Интересно, почему. Она считает, что ее линию прослушивают?
Я бухнул наугад:
— Это по поводу газеты, что пропала из комнаты вашей сестры?
Она ахнула и замолчала. Потом спросила:
— Вы со мной где-нибудь встретитесь?
Ну разумеется, встречусь.
— Ладно, — сдался я. — В баре «Веллингтон» через полчаса.
— Нет, нет! — Она была взволнованна. — На станции «Гранд сентрал», возле информационного стенда.
— Ладно, через… — Но она уже повесила трубку.
Я добрился, оделся, поймал такси и по дороге стал размышлять. Возможно, это касается смерти Линды. А может, это из-за претензий Клайда Данэма на наследство. Вероятно, она знала кое-что об Игоре Романоффе или о Стивене Муре, или о своем муже. Но к чему ломать голову? Все выяснится самой собой… по крайней мере так я думал.
В этот час люди кружились по «Грэнд сентрал», как пузырьки газа в минеральной воде. Я наблюдал за ними, железнодорожные станции всегда дают мне пищу к размышлению. Время шло. Я посмотрел на часы — шесть пятнадцать. Шесть тридцать. Мое настроение падало. Она явно спешила меня видеть, так где она?
Я направился к телефонному аппарату и нашел ее телефон в справочнике. Ответил мужской голос.
— Квартира Пристинов.
— Миссис Пристин, пожалуйста.
— Кто ее просит?
— Скотт Джордан.
— Минуточку. — Последовала пауза, затем раздался ее холодный голос. — Алло.
— Это Скотт Джордан, миссис Пристин.
— Да, мистер Джордан?
— «Грэнд сентрал» на месте. Так в чем дело?
— Я Вас не понимаю.
Я молча досчитал до десяти.
— Ладно, если это игра, объясните мне правила.
— Что Вы имеете в виду, мистер Джордан?
Хорошо, что трубка была прочная и не сломалась в моих пальцах. Она притворялась непонимающей. Она мне не звонила, я сам все выдумал!
У меня был хороший слух, и я знал, что звонила она. Что-то заставило ее переменить решение. Я пытался себя сдержать.
— Дорогуша, — сказал я, — Вы не на того напали. Я обязательно выясню, что у Вас на уме.
Она перебила:
— Вы в порядке, мистер Джордан?
Я перестал зря тратить время, повесил трубку и вышел из будки. Внезапно сознание подсказало мне, что я, возможно, ошибся. Может, кто-то позвонил, чтобы я не ходил к Сьюзен, чтобы…
Люди изумленно провожали меня взглядами, когда я припустил по станции. Я подлетел к стоявшему такси и назвал адрес Сьюзен.
— Это срочно, плачу пять долларов сверху.
Шофер гнал, как сумасшедший. Но повезло, нас никто не остановил. Через двадцать минут мы были на месте.
Я кинулся вверх по лестнице и позвонил в дверь. Никто не отвечал. Я подергал ручку. Дурные предчувствия нарастали. Я разбежался, чтобы высадить дверь, но не успел — она сама открылась.
Сьюзен улыбнулась:
— Право же, никогда не думала, что Вы так захотите меня видеть…
Не говоря ни слова, я схватил ее в объятия и поцеловал. От этого у меня закружилась голова.
— Ну и ну! — выдохнула она. — Очень мило, но прежде надо очаровать девушку, дать ей подготовиться…
— Вы в порядке, Сьюзен?
— Буду через минуту.
— Кто-нибудь пытался войти?
— Только Вы. А в чем дело, Скотт?
— Ничего. Я просто напридумывал.
Она коснулась моего рукава.
— Но я же вижу…
— В доме найдется выпить?
— Бурбон, для медицинских целей. Не меняйте тему.
— Давайте бурбон.
Она поставила стаканы на поднос и принесла. Я выпил.
— Я слушаю, — напомнила она.
Не было смысла увиливать. Я рассказал ей о звонке миссис Пристин и заключил:
— Вот почему я опоздал.
— Вы уверены, что это была она?
— Да.
— И не знаете, о чем шла речь.
— Думаю, о той газете, что исчезла из комнаты Линды.
— Это было в среду вечером. Вы проверили, что там было?
— Как? Ведь газета исчезла.
— Ну, по дубликату. Старые экземпляры продают в редакции.
Я хлопнул себя по лбу.
— Похоже, я тупею.
— Вовсе нет, — заверила она, — просто Вы слишком близко к сердцу принимаете это дело.
Я снова притянул ее к себе, на этот раз было еще лучше.
Сьюзен с любопытством посмотрела на меня:
— Да что с Вами сегодня?
— Вы добавили в бурбон афродизиак, не иначе, — буркнул я. — Пошли.
Сначала мы направились в редакцию. Сьюзен ждала в машине, пока я спускался в подвал и купил копию «Трибьюн». Нас потянуло на итальянскую кухню, и я знал одно такое место на Томпсон-стрит. Между переменой блюд мы изучили газету.
— Есть что-нибудь особенное? — спросила Сьюзен.
— Следите за новостями.
Чтение мы продолжили после кофе. Я дважды просмотрел газету — каждую статью и объявления, но смог найти только финансовый раздел. Акции «Лейзинг индастриз» шли по 20, поднявшись на четверть.
Затем мы поехали по Сэмвил-роуд по направлению к тихой таверне, где можно было поговорить. Сьюзен умела говорить и слушать, еще она прекрасно танцевала. У нее были шарм и интеллигентность. Хорошо бы приходить домой, к такой девушке, триста шестьдесят пять дней в году. Но в данный момент она не думала о будущем, да и я тоже. Просто я ей нравился.
