— Оно уже подано и отдано на рассмотрение. Иди мой руки. Ужин сейчас будет готов.
Я совершил необходимые омовения, и когда вышел, на столике для бриджа уже был сервирован ягненок на пару. Я искоса посмотрел на Дульси.
— Опять «Фрозен фудс»?
— Угу-у.
— Может, мне лучше жениться на них?
Дульси сделала строгое лицо и приказала наворачивать. Когда я наконец со стоном отвалился, она улыбнулась и вздохнула:
— Хотела бы я, чтобы ты остался на неделю.
— Великолепная идея, — кивнул я, — но нужно зарабатывать на жизнь.
Она насупилась:
— Когда это дело кончится, у тебя будет совсем другая практика. Я добуду тебе клиентов.
— Ты? Как?
— Есть способы, — беззаботно отмахнулась она. — Я могу засовывать юбку в эскалатор и протыкать колеса у автобусов. Все, что тебе потребуется — это немного изобретательности.
— Конечно, — кивнул я. — И медовый месяц мы проведем за решеткой.
— Тогда мы подкупим тюремщика, чтобы нас посадили в одну камеру.
Зазвонил телефон.
— Не отвечай, — попросила она.
Телефон продолжал звонить. Я подошел и взял трубку.
— Алло.
— Джордан? — голос казался знакомым, натянутым и хриплым.
— Слушаю.
— Это Стив Джанейро. Не пытайся отследить звонок. Я звоню из автомата и через минуту буду далеко. Я хочу поговорить с тобой, Джордан.
Я рассмеялся:
— Ты с ума сошел. Что ты можешь мне сказать?
— Слушай, — настаивал он. — Мне надо тебя увидеть. Я хочу заключить сделку.
— Заключай ее с копами.
— Никаких копов, — его лихорадило. — Только ты. Я тебе доверяю.
— Но я не доверяю тебе.
— Говорю тебе, я знаю такое, что разнесет вдребезги дело Перно и принесет тебе кучу денег. Я готов тебе это продать.
— За что?
— Ты будешь держать язык за зубами насчет того, что видел в комнате Дана.
— Невозможно, — возразил я. — Копы знают, что я там был.
— Скажи, что ты ошибся. Было слишком темно, чтобы узнать меня. Ты можешь передумать.
— Ты сам не понимаешь, чего хочешь. Я не могу пойти на лжесвидетельство ради потенциального убийцы.
Он громко клацнул зубами и заговорил звенящим от отчаяния голосом.
— Слушай, Дан еще не умер. Пока он не сыграл в ящик, меня не могут обвинить в убийстве. Но я в ловушке, понимаешь? Я попадался трижды, и если меня обвинят в вооруженном нападении, это будет стоить пожизненного заключения. Я рисковал, но не хочу поджариться.
— Ничего не могу поделать, — безразлично бросил я.
— Подожди. Если Дан умрет, сделка расторгается. Ты говори, что хочешь, а я свалю в Мексику. Это очистит твою совесть. Но если он будет жить, ты меня не узнал.
Я едва не расхохотался. Предчувствие Нолана оправдалось. Джанейро не знал, что Гарри Дан уже мертв. И я давал обещание, которое вовсе не было обещанием, и давал его без зазрения совести.
— Ладно, Джанейро, — сказал я. — Если Дан будет жить, у парня, которого я видел в окне, были рыжие усы и золотые зубы. Если он умрет, это был ты. Выкладывай свою историю.
Он тяжело вдохнул:
— Я режу дыру в собственном кармане. Это могло бы мне принести немалый куш. Ладно, будь что будет. Это насчет сестры Квимби.
— Иви Перно? Что с ней?
— Она никогда не была замужем за Джеймсом Перно.
— Ты несешь чушь. Я собственными глазами видел свидетельство о браке.
— Они были женаты, — хихикнул он, — но толку-то? Она уже была замужем.
Я застыл в ожидании.
— Кто?
— Это тебя прикончит. Она была замужем за Лео Арнимом.
Я замер, оглушенный, с отвисшей челюстью. Потом осведомился:
— Ты уверен?
— На все сто. У меня есть пара снимков Иви с Лео, на одном она в подвенечном платье. Я их тебе пошлю, мне они ни к чему. Пока, Джордан.
— Минутку, — завопил я. — Как ты это узнал?
Он уже торопился и зачастил скороговоркой:
— Я слышал, как Вирна Форд выжала из Лео тысячу зеленых. Он не знал, что я был за шторой. Я подумал, это как-то связано с делом Перно, и однажды ночью, когда он был в клубе, обыскал его кабинет.
— Что ты делал в квартире Вирны, когда я поймал тебя в шкафу?
— Искал еще улики. Я ухожу, Джордан. И так я слишком задержался.
Впереди забрезжил свет. Появилась еще одна ниточка. Я сказал:
— И ты пошел к Квимби и выжал из него часть будущих денег Перно за молчание.
— Соображаешь, Джордан. Верно.
Я спешил:
— Последний вопрос. Ты стрелял в меня в парке, потому что боялся, что я помешаю Квимби их получить?
— Ну да. У него на такое кишка тонка. Он трусливее кролика. Но ночью все кошки серы. Помни о своем обещании. Пока, приятель.
Связь прервалась.
