Он сжал кулаки, обдумывая предложение и явно не испытывая от него бурного восторга. Желтоватые глаза очень внимательно изучали меня. Неожиданно он поджал толстые губы и буркнул:
— Хорошо. Валяй, говори.
— Начнем с девушки.
— Что с ней?
— Она работала на тебя.
— На меня многие работают. У меня процветающий клуб.
— Верно, но не всех их убивают.
Легкая улыбка едва тронула его губы.
— Читай газеты. Людей убивают постоянно.
— Верно. Но их работодатели от этого не отмахиваются.
— И ты думаешь, что мне плевать?
— Внешне — да.
Его лицо ожесточилось.
— Слушай, танцовщица из моего клуба идет на квартиру к парню и пропадает. Что мне предлагается делать? Неделю поститься? Отправиться на исповедь? Посыпать голову пеплом? На меня работает полдюжины девок. Меня совершенно не волнует их мораль или то, что они делают в свободное время, пусть их хоть покупают, насилуют или убивают. Это меня не касается до тех пор, пока я могу найти замену. У меня ночной клуб, а не биржа труда. Вирна Форд работала на меня всего неделю. Я ее едва знал. Ладно, итак, она в морге. Я ничего ей не должен и гроша ломаного не потрачу на ее похороны.
Это была целая речь, я почтил ее минутой молчания. Через некоторое время я спросил:
— Что тебя заставило дать ей место примадонны? Насколько я знаю, раньше она на публике не выступала.
— А почему нет? Она пришла в поисках работы. У нее оказалось прекрасное тело, приличная внешность, немного таланта и масса сексуальности. Мои клиенты такие штучки обожают.
— И ты ее взял?
— Конечно. Я поставил ее на оклад.
— У нее была личная жизнь. Что можешь сказать об этом?
— Ничего. Я не общаюсь с подчиненными.
— Но ты видел ее в клубе. Она любила выпить?
— Не больше, чем другие. Сейчас все пьют. Чертовски много.
— Какие-нибудь особые предпочтения?
— Откуда я знаю? Спроси бармена.
— А как насчет мужчин? Она была близка с кем-то из клуба — официанты, музыканты, посетители?
— Я слишком занят, чтобы следить за такими вещами, — презрительно фыркнул он. — Позволь задать тебе вопрос, Джордан. Копы тебя простили, да?
— Меня не обвинили в убийстве, если ты это имеешь в виду.
— Значит, ты чист. Почему ты про это не забудешь?
— По множеству причин. Случилось так, что у меня доля в этом деле.
Он взглядом ощупывал мое лицо.
— Что ты имеешь в виду?
Я спросил:
— О деле Перно читал?
Он кивнул.
— Вирна Форд была главным свидетелем по делу, и так случилось, что я представляю одного из участников.
Веки смежились.
— Когда это случилось?
— Сегодня. Меня пригласила племянница Перно.
Он некоторое время тихо выбивал дробь по столу.
— Думаешь, это разумно?
Я пожал плечами:
— Она втянула меня, предложив кусок будущего пирога.
Минуту он молчал.
— Подозреваю, человеку надо блюсти собственные интересы. Здесь другие причины.
— Да. Две. И обе — ты, Арним.
Неожиданно его глаза металлически заблестели. Он снова сжал кулаки и хрипло процедил:
— Хорошо, я слушаю.
— Убьем одним выстрелом двух зайцев, — предложил я. — Поговорим о Гарри Дане, экс-воре, который днем заявился ко мне в офис, до корней волос нашпигованный наркотиками, вооруженный неисправным пистолетом и дрожащий, как перепуганный солдат ночного патруля. Подумаем, что придало ему силы. Мне повезло, я ускользнул. Я мог сдать его копам с пистолетом и всем прочим, но я слишком мягок. Я хотел дать ему шанс обмозговать все в холодке, а вместо этого появляется некий тип и выкупает его свободу.
На лице Лео Арнима не дрогнула ни единая жилка.
— Любопытное стечение обстоятельств, — заметил я. — А может, вовсе не стечение. Этого типа зовут Стив Джанейро. Я слышал, Стив Джанейро работает на тебя. Я уже знаю, что Вирна Форд работала на тебя. Ну, может, Гарри Дан тоже на тебя работает. Может, он твое задание выполнял, когда ввалился ко мне в офис и сунул дуло мне в лицо?
Арним вцепился в подлокотники кресла так, что костяшки побелели. И с натугой выдавил:
— Дан мой друг. Я слышал, что он угодил в тюрьму, и выкупил его. Вот и все. За этим ничего не кроется.
— Твой друг! — зло усмехнулся я. — Тюремные товарищи! Я видел, как он только что вылетел отсюда с фонарем, который не получишь, наткнувшись на дверь. Скорее уж на кулак. И если мы дошли до этого, Арним, давай все уясним. Какая у тебя позиция? Почему ты пытаешься меня напугать? Ты думаешь, я сбегу, потому что твой официант подсунул мне записку?
Он напрягся:
— Что еще за записка?
— Валяй, — с отвращением бросил я, — разыгрывай недотепу. Пытайся напугать меня, как школьницу.
Он вытянул лапу вперед:
— Дай посмотреть записку.
— Ни за что в жизни. Нет, сэр. Ни за что. Эта записка отправится в управление. Ребята из отдела убийств займутся ею, если я вдруг попаду в аварию.
— Дай. Мне. Посмотреть. Записку, — прохрипел он, отчетливо разделяя слова.