Надолго мы не задержались. Она сказала, что ее босс задумал новую линию летних платьев, и ей надо поработать. Около десяти я отвез ее домой, а около одиннадцати уже вернулся к себе.
За дверью звонил телефон, я поспешил ее открыть, чтобы взять трубку, и это притупило мою реакцию. Меня отшвырнул назад мощный удар в лицо, как будто лягнул мул. Я инстинктивно ринулся вперед, но ударил в пустоту. Смутный силуэт нарисовался в дверном проеме.
— Не уйдешь! — Я схватил его за рукав. Он вывернулся и ударил, но промахнулся. Я в свою очередь ударил, но попал в плечо. Я в хорошей форме, дважды в неделю хожу в спортзал. Этот тип тоже был не промах, но уже выдыхался.
Я почувствовал, что если продержусь еще немного, сил у него не останется. Он тоже это понял и попытался увернуться. Я ударил, но попал в ухо, а он собрался с силами и двинул меня в грудь.
Падая, я ухватился за его пиджак и что-то оторвал. Дверь захлопнулась.
Я встал, открыл ее и выглянул — никого.
Я стоял и качался. Я стараюсь избегать столкновений, по мне лучше решать дела путем переговоров. Особенно я не люблю схваток в моей квартире. Я включил свет и осмотрелся. Казалось, под моими ногами качалась палуба корабля. Но с полом было все в порядке. Это качался я. И причина тому была.
Вивиан Пристин наконец сдержала обещание. Линда больше не была одинока, теперь ей составляла компанию сестра.
Глава двадцатая
Когда средний горожанин находит труп, у него есть выбор: убежать или стоять неподалеку. К чему неприятности? Но не таков был я. Этот труп лежал на моем ковре, и выбора у меня не было.
Два часа кряду я отвечал на вопросы разных констеблей, задаваемые разным тоном: мягким, суровым и просто хамским. Отвечал на вопросы, вопросы и вопросы, пока не заболело горло.
Теперь я стоял перед окружным прокурором.
Достопочтенный Филипп Ломан сидел за полированным столом и любовался синяками на моей физиономии. Теперь у него были другие манеры — смесь терпения и иронии. Тактика тоже была другая — никаких угроз и насмешек. Теперь он — ваш друг, борец за справедливость. Если он верил в вашу невиновность — ничто не могло его поколебать. Ему нужны лишь правда и факты. И он обижался на отказ сотрудничать.
Все это не прибавило мне расположения к нему, наоборот, раздражало.
Я смотрел на него, на его длинное лицо, на нос с пенсне. Я был не против очков, человек может быть близоруким. Меня раздражала шелковая ленточка под его подбородком.
Джон Нолан тоже был там. Он сидел в углу, прикидываясь простым наблюдателем.
Но помощник прокурора не был наблюдателем. Эд Мэгоуэн — единственный человек, который даже фыркать умел с гарвардским акцентом. Каждый мой ответ сопровождался этим фырканьем.
— Послушайте, — сказал я Ломану, — если Мэгоуэн хочет удалить аденоиды, это его дело, но если он хочет сомневаться в моем рассказе, пусть уберет шумовые эффекты.
Ломан снял очки и протер их шелковым платком, затем снова надел:
— Так Вы говорили, что не впускали миссис Пристин в квартиру?
— А каким образом я мог? Она приехала раньше меня.
— Так кто ее впустил?
— Не знаю.
— Попробуйте угадать.
— Убийца, наверное.
— Это тот же человек, что напал на Вас?
— Возможно.
— Вы не видели его лица?
— Было темно.
— И никаких догадок?
— Нет.
Ломан посмотрел на меня:
— Из ответов я понял, что Вы неплохо защищаетесь.
— Я могу о себе позаботиться.
— Почему же Вы дали ему убежать?
— Он застал меня врасплох. — Я потрогал скулу. — Вы не думаете, что я сделал это сам?
— Такое случалось, — встрял Эд Мэгоуэн.
— Вот как? — я поднял бровь. — Ну давайте, покажите.
Обычно ярость вызывает прилив крови к лицу, у него она вызвала отлив. Он встал, сжав губы и стиснув кулаки. Я поднялся навстречу. Нолан встал между нами. Мэгоуэн посмотрел на него и сел. Никто не проронил ни слова.
Ломан, казалось, забавлялся. Он сидел за столом, как кот у мышиной норки.
Что у него на уме?
— Так Вы говорите, что не трогали миссис Пристин?
— Нет, сэр.
— Но мы нашли кровь на вашем лацкане.
Ее нашел Нолан, а ребята из лаборатории унесли на анализ. Значит, мне понадобится новый пиджак. Лаборанты не слишком аккуратны.
— Она может быть моей, — сказал я, — или нападавшего. Я ведь пару раз его достал.
— Если он вообще был, — вот теперь проявилась ирония.
— А как насчет клочка синей ткани, что я оторвал от его костюма? — спросил я. — Вам нужны еще доказательства?
Мэгоуэн снова встрял:
— Кусок синей тряпки! Такая может быть в гардеробе любого мужчины. Может, Вы отодрали ее от своего пиджака.
Они что, пытаются повесить все это на меня?
— Мистер Ломан, — сказал я, — полиция обыскала мою квартиру и не нашла такой одежды.