— Недурно в такой штуке в это время года в Атлантик-сити, верно?
Гусарский скок Джорджа Гакстона с любовницей был тут же подтвержден смятением на ее лице. Я улыбнулся ей и вышел.
Потом зашел в Мейден Лейд выкурить сигарету, но вдруг почувствовал такое отвращение, что отшвырнул ее.
Глава восемнадцатая
В шесть я забрал Дульси и отвез ее в аэропорт встречать брата, который ненадолго заскочил по дороге на восток. Гил Винсент оказался высоким добродушным малым, работавшим над каким-то проектом в Южной Калифорнии. После обычных бестолковых приветствий мы сразу сделались друзьями. Не выпуская его из объятий, Дульси сказала:
— Тебе лучше с ним познакомиться, Гил. Он будет твоим зятем.
Гил Винсент изумленно посмотрел на нас:
— Когда это все случилось?
— Очень, очень давно, — сказал я, — но вы не поймете.
Он сжал мою руку.
— Предупреждаю вас, Скотт, она всегда была бедовым ребенком.
Мы немножко поперешучивались, потом я извинился и отправился в управление «Сазерн Эйруэйс», но вызнал не более того, что уже сообщил мне Нолан. Жанет Росс уволилась без всяких объяснений и исчезла из виду.
После ужина я подумал, что Дульси с Гилом захотят поговорить наедине, поэтому оставил их. Было почти восемь, а так как планов у меня не было, я решил заскочить в офис и доделать кое-какую бумажную работу.
На окраине Манхэттена улицы были темны и пустынны, пронизывающий ветер кружил между зданиями. Я вошел в вестибюль. От стены отделились два копа и направились мне навстречу.
Это были солидных размеров парни с жесткими, но далеко не тупыми взглядами. Один выделялся маленькими недоброжелательными глазками и багровым цветом лица.
— Куда направляетесь?
— В офис, — ответил я.
— Ваша фамилия?
— Джордан.
Копы переглянулись.
— Проводи его, — сказал недружелюбный тип напарнику.
Мы вошли в лифт. Ночной лифтер нервно покосился на меня, его кадык дважды дернулся, и он отвел глаза. Да не надо меня просвечивать! Что-то не так, и в желудке засосало.
Наверху было столько полиции, сколько не найти нигде, разве что на параде. В моем офисе горел свет. И центр всеобщей суматохи явно располагался там.
Коп кивнул, и я вошел.
Джон Нолан стоял у стола Кэссиди. Лицо его было искажено, рот беспощадно сжат. Его темные неподвижные глаза угрожающе давили на меня.
Я подошел ближе, вопросительно глядя на него.
— Это случилось, — напряженно выдавил он. — Я тебя предупреждал. Еще одно убийство.
Я понял, какое чувство испытываешь в падающем лифте. Внутренности сжались в кулак.
— Господи! Не Кэссиди, Нолан?
Он не ответил, повернулся и быстро прошел в мой кабинет. Я — за ним.
На полу перед моим столом, оскалив зубы в смертельной гримасе и невидящими остекленелыми глазами пялясь в потолок, лежало тело Боба Камбро. Его лицо цвета цементного раствора ничего не выражало. На груди белой рубашки расползлось темное пятно. Рядом на корточках присел человек.
Я стоял и смотрел на него, разинув рот. Я чувствовал себя опустошенным. Тупая, пульсирующая боль как будто стальным обручем сжимала мозг, пытаясь выдавить из него остатки сознания.
Рука Нолана тяжело легла на плечо. Казалось, помогло.
— Когда мы получили донесение, я думал, это ты.
Человек рядом с телом хмыкнул, разогнулся и поднял беспокойные глаза на лейтенанта.
— Ну, док?
— Два выстрела, — ответил тот. — Обе пули, на первый взгляд, пробили сердце. Он умер раньше, чем упал. По виду ран, стреляли с близкого расстояния. Но никаких следов пороха. Пули, несомненно, прошли через стеклянную дверь.
— Калибр, док? Мы хоть будем знать, что искать.
— Сложно сказать наверняка. Смогу сказать определенно, когда мы их вытащим. Возможно, 32-й калибр с очень высокой начальной скоростью.
Он поднял черную сумку, кивнул и заспешил прочь.
Я посмотрел на стеклянную дверь за моим столом. И увидел две аккуратные дырочки, матово-белые по ободу и с разбегающимися трещинками. Нолан взял меня за руку и вывел в приемную. У меня дрожали колени.
Лейтенант примостился на краю стола и сказал:
— Уборщица нашла его около семи. Она вошла, чуть не споткнулась об него и завизжала. Насколько я смог восстановить события, вот что произошло: Камбро был здесь, в твоем офисе — ты скажешь потом, почему. Убийца прошел через холл и постучался в стеклянную дверь. Камбро услышал и пошел открывать. Его отпечатки на ручке изнутри. Свет падал сзади, и тень была очень четкой. Убийца стоял с пистолетом наготове и ловко им воспользовался. В здании в это время было практически пусто, и потому никто не слышал выстрелов.
Я молчал.
Взгляд Нолана колол почти физически.
— Ты знаешь, конечно, за кем приходили.
Я кивнул, оцепенелый и безмолвный.
Нолан уточнил:
— Когда убийца увидел тень на стекле, он решил, это ты.
Я провел языком по спекшимся пересохшим губам.
Он яростным взмахом взъерошил волосы:
— У тебя была сегодня встреча с Камбро?
