— Что-то мне твоя рожа знакома, — сказал тот же охранник. Он был старше возрастом, лет пятидесяти-пятидесяти пяти, с короткой стрижкой ежиком и проседью на висках. — Я тебя нигде раньше не встречал?
— Может на футболе? Я… — Виктор осекся, почувствовав легкий озноб. Зря он так быстро, не подумав, отвечает… нужно тщательно взвешивать каждое слово.
— Я не хожу на футбол, — ответил охранник. — Но… где-то я тебя видел. — Он покачал головой. — Странно… — Он секунду подумал, потом подошел к автобусу и раздвинул дверь. — Залазь. Давай, не бойся.
Теперь стало абсолютно понятно, что сейчас будет. Они не поверили ни единому его слову. Правда, выиграть немного времени у него получилось.
Виктор повернул голову. Одеревеневшая шея отказывалась повиноваться — хоть бы кто-нибудь вышел, отвлек их внимание. Он понимал, что бежать от двух тренированных охранников бесполезно. Под вздувшимися пиджаками у них явно были припрятаны не мыльные пузыри, и они совершенно однозначно будут стрелять, если он попытается скрыться.
Микроавтобус стоял у нагромождения металлических конструкций, которыми перекрывали проход для пешеходов. Виктор поглубже вдохнул и направился к распахнутой боковой двери. Он знал, что как только подойдет к ней, последует удар в спину. Обычный прием для того, чтобы вывести человека из равновесия, напугать и шокировать его. А потом начнется самое интересное…
До дверцы оставалось полметра, когда он поднял руку и показал в темноту за дверкой.
— А кто это там? — резко спросил он.
Охранник инстинктивно повернулся и взглянул в автобус. Виктор чуть отскочил и мгновенно изо всех сил толкнул замешкавшегося мужчину внутрь, одновременно подсекая опорную ногу. Тот успел изумленно охнуть, а потом рухнул как подкошенный прямо в чрево автобуса. Левой рукой Виктор резко схватился за ручку двери и что есть силы рванул ее на себя. Послышался треск ткани, глухой удар, за ним крик боли.
— Ах ты черт! Зараза!!!
Охранник позади не сразу понял, что случилось. Быстро отреагировать ему помешали самоуверенно скрещенные перед грудью руки.
Боковая дверца автобуса бьет очень больно — те, кто не успевал пролезть в маршрутку, знают об этом не понаслышке. Бывает, что впереди идущий человек захлопывает дверь, думая, что он последний и тогда остается надеяться, что под удар не попадут руки или голова.
Не раздумывая ни секунды над участью охранника, Виктор рванул между автобусом и пачкой железных турникетов, обрушив за собой всю конструкцию.
Раздался оглушительный дребезг, перекрывший крики охранников.
Он юркнул меж двух грузовых автомобилей, свернул налево к какому-то желтому строению, похожему на бомбоубежище и побежал вдоль стены.
Впереди наверняка расположены ворота и пропускной пункт — туда направлялся мебельный грузовичок, на воротах охранник в будке или даже снаружи, но он рассчитывал, что, во-первых, никто не ожидает его появления. Полиция и охрана максимально расслаблены, а утренний поток служебного транспорта отвлечет их.
Зацепившись штаниной за выпирающий из кирпичной стены железный прут, он почувствовал острую боль, но это лишь подзадорило его. Высокие служебные ворота метрах в пятидесяти и правда были открыты. Человек в униформе смотрел документы того самого грузовика. Рядом с ним стоял таджик и что-то объяснял. Потом они вместе направились к кузову. Таджик, лязгнув цепью, открыл дверцу, показывая, что ничего лишнего с территории не вывозит. Однако охраннику что-то не понравилось, и он неуклюже полез внутрь.
Виктор не слышал, а скорее ощущал спинным мозгом позади себя тяжелые шаги, но не оглядывался, зная, что, если оглянется, его тут же нагонят — пролететь на одном дыхании ворота и все — он спасен. Стрелять на оживленной Тверской они точно не станут.
Виктор не ошибся. Стрелять они не стали.
Вместо этого охранник позади заорал во всю глотку:
— Держи, черт! Закрывай ворота!!!
Голос был только один, значит второй остался подпирать дверцу микроавтобуса.
Из мебельного фургона показалась голова в фуражке, удивленный взгляд наткнулся на бегущего человека, позади которого несся бугай в костюме — понять сразу, что происходит он не смог, как и выпрыгнуть из фургона — таджик загородил ему путь, то ли специально, то ли случайно.
Виктор шмыгнул с правой стороны грузовичка, подлез под шлагбаум и вынырнул за оградой — выставив руки вперед он еще некоторое время бежал по инерции, потому что бежать было больше некуда.
Прямо перед ним резко затормозил зеленый «Роллс-Ройс». Заднее стекло медленно опустилось, и он увидел до боли знакомое лицо — только лицо это стало шире, розовее и самодовольнее.
Депутат Петр Марченко смотрел на него оценивающим взглядом, в котором читалось и удивление, одобрение и что-то еще. Недоумение. Да, это было недоумение — скорее всего, придурками, которых они взял в личную охрану и платил им огромные деньги.
— Пет… — Виктор уставился на одноклассника, не зная, как назвать человека в лимузине.
Не успел он продолжить, как из-за ворот вылетел громила — раскрасневшийся, злой, — он дышал как загнанный бык, галстук задрался на плечо, а белая рубашка вылезла из штанов, точно у школьника на переменке.
