Главный официант во фраке с фалдами посмотрел на нас поверх носа и покачал головой. Боб сунул банкноту в его протянутую руку, и покачивание непостижимым образом превратилось в подобострастный кивок. Щелчок пальцами — и пара официантов втиснули среди других еще один столик.
Нет такого волшебства джина из лампы Алладина, которого не могла бы повторить холодная наличность.
Смуглый официант с мраморными глазами, вдавленным внутрь лицом и недобро перекошенным ртом подошел к нам, встряхнул салфетку и кивнул.
Я заказал «бурбон» себе, «дюбонне» Дульси, а Боб для себя — бутылку «Наполеона». За соседним столиком двое упившихся вдрызг кавалеров возбужденно спорили насчет девушки в вульгарном вечернем платье, которое открывало сзади спину пониже хвоста, а спереди свободный вырез просматривался до пупка.
Боб был покорен. Он пожирал ее плотоядным взглядом и пускал слюни.
— Посмотри на эту куколку? Похоже, я влюбляюсь.
— Держись подальше, — предупредил я. — Те пьянчужки как раз ее делят.
Дульси сказала:
— Ты дурно воспитан. Ранний закат не менее прекрасен. Тебе следует развивать эстетическое чувство, Роберт.
— Как-нибудь в другое время, — ответил он.
Дульси огляделась по сторонам и слегка пожала плечами:
— У меня мурашки от этого места. Несмотря на все шумное веселье, здесь есть что-то зловещее.
— А по мне — так золотые копи, — возразил я.
Боб кивнул:
— Вот-вот. Полюбуйся на притон, до стропил напиханный людьми, которые дерутся, чтобы выкинуть свое состояние. Здесь делают деньги. Если у тебя есть свободная наличность, позволь мне вложить ее за тебя, сын мой. Эта страна виновна в величайшем индустриальном буме за всю историю. Ты только понаблюдай за рынком и посмотри, что происходит.
— Смотри сам, — сказала Дульси. — Скотту нужно следить за мной.
— Ты обнажаешь свое сердце, маленькая девочка.
— Все верно, — кивнул я. — Замечательное сердце. Потанцуем, Дульси?
Она кивнула и встала, и мы протолкались на площадку.
— Пусть нас раздавят до смерти, — сказал я, — но не могу придумать другого способа заполучить тебя в объятия прямо сейчас.
— Умереть в твоих руках, — прошептала она. — Как здорово!
Она спрятала лоб мне под подбородок и придвинулась ближе:
— Видишь, как компактно я вписываюсь?
Это было прекрасно. Мы танцевали, и я сказал:
— Забавно, но даже ударные звучат неплохо, когда танцуешь с тобой.
— Спасибо, милый. Это действительно комплимент.
Кто-то толкнул нас, прижав Дульси ко мне плотнее, и я захотел его поблагодарить.
— Я тебе нравлюсь? — неожиданно спросила она.
— Очень.
— Пообещай?
— Все, что угодно.
— Будь осторожен, Скотт. Я боюсь. Мне здесь не нравится. Я боюсь за тебя.
— Ничего тут со мной не случится, — заверил я. — Я выполняю задание, и если получу много денег, собираюсь свозить тебя на Бермуды.
— В одной каюте?
— Угу.
— Вы мне делаете предложение, сэр?
— Я вам предлагаю работу.
— Нужны рекомендации? Я почти четыре года работала наложницей халифа Багдадского.
— Эта работа продлиться чуть дольше, — сказал я. — Скажем, почти всю жизнь.
Она помолчала. Глаза затянулись дымкой.
— Медовый месяц на Бермудах… А мы едва знаем друг друга.
— Я знал тебя всю свою жизнь, — сказал я. — Когда я вдруг вижу желанную добычу, то понимаю, что именно это и требовалось.
Я крутанул ее и сразу бросил танцевать. Я кое-что увидел. У стойки бара со стаканом в руке угрюмо сидел Гарри Дан. Я извинился перед Дульси, отвел ее к столику и медленно направился к бару. Опустившись на стул возле Дана, я небрежно бросил:
— На этот раз срок был недолгим, верно, Гарри?
Он резко обернулся. Глаза его сузились и стали жесткими. Он напряженно выдавил:
— Оставь меня в покое, Джордан. Отвали.
— Припомни, Гарри. Я оказал тебе сегодня немалую услугу.
— Чего ты хочешь — чтобы я тебя поцеловал?
— Мне нужна информация, — сказал я.
Он коротко невесело хмыкнул и молча уставился в свой стакан.
— Посмотри вот с какой стороны, Гарри. У меня остался твой пистолет с твоими отпечатками. Я могу изменить показания. Ты знаешь, что за этим последует.
Он облизал губы, но глаз не поднял.
Я не отставал:
— Ты сегодня был накачан наркотиками, Гарри. Ты не знал, что ты делал. Я дал тебе шанс. Я не сказал полиции, что ты вооружен…
Перед нами появился бармен, и я указал на стакан Дана.
— Дважды то же самое.
Бармен отошел и завозился с шейкером. Я продолжил:
— Я задам тебе несколько вопросов, Гарри, и хочу услышать ответ.
Он настороженно поднял глаза.
— Ты знаешь девушку, которая здесь танцевала? — спросил я.
— Какую из них?
— Блондинку. Вирну Форд.
Его глаза вспыхнули.
— Куколку, которая отдала концы в твоей квартире? — он пожал плечами. — Я видел ее здесь. Но не знал ее достаточно хорошо, чтобы ущипнуть за задницу и спокойно уйти.
