- Продолжайте сканирование, лейтенант, - ответила Форбс, - если он сдвинется хоть на сантиметр, я должна знать об этом.
Найти флот-улей в конечном итоге оказалось до смешного легко. Это могло бы занять столетия, имей они только один корабль, но, располагая тремя крейсерами типа «Неустрашимый», это оказалось на удивление просто - хотя Форбс небезосновательно сомневалась, что астропатам боевой группы все виделось в таком же свете. Служителям Имперского Флота было хорошо известно, что гештальт-сознание улья - психический контакт, пронизывающий область вокруг тиранидского флота - давало эффект искажения варп-пространства на протяжении световых лет во всех направлениях. Как результат, путешествия сквозь варп становились все более рискованными по мере приближения к флоту тиранидов, а астропатические коммуникации - ненадежными или даже совершенно невозможными. Это стало причиной таких явлений как, например, появление тени в варпе, препятствующей астротелепатии в субсекторе Аурелия в течение последних недель, и, кроме того, в конкретных боевых ситуациях это искажение могло оказать серьезное дестабилизирующее воздействие на астропатов, многие из которых, как известно, окончательно сходили с ума во время сражений с тиранидами. Однако, так же, как прежде астропатам «Меча Адриана» и ударного крейсера «Армагеддон» удалось триангулировать общее положение вражеского флота путем измерения расстояния до наиболее сильного возмущения в варпе, так и адмиралу Форбс, имея в распоряжении три корабля, удалось произвести что-то вроде такой же триангуляции и направить боевую группу Аурелия практически к самому флоту-улью. В сущности - и многие из ее подчиненных, во главе с капитаном Гривом, сочли этот ее ход безрассудным и чрезмерно опасным - Форбс просто приказала трем легким крейсерам отправиться в направлении наибольшего возмущения, полагая, что чем оно сильнее, тем ближе к флоту тиранидов они окажутся.
Когда несколько дней назад боевая группа вышла в нормальный космос у окраин субсектора Аурелия, сканеры дальнего радиуса действия сразу же засекли трутней - авангард тиранидского флота, что доказывало, что и сам флот тоже где-то неподалеку. Пытаться пройти оставшееся расстояние через варп и в самом деле было бы слишком опасно и безрассудно, так что Форбс приказала кораблям следовать далее на субсветовых скоростях и приготовиться вступить в бой с ксеносами как только достигнут их флота. Сблизившись с флотом-ульем они быстро смогли получить лучшее представление о сложившейся ситуации. Было немалым облегчением узнать, что это был не полноценный флот вроде оставивших после себя столь темную память огромных флотов-ульев Левиафан, Бегемот и Кракен, а всего лишь осколок, видимо, когда-то отделившийся от более крупного улья. Но, хотя это и не был полноценный флот вторжения, он не переходил в разряд незначительных угроз. Материнский корабль улья был огромным космическим колоссом, окруженным мириадами прочих биокораблей, разнящихся в размерах от меленьких и легкобронированных трутней, обладающих великолепной скоростью и маневренностью и действующих в качестве разведчиков, до массивных крейсеров «Бритвоход» и хищных кракенов, эскортирующих матку.
Чтобы план Форбс получил шанс на успех, легким крейсерам было необходимо пробиться сквозь внешние слои флота-осколка и завязать сражение непосредственно с самим маточным кораблем, скрывающим в себе королеву норна вместе с сосредоточением коллективного разума улья, направляющего не только движение путешествующего в космосе флота, но и его наземные составляющие на Меридиане, Тифон Примарис и по всему субсектору.
- «Бритвоход» уничтожен, - доложил Митчелс, когда последние залпы батареи правого борта «Адриана» поразили цель.
- Трутни все еще вьются вокруг нас, - произнес офицер у мониторинговой станции.
- Продолжайте следить за ними, - приказала офицеру Форбс. - Командор Митчелс, нам нужен новый курс - идем наперехват к маточному кораблю и далее как запланировано.
- Да, мэм, - ответил Митчелс, поспешив передать приказы на соответствующие станции. Теперь, когда материнский корабль оказался в зоне видимости «Меча Адриана», если удача и Император не оставят его, они вскоре приблизятся на расстояние торпедного огня. А потом все будет зависеть от сержанта Таркуса и его Кровавых Воронов.
К тому времени как сержант Арамус добрался до места крушения в центре Зенита, двое других выживших членов третьего отделения, братья Циррак и Сиддиг, уже были там с огнетушителями в руках, пытаясь погасить бушуещее на внешней обшивке губернаторского шаттла пламя и не дать воспламениться бакам с прометиумом - их взрыв мог бы разнести целый блок города.
К счастью, шаттл рухнул в отражательный бассейн, вскипевшая вода в котором помогла не только уменьшить и сдержать пламя, но и свела количество жертв к относительному минимуму. Небольшое количество гражданских получило удары разлетевшимися при ударе о землю обломками, несколько меньше людей оказались ранены или получили смертельные травмы. Большее количество получило тяжелые ожоги из-за стекавшей с корпуса шаттла биоплазмы, но число погибших все равно было куда меньше того, что было бы, упади корабль прямо в толпу.
