Нолан перегнулся и невозмутимо смахнул пепел в пепельницу. Потом поднял на меня глаза.
— Осталась твоя собственная клиентка.
— Карен Перно? Без всяких «но», давай включим и ее. Это убийство, и всех нужно поместить под микроскоп. Ну, что насчет нее? Она почти ангел, тоньше целлофана и в два раза прозрачнее, но все же давай посмотрим повнимательнее. У нее есть приятель — Рудольфо Кассини, якобы учитель пения и композитор, скорее же — платный партнер и шарлатан. Написал нечто похожее на мюзикл и обещал ей роль, если она поддержит постановку. Она страстно увлечена затеей — у нее навязчивая идея попасть на сцену — но денег нет. Так вот, она собирается воспользоваться дядюшкиным наследством, если его получит. Разделавшись со мной, они могут бросить подозрения на Квимби или Дилона и заварить крутую кашу. В наследстве, как к нему ни подойди, денег достаточно. Конечно, версия выглядит примитивной, но что может быть глупее убийства?
Нолан наградил меня задумчивым кивком:
— Хорошо. Мы перебрали всех, кроме тебя и миссис Камбро.
— Ладно. Я мог убить Боба и подстроить так, что пуля была как бы предназначена для меня. И, конечно, у меня была масса возможностей расправиться с Вирной Форд. Единственное, что тебе осталось придумать, это мотив. В качестве мотива для Вивиан Камбро попробуй вот что: она планирует выйти замуж на Флойда Дилона. Разгласив фиаско аферы с разводом, я мог добиться его отстранения и подорвать авторитет кормильца семьи. Не подходит? Тогда придумывай получше.
Улыбка Нолана вовсе не светилась удовольствием. Он положил сигарету и принялся терзать мочку уха. Потом посмотрел на меня и спросил:
— Как насчет того малого, который оказался в парке в ночь, когда тебя едва не подстрелили?
— Эммануэль Скалли? — я коротко кивнул. Мы почти забыли о человеке с носом картошкой. — Возможно, он ведет какое-то расследование. Я полагаю — по заданию Дилона. И если да, то вполне возможно, что он вляпался во что-то горяченькое. И ему пришло в голову, что при верной тактике тут можно погреть руки.
Дульси выпрямилась и перевела взволнованный взгляд с меня на Нолана.
— Слушайте, — возбужденно заговорила она, — если Скалли — шантажист, и Скотт мог испортить ему все дело, не мог он проскользнуть в здание и выпустить пулю через дверь? В конце концов, ночью он тоже был в парке.
Я улыбнулся Нолану поверх ее головы.
— Но его пистолет той ночью не стрелял, милая.
— Естественно, — вздохнула она. — Это было бы слишком просто. У него могло быть два пистолета, один он быстро закопал.
Нолан нахмурился, еще раз пригубил «бурбон» и встал:
— Нанесу-ка я мистеру Скалли визит. Присоединишься?
Я уже открыл рот, чтобы отказаться, когда вмешалась Дульси:
— Иди, Скотт. Мы сегодня остаемся дома. Я приготовлю ужин. Когда вернешься, все будет готово.
Я подозрительно посмотрел на нее:
— Быть не может! Ты еще и готовить умеешь?
Ее улыбка ослепляла.
— Как французский повар, дорогой. Утка, шотландская куропатка, суфле — все, чего твоя душа пожелает, а если у нас будут гости, я могу зажарить на вертеле целого поросенка.
— Но не в моей гостиной, девочка, — я поцеловал ее в макушку. — Это будет предварительный просмотр. Действуй, и жди меня примерно через час.
Дверь за нами еще не закрылась, а она уже гремела посудой в буфете.
Скалли мы нашли в маленькой квартирке с парой рассохшихся шкафов и запахом деревенской пивной. Когда он увидел меня в дверях, то подскочил, как испуганный кенгуру. Он пытался было завести песню про «сведения, не подлежащие разглашению», но Нолан скоренько его обломал. Совершены два убийства и назревало третье, так что если Скалли нравилась профессия детектива, он должен быть чист, или ему пришлось бы горько пожалеть.
Итак, Скалли заговорил. Первоначально Дилон нанял его, чтобы поймать Боба Камбро и Вирну Форд в моей квартире. Когда Вирна погибла, а я вышел на охоту, Дилон испугался, как бы я не нашел пропавшего свидетеля и не приперся с ним на суд. Скалли велено было висеть у меня на хвосте. Той ночью он приклеился к нам с Дульси и следил за мной до Централ Парка, но смертельно устал и решил, что я иду домой и до утра он свободен. Он направлялся к одному из выходов, когда услышал выстрелы и побежал. Поэтому он не видел моего противника.
Он не так много знал о Вирне. Она занималась в танцевальной студии Ирен и делила комнату с другой девушкой по имени Мюриель Эванс. Девушки жили в одном здании.
Мы отпустили его, вышли на улицу и полной грудью вдохнули кислорода. Нолан хоть и реагировал на реплики, но на самом деле меня не видел, потому что взгляд его был далеко, в мыслях, которые зарождались где-то в мозгу. Он собрал губы в трубочку и покачал головой, потом вздохнул и протянул:
— Девушку убили намеренно, мужчину убили по ошибке, и пока ты, Джордан, жизнерадостно резвишься, кто-то прикидывает, как с тобой разобраться. Гляди в оба.
Мой смех даже мне показался фальшивым. Пока мы шли к машине, больше ничего сказано не было.
