
В офисе начальницы бюро Чжан неожиданно раздался телефонный звонок. Поглощенная своими мыслями, она сняла трубку:
– Алло?
И услышала спокойный голос:
– Мне нужно с вами поговорить.
Женщина вспомнила этот голос и презрительно ответила:
– О чем нам говорить? Снова хотите проблем?
– У вас есть последний шанс спасти свою дочь, – сказал Чэн Ю.
Мать Ин Лин на мгновение задумалась, взвешивая про себя все за и против, наконец она сказала:
– Приходите ко мне в кабинет, у вас будет полчаса.
Это место было подходящим для разговора. Когда Чэн Ю вошел с рюкзаком в кабинет, мать Ин Лин внутренне напряглась и подумала, что стоит только позвонить, как придет охрана и уведет юношу.
Но Чэн Ю явно не выглядел враждебно и не пытался слезами и жалобами с ней договориться. Нет, юноша был спокоен и невозмутим, как величественная река.
– Чжан Юэ, могу ли я так вас называть? – мягко спросил Чэн Ю.
– Пожалуйста. Я весьма лояльна, – сказала она, ни на секунду не переставая быть начальницей бюро Чжан.
– Моя ассистентка просматривала ваш семейный фотоальбом и заметила, что на выпускной фотокарточке все лица юношей замараны. Почему вы так ненавидите этих молодых людей?
Красивое лицо матери Ин Лин исказилось от боли, и она закрыла лицо, пытаясь вернуть себе опору, но воспоминания нахлынули на нее, те ужасные воспоминания, которые перевернули весь ее мир, заставили ее почувствовать глубокую ненависть, ненависть, которая, словно яд, медленно распространялась по ее венам. Она ненавидела их и ненавидела себя.
– Возможно, мальчики обидели не вашу дочь, а вас. И почему вы так любите вишню? Обои в вашем доме с рисунком из вишенок, и у вас, и у вашей дочери в одежде так много узоров из этой ягоды, – с сочувствием продолжил спрашивать ее Чэн Ю.
Мать Ин Лин была удивительно спокойна, казалось, она ждала этого момента тридцать лет. Все участники тех событий уже почти забыли, что тогда произошло, ведь так? Мальчики и девочки из ее класса уже не помнили, как их обижали и как над ними смеялись тогда, и только она одна помнила.
Это ей причинили так много боли, ее втоптали в землю, и теперь только она помнила о той обиде, а все жили как ни в чем не бывало, как будто то, что произошло, не оставило и малейшего отпечатка – это была самая сильная боль.
Ей хотелось выкрикнуть эту боль, рассказать о ней кому-нибудь, но это уже было ей не по силам – она превратилась в женщину средних лет, которая молча несет груз обид и несправедливости.
Чэн Ю открыл эту наглухо запертую запретную тему.
Она больше не прячется, не боится, чего же ей еще бояться? Она приложила столько усилий, чтобы теперь иметь возможность говорить за себя.
– Вы боитесь рассказать, потому что воспоминания причиняют вам сильную боль, – сказал Чэн Ю.
Она подняла лицо и посмотрела на психотерапевта.
– Я ничего не боюсь, мне уже сорок пять лет, те люди больше не могут причинить мне боль. Я закрываю глаза и тут же вижу то место, где все произошло. Это была комната матери мальчика с такими же обоями с вишенками. Узор из вишен медленно расползался и раскачивался передо мной, он был таким кристально чистым, таким нежным и хрупким, как девичье дыхание.
Нарочитая смелость и притворная мужественность постепенно исчезли, и женщине показалось, что она вернулась в тот летний день много лет назад, и в то лето все изменилось.
– Я была того же возраста, что и Ин Лин, у меня был живой характер, и я тесно сдружилась с несколькими мальчиками из моего класса. В те выходные они позвали меня на день рождения, и мальчик, который меня пригласил, мне всегда нравился. Он был очень высоким, мастерски играл в баскетбол и мог забросить трехочковый через всю площадку… О небо, какой же наивной я тогда была. Потом кто-то протянул мне напиток, это был его день рождения, день рождения моего одноклассника, что могло случиться? Я выпила напиток одним глотком, и тут мир начал трястись. Я не видела ничего, кроме раскачивающихся передо мной обоев с вишнями…
Она с трудом проговорила последние слова и с ожесточением отвернула голову. Нет, это еще не конец. Чэн Ю почувствовал, что в кабинете словно пошел снег, а каждая снежинка – это слезы девушки Чжан Юэ.
– После того как это случилось, почти весь класс знал об этом. Это они рассказали всем одноклассникам, но никто не пожалел меня. Словно соучастники, они столпились вокруг и наблюдали за моими страданиями.
