ите!
— Это доктор Сидней Брук из Нью-Йорка. Я звоню Вам по поводу одного из Ваших пациентов — мистера Роджера Маккея. Час назад он поступил в мою клинику в тяжелом состоянии. В его карточке написано, что Вы его семейный врач. Мне необходима Ваша консультация: состояние во время наблюдения, симптомы, диагноз, методика лечения, Ваши рекомендации.
— Конечно, коллега, конечно! Одну минутку!
По телефону доктор Хенниг общался с гораздо большей любезностью, нежели при личной встрече. Скорей всего, сейчас он просматривал свою картотеку. Через минуту в трубке раздался его голос:
— Вы меня слушаете, доктор? Сейчас, сейчас! У меня в руках его карта, здесь все-все записано! Мистер Маккей обратился ко мне восемь месяцев назад с жалобой на спонтанные боли в области грудной клетки. Мы провели всестороннее исследование — у мистера Маккея серьезная недостаточность коронарных сосудов. Мы применяли обычные для таких случаев меры. Через неделю я направил его в Медисон для более полного обследования. У нас, видите ли, небольшой город, и нет необходимого оборудования. Я — единственный врач на всю Меношу, столько забот, столько забот! Ни минуты свободной! После обследования был поставлен диагноз: атеросклероз коронарных сосудов. Я прописал пилюли нитроглицерина при болях и инъекции гепарина с дигиталисом. Ему это помогло — он почувствовал себя значительно лучше, но, Бог мой, в чем можно быть уверенным? В чем можно быть уверенным до конца, когда речь идет о болезни сердца? Человеческое сердце — очень сложный аппарат! Очень сложный! Я предложил ему поехать в Нью-Йорк и обратиться к специалисту-кардиологу.
— Именно потому он и уехал?
— Наверное. Скорей всего. Зачем же еще?
— Благодарю Вас, коллега.
— Что Вы! Что Вы! Какая может быть благодарность? Это мой прямой долг!
— Всего хорошего. Извините за столь поздний звонок!
— Ничего, ничего! Я привык. К тому же не так уж и поздно.
Только теперь я сообразил, что в Висконсине еще только ранний вечер.
— Еще раз благодарю Вас, доктор. До свидания. — Я положил трубку.
Теперь становилось понятным, почему Маккей завещал большую часть состояния Викки. Как и всякий человек, слабо разбирающийся в медицине, он решил, что находится при смерти. Он готовился к ней! А если он умрет — все достанется миссис Гарриет, а этого мистер Роджер Маккей допустить не хотел, справедливо подозревая жену в измене. Но как он мог спасти свое состояние? Жена имела законные права на эти деньги. Оставить все какому-нибудь фонду социального обеспечения или назначить университетскую стипендию? Все это достаточно зыбко. Причины? Мнимая неверность жены? Доказательства? Их нет. И тогда он нашел Викки. Ближайшая родственница, связанная с ним кровными узами! Здесь у миссис Гарриет практически не оставалось шансов. Во всяком случае, я бы за такое дело не взялся.
Я подошел к книжному шкафу, отыскал краткий медицинский справочник и нашел раздел «Сердечные болезни». Затем прочел все об атеросклерозе коронарных сосудов. Это оказалась довольно неприятная штука. Питающие непосредственно сердце сосуды, покрывались изнутри известковыми бляшками, которые могли в любой момент оторваться от стенок и закупорить артерию. Это называлось тромбозом. Как действенное лечение рекомендовалось применение гепарина, дигиталиса и некоторых других препаратов, чтобы усилить сердечную мышцу.
Сколько человек может прожить, постоянно форсируя работу сердца? Год, два, неделю? На этот вопрос справочник ответа не давал. Может быть долго, а может быть, и нет. Смотря как жить станет. Но Маккей по природе был человеком импульсивным, и менять своих привычек не собирался. Даже понимая, что его может ожидать. Так появилось на свет Божий завещание, составленное в пользу Викки Гран. К тому же дигиталис серьезно влияет на зрение.
Глава двадцать третья
Шла вторая половина третьего акта, когда я осторожно пробрался в зал. Я осмотрелся — примерно пять-шесть свободных мест, остальные заполнены. Значит, пьеса по-прежнему имеет успех. И денежки по-прежнему исправно текут в карман к Лорду.
Я отыскал его в маленьком кабинете за кулисами. Он скосил на меня злые глаза и довольно неприветливо спросил:
— Какого черта, Скотт! Где Вас носило?
— Уезжал. Если помните, у меня есть и другие клиенты, Сид.
— Но я тоже Ваш клиент!
— Разумеется. Но я не вижу причин, по которым Вам нужен адвокат. Дела у Вас идут прекрасно — я заглянул в зал, прежде чем зайти к Вам. Он почти заполнен, несколько свободных мест не в счет. На сборах это никак не отразится. Что же Вас волнует?
— Вы правы, — он довольно ухмыльнулся, — билеты распроданы до конца недели.
— Как дублер? По-моему, Вам повезло.
— Не будем спешить, Скотт, не будем спешить. Мы должны быть очень осторожны. Я дал распоряжение урезать расходы. Или Вас это не волнует? Вы же являетесь одним из инвесторов.
— Инвестором? Да Бог с Вами, Сид! Инвестиции подразумевают получение дивидендов, а я что-то их не вижу.