Дульси выжидательно смотрела на меня затуманенными глазами. Мысли суматошно толпились у меня в голове, ища, где бы приткнуться. Они играли в чехарду, но постепенно начали располагаться в таком порядке, где уже просматривался некоторый смысл. Я кроме всего прочего узнал, почему Джанейро стрелял в Гарри Дана. Для трижды судимого обвинение в вооруженном нападении означало пожизненное заключение. Он никогда не верил Дану.
Я позвонил Нолану. Это уже стало входить в привычку. Выслушав мою историю, он приказал немедленно приехать в управление.
Дульси расстроилась:
— Опять ты уходишь!
— Совсем ненадолго, детка. Оставайся здесь, держи дверь на замке. И никому не открывай.
— Я сегодня ходила за покупками для нашего путешествия на Бермуды, — сказала она. — Купила замечательный купальник, совсем без лямок, практически без спины, и ну очень мало спереди. Если ты останешься дома, я разрешу тебе посмотреть, как я в нем выгляжу.
— Твои колдовские чары выше человеческих сил, — хмыкнул я. — Но придется им немножко подождать.
Она глазами проводила меня до порога.
Глава двадцать шестая
В кабинете инспектора было душно от густого дыма и напряжения троих внимательно слушавших меня мужчин. Бойс, Лохман и Нолан распределились по комнате. Бойс не выказывал никаких эмоций, Нолан усиленно размышлял, Филип Лохман весь подался вперед, выставив челюсть и враждебно буравя меня глазами.
Я говорил:
— Это все равно что заключать пари на скачках с парнем, который не знает, что скачки кончились. У Гарри Дана было что-то на Джанейро. Он подловил Джанейро, когда тот менял повязку, и немедленно понял, что случилось. Что Джанейро наверняка ранен моим выстрелом. После смерти Камбро Дан оказался в центре внимания. Джанейро боялся, что Дан попытается перевести стрелку. Как трижды осужденный, он не мог допустить, чтобы его хоть в чем-то обвинили. Ему необходимо было уменьшить риск, убрав Дана. А потом пришлось полагаться на мое свидетельство. Это блестящая удача. Он был в ловушке. Он не хотел поджариваться. Как и все убийцы, в душе он жалкий трус. Даже пожизненное заключение для него лучше электрического стула, и он готов был идти на любые уступки. Пытался выжить даже ценой продажи информации.
Лохман потер руки.
— Утром первым делом мы оформим обвинительный акт за подписью верховного судьи, — он посмотрел на Бойса. — Когда его доставят?
Бойс пожал плечами:
— Невод заброшен.
Он сердито свел брови в сплошную линию.
— Но я все еще не знаю, кто убил Вирну Форд.
Лохман наградил его снисходительным взглядом.
— Для меня все очевидно. Ее убил Арним.
— Не уверен, — пробормотал Нолан.
— Ну, а я да, — Лохман был без ума от себя. — У меня есть доказательства, о которых вы, джентльмены, и не догадываетесь. Один из наших сыщиков нашел мисс Росс.
Я выпрямился.
— Стюардессу «Сазерн эйруэйс»? И где ее нашли?
— В Нью-Джерси, в гостях у родственников. Ей заплатили две с половиной тысячи долларов, чтобы она убралась подальше.
— Кто? — оборвал я.
— Она не знает. Сделка была совершена по телефону, а деньги пришли почтой. Ей позвонил мужчина и сказал, что она получит эту сумму за исчезновение. Две с половиной тысячи — большие деньги для работающей девушки. Она согласилась и на следующий день получила деньги.
— Что заставило ее все рассказывать?
Лохман тонко ухмыльнулся.
— Страх, инстинкт самосохранения. Несколько человек уже убиты, она могла стать следующей в списке. Считайте, дело мы распутали.
Открылась дверь, и на пороге появился Дилон. Его глаза прошлись по комнате и остановились на окружном прокуроре.
— Ты посылал за мной? — на лице читалось беспокойство.
Лохман кивнул:
— Да. В связи с делом Перно. Садись. Мы намерены поставить все точки над «и», даже если на это уйдет целая ночь. Раз ты адвокат Квимби, я подумал, тебе следует в этом участвовать. Кроме того, мы хотим знать ответы на некоторые вопросы.
Дилон пристроился на одном из свободных стульев и изобразил обезоруживающую искренность.
— Я всегда готов сотрудничать.
— Прекрасно, — сардонически хмыкнул Лохман. — Пришлось убить всего троих, чтобы мы решились добровольно и чистосердечно сотрудничать. Ты знал, что брак Джеймса и Иви Перно означал бигамию?
Дилон забыл закрыть рот и приподнялся с места. Глаза его полезли на лоб.
— Что?
— А то. Когда Иви Перно выходила за Джеймса Перно во Флориде, у нее уже был муж.
— Кто? — прошептал Дилон.
— Лео Арним.
Дилон был покороблен до глубины души. Он тихо осел, не в силах вымолвить ни слова.
— Видишь ли, — наслаждался Лохман, — если ты знал об этом и продолжал поддерживать притязания Квимби, ты виновен в серьезном нарушении профессиональной этики, не говоря уже о лжесвидетельстве. И что гораздо хуже, твое молчание в свете всех этих убийств влечет за собой уголовную ответственность.
Дилон побледнел и попытался как-то оправдаться.
— Да знай я такое, я бы близко не подошел к этому делу.
— Естественно. Возможный шестизначный гонорар не повлиял бы на твои принципы. Вы, адвокаты, выше бесчестья, разве не так? Ну, посмотрим.
Дилон до боли сжал руками колени. Дверь отворилась, и заглянул Верник: