— Вы нашли целую книгу? — От изумления она чуть не вскочила.
— Да… это было не трудно. Моя бывшая жена работала в библиотеке и…в общем, ради интереса я попросил ее попробовать найти… и она нашла. Книга действительно существует.
Лена смотрела на таксиста во все глаза и отказывалась верить. Нет, она не не сомневалась в подлинности пожелтевшей странички, но все же, почему-то она не думала, что страничка может быть частью целой настоящей книги.
— И… что там было? В той статье?
— Я не помню подробностей, все же давно это было, но речь шла о захоронении на территории воинской части где-то под Москвой. Это не такая уж сенсация, прямо скажем. В тех местах — где ни копни, всюду кости. Однако автор публикации раскопал информацию, что на территории этой воинской части за год до Перестройки случилось ЧП. То есть… в 1984 году, получается. Журналист просмотрел все газеты, которые смог найти, все что можно было за тот год, но ни слова о происшествии не нашел. Оно было строго засекречено. Так откуда же он о нем узнал? Все просто. В 1992 году часть расформировали и некоторое время спустя ему, то есть журналисту, позвонил мужчина и представился бывшим командиром той самой части. Как его… — мужчина задумался. — Вася… помню Вася… у меня кота звали Вася…
— Васютин! — вдруг сказала Лена, сама не зная, откуда всплыла эта фамилия в ее памяти.
Шофер взглянул на ее удивленно.
— Точно. Да. Васютин. Кажется, подполковник, но его, как было написано в статье, разжаловали и судили в том же самом 1984 году. А в 1993 он вышел на свободу без копейки денег. И…
— … решил таким образом заработать.
— Да. Платили сущие гроши… но иногда другого выхода не было. Жизнь порой делает такие пируэты… — он замолчал и уставился на свои руки, сжимающие черный руль.
Лена боялась вздохнуть. Дождь барабанил по крыше машины. Вдали мерцала блеклая вывеска «Игровые автоматы». Привокзальная площадь была абсолютно пуста.
— Странно, что вы сейчас здесь, с этой страничкой… — продолжил он задумчиво. — Я не спрашиваю, как она у вас оказалась, не мое это дело… в общем, Васютин этот рассказал почти мистическую историю, мол в 1984 году на территории части, которой он тогда командовал, проводилась детская «Зарница» — наверное, вы не знаете, что это такое — он с сомнением глянул на Лену. Такая военно-патриотическая игра для школьников во времена СССР. Все сразу пошло наперекосяк, как оно обычно и бывает. Одного из подчиненных, ответственного за проведения игры, пришлось отпустить, кажется, у него жена срочно рожала, и он назначил на его место какого-то спортсмена, который вроде как случайно оказался в части. Ну и пошло-поехало… Сначала один из школьников свистнул гранату где-то в части и умудрился ее взорвать. Потом пропала группа школьников, которая была отрядом «партизанов» в этой «Зарнице».
Детей, конечно, начали искать. Остальных вместе с училкой заперли в столовой, — но они же неугомонные! — в результате не уследили и четверо школьников убежало на поиски первой группы. — Таксист покачал головой. — Поднялся жуткий переполох. Представьте, куча детей пропало на территории воинской части, а дело было в воскресенье. На завтра им в школу!
Васютин, командир части, после того как поиск начал затягиваться, сам поехал искать их. И нашел. Сам он говорит, что нашел четверых. Сначала двоих в лесу, потом еще двух в какой-то избе.
— А остальных? — вырвалось у Лены.
Мужчина покачал головой.
В газете статья была разбита на две части. История заканчивалась на том, что нашли двух парней в невменяемом состоянии. И дальше написано: «Продолжение в следующем номере…»
— Господи… — прошептала Лена.
— Продолжение не вышло. Я специально ждал номер, он был, таким же как обычно, но… ни слова об этой статье и ее продолжении. Я даже позвонил в редакцию, мне ответил главный редактор Киселев — он что-то буркнул в трубку, мол, журналист уволен, продолжения не будет и все оказалось вымыслом, дискредитирующим газету. — Помню, когда он сказал это слово, я чуть не рассмеялся.
— Но… ведь оно… было? Продолжение?
Мужчина взглянул на Лену, отпустил руль и ответил:
— Я думал, вы мне расскажете.
Лена задумалась. Она, конечно, не собиралась ему ничего рассказывать, но…
— А вы не помните, кто написал ту книгу… из которой вырвана страница?
— Как же… — не задумываясь ответил таксист. — Прекрасно помню, потому что эта книга — единственное, что осталось мне после развода. И написал ее некто… Владислав Прокопьев. Год издания тысяча девятьсот шестьдесят первый. В тот год была денежная реформа, вот и запомнил. Я пытался найти другие книги автора, но бесполезно. Ничего больше не нашел.
Лена слушала рассказ будто во сне, погрузившись в события давно минувших лет и негромкие слова мужчины были словно голосом диктора к выцветшим кадрам, мелькающим в ее голове.
— Все так и было, — сказала она после того, как первоначальный шок прошел. — Я одна из тех детей, которые потерялись в той воинской части.
Глава 37
1941 год
Люди шли нескончаемым потоком, конца и края которому не было видно — бесконечная река, безмолвная, темная, она текла совсем рядом и скрывалась где-то далеко на востоке. Темнота в той стороне была еще более густой, мрачной и зловещей — Шаров невольно вздрогнул и вдруг подумал, что где-то в этой реке идут и его родители, еще незнакомые друг с другом, совсем юные, и насколько должно быть тяжело им сейчас — он даже не мог представить. Покидать в спешке любимый город — уходить в темноте, под покровом ночи, боясь очередного налета, идти в неизвестность, в мрачную пустоту… а впереди еще долгих, бесконечных четыре года…
Кто-то толкнул его в спину — он чуть не распластался на грязной дороге, оглянулся, но гудящая низким гулом толпа поглотила того, кто это сделал.
Шаров слегка пригнулся, приметил несколько человек — таких же как он, почему-то стоящих на тротуаре поодаль от толпы — кто-то устало курил, кто-то уже не в силах был идти и стоял, всматриваясь в движущиеся лица. Ничего опасного, — подумал он. — Это не те люди, которых стоит опасаться.
По крайней мере, милиции или троек патрулей в длинных серых шинелях с винтовками за плечами было не заметно.
Он медленно отошел за торчащий из холма корявый плетень, окружающий вросший в землю домишко, — и так же, не спеша, словно по делу, последовал вдоль ограды.
Главное, делать вид, что ты местный, и точно знаешь, куда идешь — у тебя там важное дело, — вспомнил он где-то прочитанный совет.
Наконец, темные кусты и рельеф местности скрыли его от Большой Черкизовской, гудящая улица осталась позади, взамен наступила темнота.
Здесь было очень тихо, так что выстрелы зениток на западе казались чем-то далеким и почти игрушечным. Тем не менее, периодический вой сирен проникал и сюда — в эти моменты он чувствовал озноб и инстинктивный страх.
— Только бы дети сидели тихо и не высовывались, — сказал он вслух, пытаясь понять, как лучше добраться до стадиона, едва заметные контуры которого проглядывались по ту сторону поля.
Дороги к стадиону не было, по крайней мере, в этом месте — он пробирался какими-то оврагами, постоянно спотыкаясь и цепляясь за колючие кусты. Приходилось напрягать все силы, чтобы не оступиться и не вывихнуть ногу, которая, к тому же снова начинала болеть, хотя и не так сильно, как прежде.
Там может быть охрана, — подумал он. Правда, кому сейчас захочется лезть на трибуны и пустое футбольное поле — люди бегут из города и им явно не до спортивных мероприятий.
Почти ползком он добрался до насыпи, со стороны которой открывался вид на стадион.
Большая лестница центрального входа венчалась строгой колоннадой, глядя на которую сердце его что-то кольнуло. Там, над колоннами выступали рельефы с изображением спортивных состязаний — он вдруг увидел людей, поднимающихся по широкой лестнице — взволнованных, празднично одетых в белые рубашки и льняные шаровары, женщины в модных платьях и элегантных шляпках. По верхушкам высоких кленов, окружающих стадион, гуляет теплый ветерок, а из чаши доносится возбужденный гул, который то и дело нарушает приятный баритон диктора.
«Мне нужно срочно попасть туда!» — искрой пронеслась мысль в голове, словно бы прямо сейчас там должно было начаться какое-то очень важное соревнование.
Однако, он продолжал вжиматься в холодную мокрую траву, вглядываясь в безжизненный каркас арены. Нельзя допустить, чтобы его поймали, иначе… он прекрасно представлял, что может случиться в таком случае — ребята в избушке никогда его не дождутся. Он пролежал минут двадцать, прежде чем убедился, что южная трибуна не охраняется. Может быть, внутри стадиона и есть какой-то охранник в будке, но сейчас требовалось проникнуть за ограду — сделать это можно было либо через главный вход, либо, вероятно, где-то позади, где существовали другие подступы.
Шаров прополз до канавы, разделяющую дорожку, опоясывающую стадион, вскочил, быстро ее перепрыгнул и побежал, хлюпая кроссовками по мокрой жиже. Впереди был довольно высокий забор с остроконечными стержнями поверху. Он огляделся, минуту постоял, пытаясь унять колотившееся сердце. Никого. Ни одной живой души. Нужно лезть! Вперед!
Он быстро скинул пальто, просунул его на ту сторону. Затем, взявшись руками за холодные скользкие прутья, довольно легко и неожиданно даже для самого себя, одолел трехметровую преграду.
Фонарные столбы вдоль всего периметра стадиона были погашены. Белесые скульптуры древнегреческих атлетов чередовались с барельефами исторических деятелей, а возле центрального входа он увидел вытесанные в камне лица Сталина и Ленина, под которыми угадывались буквы — вероятно цитаты о спорте.
Видеть перед собой пустой мертвый стадион, да еще и ночью ему было странно — ощущение это нарастало, как и чувство, что здесь он когда-то выступал.
Мельком взглянув на высокую стену, за которой находились трибуны, он вдруг понял, что его смущало — в отличие от других стадионов, где ему приходилось соревноваться, здесь не было подтрибунных помещений, в которых располагались раздевалки спортсменов, бытовые, технические и подсобные помещения. Стадион построили в искусственной чаше, стены которой и стали трибунами.