Она съела ириску в два счета и посмотрела на Петю.
— А можно… еще одну?
— Да бери хоть все! — хохотнул он.
Катя осторожно взяла еще одну ириску, но потом, не развертывая, положила ее в карман.
— Лучше сохраню.
Витя вдруг почувствовал укол в сердце. Так говорила его бабушка, пережившая войну. И так же аккуратно, почти нежно разворачивала конфеты, — она любила их больше всего — эти самые обычные ириски и всегда при случае говорила, что не нужно накидываться на сладкое, как с голодного края, лучше сохранить, отложить, мало ли что…
— Мало ли что… — тихо сказал Витя.
— Что? — девочка повернула к нему голову.
— Да нет… — смутился он. — Ничего. Показалось.
— Зря они убежали. Далеко здесь не уйдешь. Вокруг Москвы кордоны, рвы и ежи, все перекрыто патрулями и войсками. Муха не проскочит. Поймают и отправят куда надо. А если еще подумают, что шпионы, или враги народа… — она покосилась на радио. — Почему вы его не сдали? Был ведь приказ, что, если найдут приемник, могут расстрелять. Вы что, не слышали? Спрячь подальше! А лучше… выброси!
Петя дернулся, хотел что-то возразить, но, подумав, все же сунул коробочку в сумку.
— Вот еще… выброси… Ты знаешь, сколько оно стоит?
— Да сколько бы не стоило, жизнь дороже! — сказала она и в это мгновение над домом что-то протяжно засвистело — это был крайне мерзкий, закладывающий уши звук, от которого у Вити тут же волосы встали дыбом. Такого он никогда в своей жизни не слышал.
Они быстро переглянулись, девчонка хотела что-то сказать, но не успела.
Рядом с домом что-то взорвалось с такой страшной силой, что дом слегка подбросило. Самовар рухнул на пол. С полок повалилась домашняя утварь.
Здоровенный стол повело боком. Петя налетел на Катю — взмахнув руками, они кувыркнулись вместе со стулом.
— Рундук! — Закричала Катя. — Скорее!!! Все вниз! — она барахталась под толстым Петей и никак не могла из-под него выбраться, он же, от испуга вращал руками и ногами, словно краб, выброшенный стихией на берег.
Денис подскочил к ним, схватил Петю за руки и стащил его с Кати.
Девчонка, дико вращая глазами, тут же вскочила.
— Немцы бомбят! — закричала она, но никто ее почти не слышал, голос перекрывал свист — теперь бомбы беспрерывно взрывались вокруг в такой близости, что изба, кажется, едва стояла — послышался звон разбитого окна, треск ломаемых бревен и частый частый перестук вонзающихся осколков.
От ужаса Витя застыл на скамье, не в силах сдвинуться с места. Лена вцепилась в его руку — ее била крупная дрожь.
— Рундук! — снова закричала девчонка, но никто не понимал, что она хочет.
Наконец, она сориентировалась и бросилась к ящику, от которого не отходил Червяков.
Подскочив к нему, она сорвала драное покрывало, нащупала ручку и резко распахнула крышку.
Пронзительный девичий крик заложил уши. Все кругом ходило ходуном, прыгало и валилось в беспорядке на пол. Стеклянные банки разбивались на сотни мелких осколков, глиняные кувшины разлетались вдребезги.
— Сюда! Все сюда! — снова закричала она, подбежала к Денису, схватила его за рукав и потянула к сундуку. Денис словно во сне шел за Катей, — он не понимал, как они все поместятся в сундук, но сопротивляться у него совершенно не было сил. Страх парализовал его почти полностью.
Она подтолкнула его к сундуку.
— Шагай, быстро! Там лестница!
Денис опустил ногу. Он думал ощутить пол, но внутри сундука была пустота.
— Ничего не видно! — взмолился он.
— Шагай, иначе конец!
Страх был сильнее. Он шагнул, и нога вдруг коснулась перекладины. Он опустил вторую ногу — лестница, так и есть. Аккуратно он слез и отошел чуть в сторонку. Наверху, в потолке он видел едва заметное прямоугольное отверстие.
Следующей спустилась Лена. За нею Петя и Витя. Катя последовала за всеми — она закрыла крышку сундука над головой и, быстро перебирая руками и ногами, скатилась вниз.
— Н…ничего н…не вижу… — дрожащим, чуть ли не плачущим голосом сказал Петя. — Ч…что это б…б…было?
— Отойдите подальше. Сядьте у стенки поближе друг к другу!
Взрывы наверху стали приглушеннее, но кажется, частота и интенсивность их только возросли.
— Сейчас…
Через минуту чиркнула спичка и ребята увидели серьезное лицо девочки. В руках она держала малюсенькую свечку.
— Всегда на всякий случай в кармане ношу, — сказала она, оглядывая новых друзей. — Все живы? Никто не ранен?
Они ощупали себя со всей серьезностью. Со стен и потолка подполья то и дело осыпались струйки земли. На поверхности тяжело ухали бомбы и каждый взрыв отдавался в подполье давящей на барабанные перепонки волной.
— Вроде, все нормально… — сказал Витя.
— Я только палец прищемила, — Лена шмыгнула к стенке.
— А я… п…порезался… но вроде бы не глубоко, — послышался голос Пети.