Он покачал головой:
— Экий Вы… торопыга! Пьеса идет всего неделю. На ее постановку затрачены большие деньги, очень большие. Нужно окупить все расходы, а уж потом подсчитывать прибыль. Да что я Вам толкую? Все Вы знаете! Кстати, — он предпочел сменить тему, — Вы уже слышали про Мэтью Грауфорда?
Я кивнул.
— В бедного парня вцепились, как свора голодных шакалов. Ему понадобится толковый адвокат.
— У него есть адвокат. Думаю, достаточно толковый.
— Вот как!
— Да. Это я!
Лорд удивленно выкатил глаза:
— Вот как? И когда же Вы успели?
— Перед отъездом.
Лорд встал и принялся расхаживать по комнате.
— Подождите, Скотт, подождите! Право же, Вы меня огорошили. У Вас приличная репутация, солидная клиентура… Зачем же рисковать всем этим?
— Что Вы имеете в виду?
— А Вы не понимаете? У этого парня нет шансов. Его обложили со всех сторон! Орудие убийства нашли в его машине! У него был мотив! Что Вы можете этому противопоставить?
— Я могу попробовать. По закону он имеет право на защиту.
— Утопия! Выслушайте меня, Скотт!
— Довольно, Сид! Я наперед знаю все, что Вы скажете: человек будет признан виновным, если такое случится — это непременно отразится на репутации адвоката. Так? Но при чем тут адвокат? Даже если предположить, что Грауфорд виновен, а я в это не верю, моя репутация от этого ничуть не пострадает. Или Вас больше заботит то обстоятельство, что именно с таким адвокатом Вы связали свой бизнес?
— Ладно, будет Вам, — проворчал он. — Как обстоят дела у парня?
— Паршиво. Слишком много косвенных улик. Но я не могу оставить его в беде только потому, что это кому-то не нравится, и давайте больше не будем об этом. Скажите, где я могу найти Викки?
— Они с дядей смотрят спектакль. Пришлось потрудиться, чтобы устроить их на приличные места. После спектакля я пригласил их на коктейль. Приглашение касается и Вас.
— Договорились.
Заканчивался третий акт. Я устроился на стуле в кулисах и слушал. Даже при том, что я знал пьесу почти наизусть, общее настроение зала передалось и мне — я смеялся. Занавес упал под гром аплодисментов. Публика несколько раз вызывала актеров на поклон, потом народ начал потихоньку расходиться. Я заметил Викки и Роджера Маккея среди медленно движущейся толпы. Дядя Роджер протирал очки и еще продолжал улыбаться. Я вышел из кулис и помахал им рукой. Викки заметила меня и бросилась к сцене:
— Скотт! Где Вы пропадали?
— Ездил по делу.
— Вы так внезапно исчезли. Я не знала, что думать. Я волновалась!
— Нужно было связаться с Кэссиди, она бы все Вам объяснила. Я заметил, Вы забрали свои вещи. Где Вы теперь обитаете?
— В гостинице. Там же, где дядя Роджер. Он устроил для меня прекрасный номер.
В этот момент Роджер Маккей добрался до нас и протянул мне руку:
— Вы тоже смотрели спектакль? Как Вам, понравилось?
— Очень. Давно так не смеялся.
Лорд встретил нас на улице и провел в театральный бар, куда допускали даже не всех актеров. По стенам были развешены огромные фотопортреты бродвейских знаменитостей с автографами. Викки указала на них дяде, и тот принялся с интересом рассматривать эту галерею.
Принесли напитки, и Маккей попросил слабый хайболл, который стал потягивать мелкими глотками. Наверное, врачи предупредили его об опасности злоупотребления алкоголем. Я подумал, что приди миссис Маккей в голову мысль заявиться сегодня-завтра в Нью-Йорк, на дядюшку Роджера это произвело бы куда более сильное действие.
Викки, смеясь, обратилась к нему:
— Скажите, дядя, что бы Вы подумали о человеке, который внезапно исчезает в неизвестном направлении и несколько дней не дает о себе знать, а потом объясняет это служебной необходимостью?
Маккей пожал плечами:
— У каждого есть определенные обязанности. Тем более у адвоката. В данном случае ждать ежедневных сообщений не приходится.
Она повернулась к Лорду:
— Вы тоже не знаете, где он был?
— Скотт — человек ужасно скрытный. — Он подозвал официанта и потребовал меню.
Маккей, очевидно из соображений диеты, от ужина отказался. Наверное, считал, что лишний вес затрудняет работу сердца, и я не стал упрекать его за это. Человек с деньгами должен заботиться о своем здоровье. Он с видимым удовольствием потягивал свой коктейль и вежливо беседовал с Лордом. Разговор шел, разумеется, о только что закончившемся спектакле.
— Прекрасное шоу, мистер Лорд, замечательное. Я слышал — автор из начинающих. Это его первая работа?
— Да. У меня с ним контракт. Очень талантливый парень.
— Он еще что-то пишет?
— Заканчивает новую пьесу.
— Замечательно выходит, — вмешалась Викки. — Я прочла кусочек. Первые два действия. Речь идет о проблемах современного брака.
Маккей улыбнулся:
— Этот ваш парень действительно гений, если умудряется находить в браке хоть крупицы юмора.
— Юмор есть где угодно, дядя Роджер, — рассмеялась Викки.