Охранник почти налетел на него, не сразу поняв, почему беглец остановился. Однако, когда в окошке машины показалось лицо шефа, — живого и невредимого, парень встал как вкопанный. Его лицо вытянулось в струнку.
— Шеф⁇ — простонал он. — Скворцов там… ранен.
— Я знаю, он уже доложил. Хреново бегаете. За что я вам плачу? — депутат подмигнул Виктору. — Два раза прозевали.
— Но… Петр Евгеньевич… этот Гринпис… они вообще обнаглели… — взмолился охранник.
— Какой еще Гринпис? — Петр высунулся из машины и уставился на Виктора.
Тот развел руками. В окошке, в глубине салона он увидел Лену — с ней все было в порядке. Ему даже показалось, что она улыбается.
— Садись, Витя, — властным голосом сказал одноклассник. — Мне тут Лена такого рассказала…
Ничего не понимающий охранник, расхристанный и вспотевший, бросал поочередно взгляд то на Виктора, то на шефа и, казалось, вообще ничего не понимал.
— Шеф… — наконец взмолился он. — Что нам делать?
— Скворцов пусть в больницу съездит, а ты… составь отчет, как вообще такое могло произойти. Я вот лично не понимаю.
— Понял, Петр Евгеньевич… но…
— Просто напиши этот чертов отчет.
— Будет сделано.
— Садись, Витя… Спереди. Там удобно, — сказал депутат довольно высоким голосом, которого он стеснялся еще в школе, хотя виду не показывал.
Виктор медленно обошел зеленый «Роллс-Ройс» — слева он уловил ошарашенный взгляд таджика и невесть откуда взявшихся трех охранников и двух полицейских, вытянувшихся по струнке.
— Все нормально, ребята, — в окошке лимузина показалась холеная рука с большим перстнем, увенчанным сверкающим бриллиантом. — Продолжайте службу. Это мой старый кореш… надо же… вот уж не ожидал вас тут увидеть…
При слове «кореш» охранники и вовсе потерялись, никто из них с места не двинулся.
Виктор открыл дверцу роскошного автомобиля и опустился на кожаное сиденье, которое тотчас приняло форму его побитого и болящего тела.
Водитель — уже немолодой мужчина в сером костюме даже не посмотрел в его сторону.
Виктор аккуратно закрыл дверь и тотчас оказался в благоухающим тонкими ароматами салоне, в который извне не проникало ни звука. Будто бы из самой обивки «Роллс-Рейса» играла едва слышная приятная музыка. Легкий ветерок коснулся его лба, овеял горящие щеки, и Виктор вдруг подумал, что скорее всего так и должен выглядеть рай. Примерно так. Хотя… Он посмотрел в водительское окно и увидел злобное лицо охранника, которое отчетливо говорило: «Ну погоди, я тебя еще встречу… кореш»
— Так ты говоришь, Гринпис? — довольно живо и с неожиданной энергией спросил Петя. — Теперь расскажи внятно, что происходит? А то Лена… А вообще, честно вам признаюсь, ребята. Если бы не мой должок… Лене… — он покачал головой и издал короткий смешок, — слава Богу, об этом никто никогда не узнает…
Виктор поспешил отвернуться.
— У меня есть час, больше вам выделить не могу, — сказал Петр. — И то, только благодаря ей. Хотя ты тоже молодец. Против моих парней мало кто устоит. Поехали, Аркадий. Просто поехали куда-нибудь, только недалеко. У меня через час встреча в Думе с послом Аргентины, и я не могу сильно опаздывать. Так что, далеко не уезжай.
Водитель едва заметно кивнул, нажал на газ и тяжелый лимузин неслышно тронулся с места.
— Надеюсь, ты не думала, что я правда поверю во все эти бредни? — Виктор услышал голос Петра как раз в тот момент, когда они проехали мимо арки, в которую загнали свой микроавтобус. Рядом со шлагбаумом стоял Шаров. Он смотрел прямо сквозь лобовое стекло и едва заметно покачивал головой, как бы говоря: «ну, ребята… я не верил, но вы это сделали. Теперь не подкачайте».
— Да и с Витькой как-то нужно было разрулить поскорее, пока мои ребята из него фарш не сделали. Так что извините, если не оправдал ваших ожиданий. Но часик у нас есть. По старой дружбе. Пообщаемся, вспомним былое… школу… я же ни на одной встрече выпускников так и не был… расскажите, как там кто, как Лиза? Я слышал, она в бизнесе довольно неплохо устроилась… Денис… кто там еще был… ну вы вот… — он усмехнулся. — И все же оригинальный способ вы выбрали встретиться со мной. С другой стороны… — он посмотрел в окно на массивное здание Центрального телеграфа, — наверное других способов и правда нет…
Виктор проглотил комок в горле.
Самое трудное оказалось не позади, а впереди. Попасть в машину еще полбеды… как его уговорить, убедить, заставить поверить в эти «бредни», в которые он и сам бы не поверил, расскажи ему кто из одноклассников такое.
Виктор оглянулся на Лену. Она виновато пожала плечами. Мол, я сделала все, что могла. И даже больше. Губы ее были сжаты, она смотрела прямо перед собой. Виктор чувствовал, что Петя ей неприятен, если не сказать сильнее. Вернее, то, что осталось от того, прежнего Пети.