— Как насчет вернуться ко мне перекусить? — спросил я.
— Ты не это хотел сказать, — тихо улыбнулся он. — На самом деле ты не хочешь меня там видеть. Она еще та девчонка…
Он забрался в машину, небрежно помахал и тронулся. Небо угрожающе темнело, вдалеке гремел приглушенный гром. Я поднял воротник пальто и зашагал назад.
Да, Дульси не давала пустых обещаний. Это было нечто божественное. Столик для бриджа, накрытый сложенной белой простыней, свечи на блюдцах — для уюта, струнный квартет из радиолы. И главный сюрприз — нежирное, нежное жаркое в горшочках, спаржа, хрустящие ломтики картофеля и бисквитный торт с клубникой — под занавес.
Мы открыли бутылку шампанского.
— Иди сюда, — сказал я, когда мы все съели, и притянул ее к себе на колени. — Ты потрясающа. Как тебе это удалось?
Улыбка осветила ее глаза.
— Я не могу тебе врать, дорогой. Это было довольно просто. Тебе нужно благодарить фирму «Фрозен фудс».
— Что?
— Угу-у. Все упаковано и готово к разогреву.
— Что следующее? — спросил я. — Мы делаем успехи. Скоро я смогу купить в супермаркете детей.
— Какая ужасная мысль! — она протестующе затрясла головой. — Нам это не понравится, правда, дорогой?
— Никогда. Традиционные методы вполне годились для моего деда, значит они достаточно хороши для меня.
На улице молния разрезала небо, несколько тугих капель дождя сползли по стеклу. Дульси осторожно шевельнулась у меня на коленях и развернулась так, чтобы меня видеть.
— Возня с обедом отвлекла меня, Скотт. Может, это от страха, но мне пусто, когда ты уходишь.
— Не волнуйся, — успокаивал я. — Страсти еще не успеют утихнуть, как убийца получит свое.
Она покачала головой и нахмурила брови:
— Я не уверена. Он сейчас испуган, боится, что ты догадаешься, кто он такой. И может решить быстренько ударить еще раз. Он может усыпить твою бдительность.
— Ты слишком переживаешь, девочка. Я веду прекрасную жизнь.
— Почему полиция ничего не сделает?
— Они работают. Но все очень запутано. Они бьются над всем сразу, рассчитывая на неосторожный шаг.
— У Боба не было такого шанса, да?
— Он не успел даже прочесть молитву. Убийцы всегда так работают — внезапно и без предупреждения.
Она взглянула мне прямо в глаза.
— Знаю, что безнадежно просить тебя бросить это дело, дорогой, и я не буду пытаться. Я знаю, как просто отступить, но я также знаю, что есть вещи, которые мужчины должны сделать. Возможно, тебя можно было уговорить, пока был жив Боб, но теперь слишком поздно. Он был твоим другом. Ты не сможешь этого забыть. И в конце концов, негоже давать волю дьяволу только от страха. Просто мне очень тяжело знать, что ты в опасности.
Я просто смотрел на нее. И молчал. Нам не нужны были слова. Потом я притянул ее к себе и поцеловал. Ее плечи под моими пальцами были такими тонкими и нежными…
Она сказала слабым и дрожащим голосом:
— Ты можешь сделать это еще, дорогой, если хочешь. Так случилось, что у меня брачный сезон, и я особенно чувствительна.
— Это дождь, — ответил я. — Дождь всегда на меня так действует. Стимулирует либидо. Может, лучше нам забыть про Бермуды и провести медовый месяц в Индии в сезон дождей?
— Вот здорово, мистер Джордан, — рассмеялась она. — Мне это очень нравится.
Мы сидели в сумерках и слушали шум дождя. Отсветы молний судорожно метались по стенам. Я поднял ее и встал на ноги.
— Становится поздно, девочка, — сказал я. — Думаю, лучше мне отвезти тебя обратно к Вивиан.
Она вздохнула, но взяла пальто. Мы подошли к двери и остановились. Мы стояли лицом друг к другу. Ее глаза светились. Я чувствовал ее дыхание. Мы кинулись друг другу в объятия с такой яростью, что я ее едва не раздавил. Я обнимал ее и целовал с какой-то голодной жестокостью.
Она тихонько всхлипнула. Рот ее был открыт. Я чувствовал, как в жилах у меня бурлит кровь.
— Скотт…
— Да.
— Я не хочу идти домой под дождем.
Я схватил ее на руки. Сердце бешено билось. Я нес ее через комнату и чувствовал вцепившиеся в плечи пальцы.
Глава двадцатая
Когда на следующее утро я проснулся, она еще спала. И улыбалась во сне. Ее медные волосы разметались по подушке, сверкая в солнечных лучах. Я побрился, принял душ и вышел, вдыхая аромат кофе. Потом достал утреннюю газету из почтового ящика. И тут зазвонил телефон.
Это была взволнованная Вивиан.
— Скотт, где Дульси? Она не ночевала дома.
— Она здесь, у меня, — ответил я.
Потрясенный вздох. И тишина.
— Не волнуйся за нее, с ней все в порядке, — заверил я.
Она еще долго не могла вымолвить ни слова. Потом произнесла:
— Я бы хотела поговорить с тобой, Скотт. Когда я могу тебя увидеть?
— Сегодня утром, у меня в офисе.
— Я приеду, — она повесила трубку.
Я зашел на кухню и из дверного проема уставился на Дульси. Она повернулась и одарила меня сияющей улыбкой. Ни фальшивой скромности, ни застенчивости, ни сожаления.