— Я сам, Штайн.
Здоровяк подошел к нему.
— Где она? — прогремел он. — Где Линда? Что тут происходит?
— Потише, — коротко приказал Нолан. — Кто вы такой, мистер?
— Я жених Линды, Стивен Мур.
Я с интересом посмотрел на него: крупный мужчина в твидовом костюме, вполне приличный с виду, с грубыми чертами лица и темными волнистыми волосами. Дальнейшую оценку не следовало делать, пока он не успокоится, а сейчас он был слишком возбужден.
— Где она? — спросил он.
— В морге.
— То есть… что?
— В морге. Ее убили.
Конечно, не так бы надо было об этом сообщать, но Нолан хотел посмотреть на реакцию, и он ее получил. Мур окаменел, его лицо посерело. Он открыл рот.
Я подумал, что столь неприкрытые эмоции довольно необычны для такого типа, как Мур. Он зажмурился и отвернулся.
— Сукин сын! — прошептал он. — Ах, сукин сын! — Он сжал кулак и ударил по стене. Это заставило его поморщиться от боли, но помогло прийти в себя. Он достал носовой платок и обернул его вокруг ушибленных суставов.
Когда он снова повернулся к нам, я предложил ему сигарету и зажег спичку. Он нервно закурил.
Нолан прервал паузу.
— У нас не так много времени. Я понимаю, вам хотелось бы побыть одному…
— Все в порядке, можете спрашивать, — глухо буркнул гость.
— Садитесь, пожалуйста.
Мур сел.
— Вы сказали, Вы ее жених?
— Да.
— Вы были помолвлены?
— Да.
— Как я понял, она дала объявление в газету о том, что ищет мужа. Это правда?
— Да.
— Вы не проясните ситуацию?
Какое-то время Мур смотрел в пространство, свесив руки между коленей. Наконец он монотонно заговорил:
— Это началось, когда в прошлом месяце умер дядя Линды. Малкольм Лейзинг, из «Лейзинг индастриз». Не думаю, что вы знаете о его завещании. У старика было две племянницы, он любил их, это была вся его семья. Но «Лейзинг индастриз» он любил еще больше. Он выпестовал эту фирму из маленького заводика до промышленной империи. Он правил там, как монарх, и всегда ревниво относился к своему авторитету. А в последние годы он был в напряжении — боялся, что кто-то другой узурпирует его власть. — Мур поглядел на нас. — Вы должны понять его чувства относительно бизнеса.
Он облизал губы и продолжал:
— Долгое время он беспокоился за Линду из-за ее неудачных романов. Он был исключительный патриот-шовинист и ненавидел иностранцев. Он им не доверял. И не мог понять, почему она вышла замуж за одного из них. Думал, что однажды с помощью Линды какой-нибудь иностранец захватит «Лейзинг индастриз».
— Когда Франкини погиб, Лейзинг тайно торжествовал. Когда Линда и Романофф развелись, он торжествовал открыто. Он хотел, чтобы Линда успокоилась и вышла замуж за одного из работников фирмы. Он знал, что мы с ней встречаемся, и одобрял это. Я работал там менеджером по перевозкам, и полагаю, он собирался дать мне повышение.
Мур сцепил руки вокруг коленей:
— Малкольм Лейзинг был стар. Возраст давал о себе знать, но он был упрям и не хотел замечать первых сигналов. Поэтому он не делал изменений в завещании. Месяц назад у него был сердечный приступ, позвали его врача, и тогда Лейзинг потребовал своего нотариуса. Но того не было в городе. Каким-то образом Лейзинг умудрился нацарапать новое завещание. Он написал его сам, это как-то называется…
— Голографическое, — сказал я. — Сделанное при угрозе смерти и написанное полностью рукой завещателя. Никакие свидетели не нужны.
Он с любопытством посмотрел на меня.
Нолан меня представил.
— Это Скотт Джордан, адвокат, которого миссис Романофф попросила приехать незадолго до гибели.
— Адвокат? Зачем? — Мур нахмурился.
— Не знаю, — сказал я. — Мы не успели это обсудить.
— Вы говорили о завещании, — напомнил Нолан.
— Ну, он делил состояние между двумя сестрами — Линдой и Вивиан. Но с одним условием — в течение месяца Линда должна выйти замуж за сотрудника «Лейзинг индастриз». Вивиан уже была замужем за Адамом Пристином, президентом компании.
Я увидел лазейку, достаточно крупную, чтобы туда пролез слон.
— Вы сказали, замуж за сотрудника компании?
— Да. Старик, вероятно, имел в виду «руководящего работника», но той ночью он плохо соображал, вот и написал «сотрудника».
— Такая ошибка, — заметил я, — может привести к проблемам.
— Она и привела, — мрачно кивнул он.
— Ладно, — кивнул Нолан. — А если бы Линда отказалась?
— Тогда она теряла свою долю, и та перешла бы к Вивиан.
— Продолжайте.
— Вы знаете, что «Лейзинг индастриз» многого стоит. — Мур помолчал. — Более двадцати миллионов долларов. — Мур поднял руки и беспомощно опустил их. — У нас не было выбора, ей нужен был муж.
Нолан пристально посмотрел на него.
— А вы? Вы же ее жених. Почему вы на ней не женились?