– Я не стала обращаться в полицию, потому что мои родители в то время развелись и в их глазах я была лишней и ненужной; я не стала переводиться в другую школу и по-прежнему училась с теми мальчиками больше года. Больше я ни с кем из них не общалась. Как только кто-то из них приближался ко мне, даже на расстояние одного метра, я пугалась, я не могла забыть их глаза. Глаза, похожие на глаза голодного хищника, волка…
– Тогда я поклялась, что буду сильной, что обрету власть, что я никогда больше не позволю ни одному мужчине издеваться надо мной… – Мать Ин Лин изо всех сил старалась сдерживаться, но голос ее становился все более пронзительным. – Впоследствии я оборвала связь со всеми своими одноклассниками… Только из-за того, как равнодушно и злорадно они тогда смотрели на меня. Почему? Почему жертва стала похожа на преступника, хотя я ни в чем не виновата? Они пригвоздили меня к стене, я истекала кровью, и ни один человек не пришел, чтобы утешить меня и сказать, что делать, они просто смотрели, как я истекаю кровью…
Открыться было все так же трудно, даже спустя тридцать лет.
В кабинете становилось все холоднее и холоднее, казалось, что холод проник во все тело Чэн Ю, оставив его в бесконечной ледяной расселине.
Темнота, которая ежесекундно наполняла эту реальность, была гуще и мрачнее, чем можно было себе вообразить.
Перед Чэн Ю возникло бледное лицо молодой девушки, обрамленное завязанными в косички волосами. Она молчала, сидя среди «одноклассников», которые причинили ей боль, она была такой маленькой, что же ей пришлось пережить?
– Я не хотела выходить замуж, я разочаровалась в мужчинах, но я хотела быть выше них, я должна была иметь свой дом. Я вышла замуж за отца Ин Лин. Потом родилась моя дочь, и я любила ее, а она становилась все больше похожа на меня в подростковом возрасте, и я с содроганием думала: если бы с ней случилось то же самое, смогла бы я это вынести? Больше всего на свете я ненавидела вишню, но с тех пор я стала украшать свой дом вишневыми узорами: и на обоях, и на картинах, и на нашей с Ин Лин одежде – везде были ягодки вишни. Я больше не хочу бояться, я хочу стать сильной и защитить свою любимую дочь. Она – совершенно новая я, и я никому не позволю причинить ей боль. Если кто-то посмеет это сделать, я убью его и покажу, на что способна мать, когда ее доводят до отчаяния! Я хочу, чтобы у моей дочери были силы дать отпор, силы защитить себя!
Женщина скрипнула белоснежными зубами, ее голос стал резким и злым.
За окном повалил снег, крупные хлопья, подхваченные ветром, носились над землей, ударялись о стекла с негромким стуком.
А в комнате – продолжат ли падать снежинки? Одна за другой, холод и печаль… Чэн Ю почувствовал, что уголки его глаз тоже замерзают.
– Вы ведь знаете, что я невиновен? Вы уже знаете, что я ничего не делал, но выбор Ин Лин уже отражает ее отношение, она полностью перечеркивает отношения с противоположным полом, никогда не стремится к любви и никогда не принимает ее. Это тот выбор, который вы сделали вместо нее? – слово за словом проговорил психотерапевт.
Мать Ин Лин на мгновение задумалась, затем усмехнулась и ответила:
– Да. Чэн Ю, неважно, что вы сделали, главное – что вы означаете для нее, а это чревато опасностями и разочарованиями.
Выражение ее лица было бессердечно холодным, и Чэн Ю за этой ледяной маской уже не мог найти в ней и следа той юной девушки.
Та девушка, Чжан Юэ, давно умерла.
8
– Но неужели вы хотите продолжать притворяться, что не замечаете эту рану, и останетесь в одиночестве, наблюдая, как она гноится и в конце концов поглотит вашу единственную дочь? Чжан Юэ, у вас нет ничего, ваш муж – теплый и заботливый человек, когда вы поздно возвращаетесь, он уже дома и готовит вам вкусный суп. Судьба причинила вам боль, но она же и компенсировала ее, это ее награда за страдания. Она многого вас лишила, но у вас теперь много чего есть, она возвращает вам долг. – Психотерапевт спокойно посмотрел на маму Ин Лин.
Выражение лица женщины стало еще более страдальческим.
– Вы думаете, что это успокоит меня? Нет! – Она опустилась на пол, не в силах больше стоять.
– Ненавидите их, да? Хотите сжать в руке нож и сразиться с ними насмерть, не так ли? Сильная ненависть, которую вы не можете выразить, вместо этого вам нужно подавить, замаскировать, сделать вид, что ничего не произошло… Вы тоже были на той встрече выпускников, вы лучезарно улыбалась на фото, но я почувствовал глубокую печаль. Юность закончилась прежде, чем вы успели оплакать себя. Симпатия к противоположному полу обернулась жестоким кошмаром, не оставив никого равнодушным. Одинокая плачущая девушка, никто не проявил к ней должного внимания, она скрывала свою ненависть, притворяясь, что не видит этих злонамеренных взглядов. В тот момент девушка Чжан Юэ умерла. Вы должны попрощаться с ней и подвести черту.