Ладно, пусть так.
— У меня есть приятели в управлении, — сказал я. — Они мне сказали, что залог за тебя уплатил тип по имени Стив Джанейро. Поговаривают, что он вроде как работает на Лео Арнима.
Он поставил стакан и взглянул на меня:
— И что дальше?
— Я гадаю, насколько хорошо ты знаешь Арнима. Он несколько не твоего круга.
Дан поднял руку и скрестил два пальца:
— Мы приятели, видишь, как эти. Мы вместе выросли. И делили камеру на двоих.
— Подозреваю, ты в Синг-Синге не раз помянул мое имя.
— Ага, — слабо улыбнулся он. — Я много о тебе думал, Джордан. Слишком мало было о чем еще думать.
— И ты поклялся, что разделаешься со мной, когда выйдет срок.
— Я попытался, разве не так? — прорычал он.
Бармен толкнул два полных стакана по полированной стойке. Дан осушил свой одним глотком. Я последовал его примеру. И почувствовал себя глотателем мечей. Лео Арним, должно быть, разбавлял свое спиртное керосином. Я посмотрел на Дана. Мне не нравилась его история. Его претензия на дружбу с Лео Арнимом звучала не слишком правдиво.
Я небрежно бросил:
— Говорили, с наркотой дела стали плохи. Где достал вчерашнюю дурь?
Он застыл. Челюсть отвисла, он бросил на меня быстрый испуганный взгляд. Потом без единого слова соскользнул со стула, поспешил к маленькой двери за оркестром и исчез за ней.
Глава четырнадцатая
— Что это за странный человек? — спросила Дульси, когда я присоединился к ней.
— Почему ты такая любопытная?
— Просто хочу знать твоих друзей, дорогой.
Я кивнул:
— А разве есть у кого большее право? У этого парня очень интересное прошлое. Его зовут Алонзо Вега, и он был португальским бутлегером.
Медные фанфары оборвали ее комментарий. Свет притух, и желто-лимонный луч высветил ослепительный овал перед оркестром. Начиналось шоу.
Представление было еще то, точно такие же можно увидеть в сотне задымленных подвалов дальше по улице.
Малокровная особа женского пола в серебряном парике ласкала микрофон и пела осипшим прокуренным голосом. Потом в темпе адажио выплыли танцоры, демонстрируя в приклеенных улыбках все тридцать два фарфоровых зуба и доводя себя до высшей степени изнеможения. Баритон с лицом цвета сливы и женоподобными бедрами исполнил душераздирающую балладу и повторил ее на бис. И сногсшибательный финал — пять девиц с лицами от «Макс Фактор» и в нарядах для турецких бань выбежали рысью, позадирали ноги, потрясли ягодицами и ускакали. Все это срывало оглушительные овации, от которых заведение переворачивалось кверху дном.
Вот чем Лео Арним кормил посетителей, и им это нравилось. Неистово аплодировал даже Боб, но не могло же это быть всерьез?
Дульси неожиданно вскочил на ноги и завопила:
— Смотри! Вивиан! — она замахала рукой. — Иди сюда, Вивиан.
В самом деле, это была Вивиан Камбро. Она заметила Дульси и стала пробираться между столиками к нам. Приветствовав меня, она игнорировала Боба и заговорила с Дульси.
— Я искала тебя повсюду, дорогая. Пришла телеграмма, переправленная из Чикаго. Я думала, ты захочешь получить ее немедленно.
Пока Дульси ее вскрывала, Вивиан похвасталась:
— Я даже горжусь, какой великолепный из меня вышел детектив. Дульси так много о тебе говорила, Скотт, что легко было догадаться, с кем она. Я позвонила тебе домой, но тебя не было. Поэтому я взяла такси и поговорила со швейцаром. Он вспомнил: когда вы уходили, он слышал, как ты велел водителю отвезти вас сюда. Разве я не умница?
— Настоящая миссис Пинкертон, — пробормотал Боб.
Дульси подняла глаза.
— Это от моего брата. Он летит с побережья и хочет несколько дней провести со мной в Чикаго, — она нахмурилась. — Что я ему скажу?
— Все очень просто, — сказала Вивиан. — Если хочешь оставаться с нами, ответь, что ты в Нью-Йорке, и пусть прилетает прямо сюда.
— Превосходная идея, — поддержал я, уже протягивая пригоршню мелочи и вываливая ее в ладони Дульси. — Будка возле туалета. Можешь позвонить оттуда.
Она встала:
— Не уходите.
— Меня танком не сдвинешь, — пообещал я.
Она заторопилась. Я взглянул на Вивиан:
— Выпьешь за компанию?
— Вряд ли, — отчужденно бросила она.
— Не надо ничего из себя строить. Ты разводишься с Бобом, но это не еще значит, что ты глядеть на него не можешь. Мы уже не дети, нас даже слегка воспитывали, и если мы изо всех сил постараемся, то даже сможем себя вести как интеллигентные люди.
— Мне просто не нравится компания за этим столиком, — сказала она.
— Ты не всегда была такой привередой, — саркастически вставил Боб. — Помнишь номер отеля в Монреале перед нашей свадьбой?
Она сверкнула глазами:
— В то время я была во власти ужасного заблуждения. Я думала, ты джентльмен.
— Святой Петр! — простонал я. — Прекратите. Ваш брак канул в лету. Бывает. Это не значит, что вы должны в глотки друг другу цепляться. Прекратите цапаться. Садись, Вивиан.