Мур печально улыбнулся:
— Я ведь был женат и только недавно развелся. Развод еще не был завершен, а срок условия истекал на этой неделе. Мы не могли рисковать, ставки были слишком высоки.
— И вам пришлось найти замену.
— Или смотреть, как доля Линды ускользает прочь. — Он стиснул зубы. — И даже если бы я был свободен, мы были в тупике. По крайней мере, в отношении денег.
— Почему?
— Потому что я не отвечал требованиям завещания.
— Но Вы же сотрудник компании?
— Я был им, лейтенант. Но теперь я им не являюсь. На следующий день после оглашения завещания Адам Пристин меня уволил.
— За что?
— Разве это не очевидно? Он знал о моих отношениях с Линдой. Он просто взял и стал ставить нам палки в колеса. Не забывайте, выиграть должна была его жена. Он хотел получить все акции.
— И вы дали в газете объявление.
Мур принялся защищаться:
— Это была идея Линды, не моя. Я считал, что нам больше поможет агентство по найму. Но она… да что там, Вы же ее не знали. Она была упрямой. Возражения лишь усиливали ее решимость. У нее была стальная воля.
— Почему Вы ждали до последней минуты?
— Потому что сперва она была равнодушна, ей было наплевать на акции. Деньги никогда ее особо не волновали.
— И кто же переменил ее мнение?
— Я.
— Но как?
— Я ее убедил. С одной стороны, Линде не нравился ее зять, они никогда не ладили. С другой, у нее было обостренное чувство справедливости. Когда он меня уволил, она возмутилась. Я указал ей, как она может насолить ему, если унаследует свою долю акций. Тогда она получит право голосовать и участвовать в деятельности корпорации. А еще она может продать долю на сторону. Так что она подумала и согласилась.
Его рассказ подтвердил, что мое мнение о девушке было правильным. Представьте себе кого-то, кого надо убедить принять десять миллионов.
Нолан поерзал в кресле:
— Много народу откликнулось на объявление?
— Было много звонков. Мы ведь указали только номер телефона.
— И кого она выбрала?
— Некоего Клайда Данэма.
Мур внезапно рассвирепел и ударил кулаком по колену.
— Он был там с ней, наедине. Он… он…
— Полегче, — сказал Нолан. — Нам нужна еще информация. Этот Данэм, он подходил по условиям?
— Он выглядел как надо, не бродяга. Сказал, что ему не повезло, и он не мог найти работу. Линде он понравился.
— А он не возражал?
— А что ему было терять? После утверждения завещания он бы получил развод и пять тысяч.
— Он тут же согласился?
— Нет. У него была девушка, и он хотел сперва обсудить это с ней.
— Он так и сделал?
— Да. Он пошел поговорить с ней и через два часа вернулся. Видимо, она протестовала, но он ее убедил.
— Вы знаете, как ее зовут?
— Он никогда этого не говорил.
Я решил вмешаться:
— А почему Вы решили, что ему можно было доверять?
— Доверять?
— Ну да. Предположим, он бы женился на Линде, а потом отказался от развода. Что такое пять тысяч, когда речь идет о миллионах. Он мог просто посмеяться над вами.
Мур уставился на меня:
— Я не младенец, я бизнесмен. Мы заставили его подписать соглашение.
— Какое соглашение?
— Что он разведется с Линдой после утверждения завещания.
Я покачал головой:
— Оно не стоило даже бумаги, на которой было написано.
— Не стоило? — Мур подался вперед.
— Нет. Наши суды не признают договор такого типа. Они считают, что семейный союз — это основа общества, и брачная церемония не должна совершаться с таким довеском.
— Может, я и бизнесмен, — пробурчал Мур, — но не юрист.
— А разве предполагаемый супруг не должен был работать в «Лейзинг индастриз»? — спросил Нолан.
— Да, сэр.
— И как же вы собирались это устроить?
— Очень просто, лейтенант. Менеджер по кадрам в Джерси — мой друг. Элл Уорд. Я договорился, чтобы он принял Данэма на работу.
— Когда?
— Вчера. Я пришел к Линде и встретил Данэма. Я поговорил с ним, узнал его историю. Он показался мне честным парнем. Я повез его на фабрику в Джерси и представил Уорду. Он заполнил анкету и тут же был включен в платежную ведомость. Остаток дня он проработал там, чтобы устроиться. Это сделало его сотрудником.
— А как насчет свадьбы?
— Она уже состоялась.
— Что? — удивился Нолан.
— Да, лейтенант. Нынче после обеда. Они поехали в Мэриленд, в Гретна-Грин, и нашли мирового судью, который совершил церемонию.
— Вы не теряли времени.
— Приходилось.
— Они поехали одни?
— Да, я… — Он замолчал и потряс головой. Он достаточно сдерживался, но теперь снова дал волю чувствам. Он стукнул кулаком по столу и заговорил яростным шепотом. — Он сделал это! Он убил ее! Если я доберусь до него…
Он замолчал. Я знал, какие мысли бродят у него в голове.
Данэм женился на девушке и ожидал, что ему за это заплатят. Пять тысяч — деньги немаленькие. Но что произойдет, если девушка умрет? Условия завещания уже выполнены, наследство получено. А он — ее муж. Он может унаследовать весь куш. Акции «Лейзинг индастриз» стоят десять миллионов. Горькая пилюля для Стивена Мура. Одним ударом он потерял невесту и состояние. Вот что не давало ему покоя.