— Не поможет. Считай это страховым полисом. Она останется со мной.
— Ты рискуешь своей шеей, Джордан.
— Не шеей, — не успел выговорить я, как почувствовал холодок, скользнувший по затылку, и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть закрывающуюся за мужчиной дверь.
— Расслабься, — пришелец широко ухмыльнулся. — Расслабься.
У него не было пистолета. Тот ему был не нужен. Он мог справиться со мной голыми руками. Эти руки свободно свисали по бокам, как кувалды. По бокам огромного неповоротливого корпуса в пропорциях портального крана. Прибавьте лицо, смутно напоминающее Примо Карнера. Лицо без мелких черт, с толстыми губами, тяжелыми веками, лопатообразным подбородком. Все в нем было как-то расхлябано, и его суставы, и то, как болтался на теле темно-синий смокинг. Маленькие недоброжелательные глазки прятались под свисающими бровями, сливавшимися на переносице в мохнатую линию. Черные прилизанные волосы чуть вились на висках.
Нолан попал в точку. Большой мешок дерьма. Такие парни обожают бои с быками, особенно если побеждает бык.
— Изящно, — похвалил я. — Очень изящно. Его можно вызвать кнопкой под ковром.
— Записка, — мягко повторил Арним. — Прошу последний раз.
Я покачал головой.
— У него в кармане бумажка, Стив. Возьми ее.
Пальцы Джанейро вцепились мне в плечо, как ковш экскаватора. У меня вся рука онемела, и я бешено содрогнулся в тщетных попытках освободиться.
— Убери свои лапы, — прорычал я.
— Записка, Джордан, — повторил Арним.
Я посмотрел на Стива Джанейро. Он улыбнулся неопределенной влажной улыбкой, поднял руки и направился ко мне с тяжеловесной неповоротливостью медведя на задних лапах. Я громко выдохнул через ноздри.
— А, черт! Возьми. Пусть уйдет. Убери его.
Я вытащил записку из кармана и швырнул на стол. Арним развернул ее, быстро проглядел и опустил в ящик.
— Я сохраню ее, — сказал он. — Не жду, что ты поверишь, но я этой записки не писал.
Я скривил губы и покосился на Стива Джанейро:
— Так вот каков наш милейший вноситель залогов, сердце которого разбивается при мысли о парнях, проводящих ночь в грязных старых каталажках?
— Я послал его, — сказал Арним. — И назову тебе причину.
— Простую, как правда?
— Простую, как правда, — Арним прикрыл глаза. — Скажи, Джордан, ты делился с полицией своими теориями?
Я пустыми глазами посмотрел на него.
— Ты сам упоминал о попытке все аккуратно упаковать вместе, — пояснил он. — Вирну Форд, Гарри Дана и меня.
— Копы не идиоты, — фыркнул я. — Связь очевидна. Они заметят ее раньше или позже.
Большое белое лицо скривилось и вдруг стало очень усталым.
— Одно слово, прежде чем ты уйдешь, Джордан. Я не хочу иметь никаких неприятностей с законом. Я не могу этого позволить. Сколько будет стоит не мешать мое имя в эту кашу?
Я посмотрел на него.
— Наличными, Джордан. Плачу сейчас. Сколько, чтобы я был чист?
Я покачал головой:
— Не знаю, что ты пытаешь купить, Арним, но что бы это ни было, не продаю. Девушку убили. Копы этим занялись, потому что это их работа. Я работаю потому, что это имеет отношение к моему случаю. Никогда нельзя предсказать, во что выльется лжесвидетельство.
Я подошел к двери, открыл ее и вышел. По узкому коридору, потом через дверь и к оркестру. Шум и дым ударили в меня с силой взрыва. Я стоял, моргал и думал, что все это нереально.
Когда я присоединился к девушкам за столиком, Дульси упрекнула:
— Тебя не было так долго, что я начала думать, ты нас бросил.
— Нет, дорогая, — сказал я, — пока при вас ваша молодость и красота.
— Не забудь мои деньги.
— Это всегда было в центре моих мыслей.
— А когда я состарюсь и сморщусь?
— Я покину тебя ради новой модели. Давай не будем беспокоиться о том, что будет через сорок лет.
Ее глаза крадучись обежали клуб.
— Давай подберем партнера Вивиан.
— Не беспокойся, — сказала Вивиан. — Я позже встречусь с Флойдом.
— Если он работает над делом Перно, — сказал я, — скажи ему, что он даром теряет время. Ему не выиграть.
Она улыбнулась.
— Он может попробовать, — и серьезно добавила: — Скотт, ты думаешь, девушка лгала, что видела в ночь катастрофы?
— Вирна Форд? Почему бы и нет? Люди способны и на большее, когда замешаны такие деньги.
Она многозначительно покачала головой.
— Но Флойд ведь не имеет ничего общего с лжесвидетельством?
Я расхохотался:
— Это ты сказала. Как трогательно! Слушай, милая, Дилон юрист, а не святой. А каждый юрист склонен подгонять факты под свое дело. Возьми, к примеру, свой развод. Предположим, все пошло по плану. Это была бы ложь, безвредная, но все же ложь. Придуманная, подстроенная и проведенная под руководством Дилона.
Ее улыбка стала кислой.
— Не совсем. Будь Боб с той девушкой в твоей квартире, супружеская неверность имела бы место.
— Ты права, — согласился я. — Скажи, Вивиан — Дилон все еще уклоняется от ответа — ра