Пока что не было никакой возможности установить, выжил ли кто-нибудь на борту.
- Как только пламя утихнет, - приказал Арамус, - мы войдем внутрь.
Он перешагнул через низкий бортик бассейна, уже почти опустевшего из-за испарения перегретой исходящим от горящего шаттла жаром воды. Сиддиг выпустил последнюю порцию пены на покореженные крылья шаттла и знаком дал понять сержанту, что все в порядке.
Располагающий невероятной силой космического десантника, еще более усиленной сервоприводами боевых доспехов, Арамус просто вытянул руку, схватил край помятого люка в правом борту, и вырвал его. Люк оторвался с оглушительным металлическим скрежетом, и сержант тут же отбросил его в сторону. Шаттл лежал накренившись на правый борт, зарывшись носом в разбитое основание бассейна, и, когда люк исчез, из него посыпалось все то, что находилось в салоне и не было закреплено. Сержант нагнулся, подобрав прозрачный куб со стороной в несколько сантиметров, в котором оказался заключен продолговатый отполированный камень длиной с человеческий палец. Ему уже приходилось видеть такие камни прежде - на шеях воинов эльдар.
- Похоже на эльдарский камень духа, - недоуменно произнес Арамус.
Он мало что понимал в закрытых верованиях эльдар, но и этого было достаточно, чтобы понять: ксеносы ни за что по доброй воле не допустили бы, чтобы один из их священных камней духа попал в человеческие руки.
Арамус осмотрел остальные разбросанные под ногами предметы. Там было около дюжины или даже больше подобных кубов различных размеров. Один содержал что-то, похожее на зуб орка, другой - нечто округлое, по виду походящее на вещь тау, третий - покрытый значками Хаоса диск, от одного взгляда на который у сержанта начали болеть глаза. Там были не только кубы, но, также, и инфопланшеты, и книги - печатные книги - чьи заголовки говорили о том, что под их обложками скрываются демонические гримуары, гололиты и двухмерные рисунки, изображающие разнообразные мерзости. Арамус отшатнулся при виде своей находки. Все это было запретно - предметы явно имели ксеносское, еретическое или демоническое происхождение. Все они были омерзительны и отвратительны. И, похоже, все это было собственностью непосредственно губернатора Вандиса.
- Я... Я могу объяснить, - раздался дрожащий голос губернатора, неловко стоящего в проеме вырванного люка, держа в руках непрозрачный кейс длиною в свой собственный рост. - Это не то, что вы думаете...
Арамус ничего не стал отвечать, вместо этого шагнув вперед и выхватив длинный кейс из рук Вандиса.
- Пожалуйста, - сказал губернатор, неудачно попытавшись выбраться из шаттла, и вместо
этого растянувшись лицом вниз на груде своих запретных сокровищ. - Это всего лишь моя... коллекция, понимаете?
Пошатываясь, он поднялся на колени, подняв руки в умоляющем жесте.
- Я коллекционер, собиратель, ничего больше.
Темные глаза губернатора были широко раскрыты, круглое лицо застыло в испуге, а губы дрожали.
Тяжесть кейса оттягивала Арамусу руки. Он забрал его у губернатора по той простой причине, что не мог позволить обладателю еретических предметов держать что-либо, что он мог использовать против Астартес. Но теперь, держа кейс в собственных руках, он не мог не задуматься о том, что же именно держит.
- Нет, не делайте этого! - проблеял Вандис, стоило Арамусу расстегнуть защелки кейса. - Я... Его отдали мне и...
Кейс распахнулся, и внутри Арамус увидел то, на что уже не надеялся когда-либо взглянуть вновь. Братья Циррак и Сиддиг подошли и встали позади него, но со своих мест не могли видеть того, что оказалось внутри кейса.
- Что там? - спросил Циррак.
Арамус обхватил ладонью рукоять и вынул из кейса силовой меч, высоко подняв клинок в воздух.
- Мудрость, - сказал Арамус, и имя меча прозвучало в его устах подобно литании. Силовой меч, реликвию ордена Кровавых Воронов, столь древний и почитаемый, что получил собственное имя, с самых ранних дней ордена несли в бой бесчисленные чемпионы и герои Кровавых Воронов, но последним его хозяином был капитан Дэвиан Тул.
Мудрость оказалась потеряна, когда Тул пал от когтей и токсинов тиранида на Кальдерисе, и Арамус был уверен, что меч уже никогда не удастся найти. И все же он был здесь, среди еретических сокровищ этого коллекционера тайного, извращенного и запретного.
- Это подарок... - захныкал Вандис. - Я не... Я не знал, что оно ваше...
Меч, конечно, не принадлежал Арамусу. Может быть, губернатор имел в виду, что он принадлежал ордену. Но кто бы ни был полноправным носителем клинка теперь, когда Тул уже не мог им пользоваться, было недопустимо, чтобы он оказался запятнанным прикосновением столь низкого существа как Вандис.