— Кажется, я занозу загнал, когда спускался. Боялся, что упаду… — Денис говорил так тихо, что его было почти не слышно.
Наступило молчание.
Вдруг Лена спросила:
— А где Давид?
Они все взглянули друг на друга, но Давида в подвале не было. Витя дернулся к лестнице, но Катя схватила его за рукав.
— Нет! Туда нельзя! Ты не пойдешь! Это бомбежка, разве ты еще не понял?
— Но ведь…
Лена шагнула вперед и преградила ему путь.
— Это не игра. Теперь мы все убедились. Нужно переждать.
— Но ведь он… погибнет!
Катя помолчала, потом сказала:
— Когда я спускалась, он побежал к двери, открыл засов и махнул мне рукой. А потом… — она развела руками.
— Наверное, он побежал за Лизой… — прошептала Лена.
Никто бы не смог этого сделать, а он смог, — подумал Витя.
В это время у него за пазухой, в потайном кармане, что-то заскреблось. Это было так неожиданно, что он не сразу понял, что происходит — но вибрация внутри, рядом с телом продолжала нарастать и дрожащей рукой Витя вынул спичечный коробок.
Света от малюсенькой свечки едва хватало, чтобы увидеть это — он подошел поближе, немножко приоткрыл крышку и наружу вырвались беспокойные усики, которые ощупали картонные стенки, а потом устремились наружу.
— Что это? — удивилась Катя.
Ребята обступили его, пытаясь увидеть, что же находится в спичечном коробке.
Витя поначалу и сам не понял, что это. Выбегая утром из дома, он засунул в потайной карман спичечный коробок, с которым никогда не расставался. Но ведь… жук… этот шершень, которого ему подарил Влад, он был сухой, мертвый…
А тут… Витя ничего не понимал.
Держа в руке жужжащий коробок, он лишь покачал головой и сказал:
— Шершень. Живой.
Глава 36
2010 год
Лена шагнула под дождь — отошла в сторонку, спряталась за темным микроавтобусом, лоснящимся от блесток стекающих капель. Ее била дрожь. Не от страха, ей бояться было нечего — от предчувствия, мрачной пророческой тучей повисшего над освещенным яркими прожекторами портом.
Сквозь стеклянный вход она хорошо видела, как Витя остановился перед турникетом, медленно вытащил из кармана договор, предусмотрительно вставленный в непромокаемый файл, и показал его охраннику.
Судя по жестикуляции секьюрити, разговор не клеился — крепкий парень в черной форме протянул руку и оттолкнул Виктора. Лена подумала, что сейчас завяжется драка — она понятия не имела, как отреагирует Витя. Но он лишь слегка отошел и показал рукой в сторону контейнеровоза.
Охранник категорически отказывался его пропускать и, видимо, наслаждался своей властью.
Виктор обернулся. Лене показалось, что он заметил ее — по крайней мере, взгляды их пересеклись и она прошептала:
— Не сдавайся! — хотя мозг ее кричал: «Выйди оттуда и давай просто уедем навсегда, бросим все к чертовой матери!»
Мгновение он смотрел прямо на нее — потом повернулся к охраннику, принявшись снова что-то доказывать.
Не в силах наблюдать происходящее, она отвела взгляд, а когда осторожно выглянула вновь, то увидела, что молодой охранник исчез, а вместо него появился второй, более сговорчивый — он внимательно рассматривал договор, периодически что-то спрашивая у Виктора.
«Сейчас скажет, что филькина грамота», — подумала Лена, вспоминая убогий кабинет, который она успела разглядеть через приоткрытую дверь.
После пристального изучения бумаги, охранник вернулся в кабинку, снял трубку телефона и о чем-то довольно долго разговаривал. Все это время Виктор стоял, не шелохнувшись.
Она, конечно же, очень сильно подвела его, забыв в такси страницу из книги и теперь жестоко корила себя. Возможно, это был единственный способ уговорить Дениса. Впрочем, глядя на гигантский корабль, корма которого торчала из-за трехэтажной администрации порта, она сомневалась, что Дениса вообще можно будет уговорить.
Чтобы капитан покинул судно, которое вот-вот должно отчалить? Должно случиться нечто экстраординарное. Совершенно очевидно, — события двадцатишестилетней давности явно не подходят под такой критерий. Да и слишком много времени прошло, слишком они все изменились… У каждого свой путь, своя жизнь, заботы, в том числе и работа, которую нельзя бросить.
Лена заметила, что дверь с той стороны проходной открылась и на пороге появился плотный мужчина в черной блестящей накидке наподобие дождевика.
Он протянул руку охраннику, взял договор, просмотрел буквально за секунду. С плаща мужчины стекала дождевая вода — через минуту под ним уже была небольшая лужа. Лена впилась взглядом в мутное остекление, пытаясь понять — не Денис ли этот мужчина. Ведь если это он, она должна была со всех ног бежать на помощь — вдвоем уговорить капитана гораздо легче.
Мужчина был без очков… а Денис носил очки с толстыми линзами. Хотя сейчас операции на глаза доступны каждому, — подумала она.
И все же… это был не он. Наверное, Витя подал бы знак, если бы догадался.
Охранник что-то написал на бумажке, отдал ее Вите и тот, подхватив сумку (которую молодой напарник тщател