Нолан тоже это понял и спокойно сказал:
— Вы расспрашивали Данэма о его происхождении. У него есть семья?
Мур взял себя в руки:
— Он упоминал о сестре.
— Где они живут?
Мур достал из кармана листок бумаги и протянул его Нолану.
— Йоргенсон! — В комнату вошел детектив в штатском. Нолан дал ему адрес и описание Данэма.
— Я хочу, чтобы за этим местом следили двадцать четыре часа в сутки. — Он повернулся к Муру. — Итак, они поженились сегодня днем. А какая была дальше программа? Данэм должен был оставаться с ней или спать у себя дома?
Мур поморщился, как будто ему наступили на мозоль.
— Линда хотела, чтобы он остался здесь. Она думала, это придаст браку относительное правдоподобие. Сказала, что он может спать на диване. Естественно, я был против.
— Почему? Вы ей не доверяли?
— Не в этом дело. Лейтенант, поставьте себя на мое место — Вам бы это понравилось?
— Не очень, — согласился Нолан. — И как же уладилось дело?
— Как она хотела, конечно, — усмехнулся Мур. — Линда редко проигрывала.
— Сегодня вечером она проиграла. Продолжайте.
— Ну, я рассердился и ушел.
— В котором часу это было?
— Около шести. Я ждал их, пока они не приедут из Гретна-Грин.
— И Вы отсутствовали все это время?
— Да.
— А что привело вас назад?
— Я не мог больше ждать, я должен был выяснить, в чем дело.
— Почему Вы звонили ее сестре, миссис Пристин?
— Я понял, что кто-то должен был быть здесь с ними. Лейтенант, этот парень был чужой! И я не зря боялся. Посмотрите, что произошло.
— Вы не имеете представления о том, что случилось после Вашего ухода?
— Нет.
— Данэм нам расскажет, когда мы его найдем.
— Если вы его найдете, — горько поправил Мур.
— Не беспокойтесь, он далеко не уйдет. Ведь ставка — десять миллионов. — Нолан посмотрел на меня. — Что Вы думаете, адвокат?
Я пожал плечами:
— Давайте не назначать убийцей Данэма, не рассмотрев кандидатуры других претендентов.
— Кого же?
— Например, миссис Пристин. Вот вам и мотив. Если Линда не выполняла условий завещания, ее сестра получала все, а не только половину.
— Но условия уже были выполнены.
— Конечно. Но Данэм — убийца, а значит, не может наследовать после жертвы. Сестра вновь выходит на сцену.
От двери спальни донеслось рычание. Мы обернулись — на пороге стоял Адам Пристин.
— Я слышал, кто-то обвиняет мою жену, — протянул он. — Кто это был?
— Я упоминал ее имя, — ответил я.
Он посмотрел на меня, как на букашку под микроскопом.
— Это ваш человек, лейтенант?
— Нет.
— Что он тут делает?
— Его позвала Ваша золовка.
— Зачем?
— Она не сказала. Мистер Джордан — адвокат.
— Это тот, который нашел тело?
— Вот именно, — кивнул я.
На его лице не дрогнул ни один мускул.
— Вам следует взвешивать Ваши реплики, адвокат, прежде чем предъявлять необоснованные обвинения. Полагаю, Вы знакомы с законом о клевете?
Я улыбнулся:
— Очень даже знаком. Но я не предъявлял обвинения, а просто объяснял возможности.
— Тогда позвольте надеяться, что в дальнейшем вы будете обуздывать Ваше воображение. — Казалось, он счел инцидент исчерпанным и повернулся к Нолану. — Моя жена на грани нервного срыва, лейтенант. Ей нужен врач. Мне придется немедленно увезти ее домой. Если вы хотите обсудить мое решение с начальством, я буду рад предоставить вам телефон.
Нолан смотрел на него, сжав зубы. По лицу Пристина скользнуло подобие улыбки. Он вернулся в спальню и вывел оттуда свою жену.
Вивиан Пристин опиралась на его руку, глаза ее были опущены. Мур отвернулся и уставился в окно. Пристин смотрел прямо перед собой. Оба избегали смотреть друг на друга, но напряжение между ними было ощутимо, как электрический разряд.
Вместе с Пристинами исчезло ощущение чего-то зловещего.
Нолан нарушил тишину:
— Скотт, Вы упомянули миссис Пристин и деньги как мотив. Но она уже унаследовала такую же сумму. Разве она стала бы рисковать, совершая убийство? Особенно убийство своей сестры?
Я пожал плечами:
— Никто не знает, что может сделать странная личность из-за денег.
— У Вас такое впечатление о ней?
— У меня такое впечатление о ее муже.
— Но Вы и десятью словами с ним не обменялись.
— А мне хватило. Он жаждет власти.
— Аминь, — встрял Мур.
Нолан покосился на него.
— Так что, анализ Джордана правильный?
— Исключительно верный.
— Мог бы этот человек совершить убийство?
— Я его презираю. Но убийство… не знаю…
Нолан поразмыслил:
— Все-таки я ставлю на Данэма. Не думаю, что он далеко ушел.
— Он может… если захватил с собой драгоценности Линды.
— А что, было что-то ценное?
— Да, и много. Она получила побрякушки от матери и от первого мужа.
— Где они хранились?
— В спальне, в верхнем ящике.