— Нет, — апатично отмахнулся я.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Что тебя привело сюда в такой час?
Я рассказал ему о запущенной бумажной работе.
— Что привело сюда Камбро?
— Не знаю, — тупо сказал я.
У Нолана заиграли желваки.
— А я знаю, — коротко бросил он. — Он пришел сюда, когда твоя секретарша еще не закрыла, и сказал, что ты просил его подождать тебя.
Я не понимал. Это было бессмысленно.
Нолан сдержанно продолжал:
— Нечто подобное обязательно должно было случиться, особенно после выстрела в парке. Эти парни делают дело, — он горько фыркнул. — А ты не хотел говорить нам, что у Гарри Дана был пистолет. Но он не единственный. Лео Арним предупреждал тебя, что пора выходить из игры. Эрик Квимби ненавидит тебя, потому что ты вышвырнул его из дома. Фрэнк Уолтер, которого освободили сегодня утром, может все еще думать, что ты отравил его девушку. И нельзя забывать о Флойде Дилоне, которому ты поломал все планы.
Он пожал плечами:
— И это только некоторые мотивы. Может, есть еще куча народу, желающих твоей смерти. Может…
Дверь резко распахнулась, и вошел Филип Лохман. Прокурор холодно взглянул на меня и проследовал в мой офис. Через минуту он вернулся, адресовал лейтенанту несколько вопросов и мрачно выслушал то, что я уже знал. Потом уставился на меня прищуренными глазами:
— Так все это связано с Вами, Джордан?
Я оставил глупый вопрос без комментария.
— Где Вы были между шестью и семью?
— Ужинал с друзьями, — тупо буркнул я.
Он дернул носом и посмотрел на Нолана.
— Кто дежурил в лифте? Ночной сторож?
— Не до семи. В любом случае, это ничего не значит. Тут есть лестница. Убийцу не видели.
— Баллистикам есть работа?
Нолан покачал головой:
— Еще нет. Возможно, стреляли из револьвера.
Брови Лохмана сошлись.
— Что вы хотите сказать?
— Гильз в холле мы не нашли.
Он кивнул так, будто для него это было привычным делом.
— Естественно. Вы обыскали здание?
— Мы над этим еще работаем: холлы, туалеты, мусоропроводы, воздуховоды…
— Хорошо. Отпечатки на ручке снаружи?
— Только Джордана. Могли там быть уже очень давно.
Лицо Лохмана заострилось, он повернулся ко мне с каменным лицом:
— Я берусь за дело лично, Джордан. И от Вас больше не допущу ни нарушений, ни помех, понятно? С этого момента действовать будем мы. Вы слишком необдуманно и безответственно размахивали руками. Мне такое отношение с самого начала не понравилось. Теперь с этим покончено. Вы будете говорить, говорить сейчас же, и все без утайки.
Неожиданно я взвился от гнева. Ярость бушевала во мне. Глаза горели.
— Черт подери, так не пойдет, — взорвался я. — Дьявол, с кем вы так разговариваете — с попрошайкой на паперти? Моего друга хладнокровно убили, и никакими словами вы меня не запугаете, не помешаете делать то, что я считаю нужным. Ни вы, ни ваши дружки-политики меня не остановят. Зарубите себе это на носу.
Он побледнел. И, задыхаясь, выдавил:
— Вы не можете бросить вызов власти, данной мне народом… Я…
— Что — я? Валяйте, выкладывайте.
— Я посажу Вас за решетку как недружественного свидетеля.
— Вздор! Я ничего об этом не знаю, и Вы не сможете доказать обратное.
Я закружил по комнате. И неожиданно зло врезал по шкафу с документами, желая почувствовать боль в кулаке. Потом повернулся к нему:
— Мы все делаем неправильно, Лохман. Дьявол, я не хочу с вами бороться. Я хочу помочь поймать убийцу. Если у вас есть вопросы, валяйте, я отвечу. — Он отступил, удивленный и ничуть не смягчившийся. В серых глазах мелькнула злоба.
— Думаю, вы увидите, Джордан, что со мной стоит сотрудничать. Я за многие вещи могу поджарить вам шкуру. Полицейский рапорт о стрельбе в Централ Парк гласит, что у Вас не было разрешения на оружие. Помогите нам, и мы это забудем. Между теми выстрелами и этим убийством должна быть связь. В парке вы ранили мужчину. Кто он?
— Я не знаю.
— Вы достаточно хорошо его видели, чтобы попасть.
— Мне повезло. Я стрелял по силуэту.
Он поправил пенсне и прищурился:
— Вы пытаетесь кого-то покрывать.
Я тихо сказал:
— Вы шутите, Лохман, правда? Это ведь несерьезно. Зачем мне кого-то покрывать?
— Потому что его опознание может подвергнуть риску ваши шансы на успех в деле Перно.
Я уставился на него и выдавил короткий, режущий смешок.
— Вы не можете в это верить, Лохман, ей-Богу, потому что если верите, то Вы даже больший дурак, чем я думал.
Его челюсть дернулась, зубы клацнули. Он приблизил свое лицо к моему и проскрипел натянутым, как струны мандолины, голосом:
— Вы ходите по лезвию бритвы, Джордан. А за Вами много всего числится. Вирна Форд явилась к Вам, явно что-то имея в виду, и кто-то пытался предотвратить ваш разговор. Я хочу знать, что это было. Я хочу знать, почему вы так заботились об освобождении из-под страж