Нолан быстро пересек комнату, мы за ним. Он открыл ящик шкафа, порылся в шелковом белье, достал кожаную шкатулку и поднял крышку. Я присвистнул.
— Недурной набор для художницы.
— Я просил ее держать это в сейфе, — сказал Мур, — но она меня не слушала.
— А Вы бы смогли сказать, что пропало? — спросил Нолан.
— У страховой компании есть список.
Я их не слушал, мои глаза шарили по полу. Что-то было не так, я знал, что чего-то не хватает, но чего? Я потряс головой.
— Лейтенант, — я зевнул, — я устал, а у меня завтра трудный день. Можно мне уйти домой?
Он посмотрел на меня. Для него отдыха в ближайшее время не будет.
— Спокойной ночи, адвокат.
Глава пятая
На следующее утро в четверг я ответил на телефонный звонок, который вызвал меня на восьмой этаж дома 155 по Леонард-стрит, где меня ждал во всеоружии его честь Филипп Ломан, окружной прокурор округа Нью-Йорк.
Принимая во внимание финансовое и социальное положение жертвы, я не удивился, что он лично подключился к делу.
За время наших предыдущих встреч мистер Ломан составил обо мне мнение как о крайне изворотливом выдумщике, неспособном сказать правду. И в этот раз он пришел к такому же заключению. Я только что плотно позавтракал, поэтому оставался вежливым и любезным. Спустя час ему пришлось отпустить меня, так ничего и не добившись.
Я поймал такси и поехал в свой офис. День был ясный, движение медленное, и у меня было время насладиться пейзажем. По улице сновали толпы женщин-покупательниц с горящими глазами. Я посочувствовал продавцам, работающим на распродажах.
Когда я пришел к себе в приемную, Кэссиди прекратила яростно стучать по клавишам и осмотрела меня с головы до ног.
— Итак, ты снова вляпался, — язвительно хмыкнула она и помахала перед моим носом «Трибьюн», так что я мог видеть заголовки: «Убийство Линды Франкини-Романофф. Адвокат обнаружил тело».
— А ты мне обещал, — продолжала она, — что у тебя будет тихая спокойная практика: корпоративные законы, сделки с недвижимостью, контракты. Ха-ха!
Я стоял, глядя на газету.
— В чем дело, Скотт? — спросила Кэссиди. — Что произошло?
— Понял, — сказал я, щелкнув пальцами.
Она посмотрела на меня, как будто у меня выросла еще одна пара ушей.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Газета, — сказал я.
Она подозрительно посмотрела на газету, но ничего не увидела.
— Я в порядке, — заверил ее я. — Эта газета подтолкнула мою память. Прошлой ночью в спальне убитой девушки я видел на полу экземпляр «Трибьюн», а позднее его там уже не было. Я знал, что чего-то не хватает, но не мог понять, чего именно.
— Это важно?
— Кто его знает.
— Я знаю, — уверенно произнесла она. — Клиенты важны. И двое из них сейчас ждут тебя в офисе.
— Мужчины или женщины?
Ей не надо было отвечать, ее усмешка все объяснила. Машинка вновь затарахтела, а я пошел к двери офиса.
Мой кабинет выдержан в строгом стиле с единственным цветным пятном — моим любимым Реджинальдом Маршем на стене. Вокруг стола стояли три кожаных кресла, и два из них были заняты.
Обе посетительницы были более чем презентабельны, одна брюнетка, другая блондинка. Вообще-то у меня нет предпочтений, но в этот раз я заинтересовался брюнеткой. Поищите в словаре, назовите это каким угодно словом, магнетизмом, химией, личной симпатией — не знаю. Совпали длины наших волн, она поймала меня в резонанс. Хотя ее фигура была во всех отношениях правильной, в ней было что-то мальчишеское. Но не это бросалось в глаза при первом взгляде. Притягивали ее глаза — темные, живые, чуть тревожные. Губы слегка дрожали, и я подумал, что лучший способ их остановить — это…
— Вы мистер Джордан? — спросила она.
— Да, мэм.
Обе посетительницы при этих словах зашевелились в креслах и бросились что-то рассказывать, перебивая друг друга. Слова оглушили меня, и я поднял руки:
— Прошу тишины! Прекратите!
Они замолчали.
— Так-то лучше, — сказал я. — Не говорите одновременно, это меня сбивает с толку. Давайте внесем ясность. Предположим, девушки, вы выберете спикера.
Блондинка открыла рот, подумала и закрыла его. Она была высокого роста, с фигурой статуэтки и внешностью ребенка. Она обратила свои встревоженные голубые глаза на брюнетку.
— Так, сначала дайте мне сесть, — сказал я и, сев за стол, принялся рассматривать брюнетку. Та сидела на краешке кресла, сцепив руки на колене.
Она сглотнула и принялась объяснять:
— Это по поводу Клайда. У него большие проблемы, его ищет полиция, а он не знает, что делать, и мы попросили его прийти к вам, но он не захотел, потому что…
— Минуточку! — сказал я. — Пожалуйста, давайте я запишу ваши имена.
— Я сестра Клайда, Сьюзен Данэм, а это его невеста, Фэй Стэнтон. Мы не знали других адвокатов, увидели ваше имя в газете — понимаете, мы и раньше о вас слышали, о том, как вы помогаете людям с проблемами, и вот мы подумали…
— Простите, — снова перебил я, — лучше я буду спрашивать, а вы отвечать.