– Мцыри, от тебя пахнет алкоголем! Ты что, выпил?
– Я нет. А твой двоюродный брат Олег лихо принимает на грудь. Пока мы беседовали, я весь пропах.
Ольга вздохнула:
– Жалко Олежку, хороший, в общем, парень. Талантливый. Только потерянный и равнодушный…
– Равнодушный у нас теперь относится к разряду хороших? – Роман покачал головой. – Обмельчали наши реки, однако…
Михаил примостился на стуле рядом с Романом и налил из графина в свободный бокал яблочный сок, пододвинул блюдо с пирожками к себе ближе, рассмотрел, усмехнувшись, укоризненно глянул на Романа:
– Это ты так в командировке оголодал? Ольга, сколько он пирожков умял?
– Не жадничай, нехорошо… – осадила друга Ольга. – Он из командировки ниточку привёз…
– Да ты что-о-о? Толстую ниточку, не оборвётся – съехидничал Михаил. – А мне Олег Леонидович целого убийцу на стол выложил. Ну, давай с твоей ниточки начнём.
Роман пересказал разговор с братом Яна Качмарека и в конце спросил:
– Ну, и как мы эту З-з-зину искать будем?
Михаил снял очки, вынул из нагрудного кармашка пиджака салфетку, бережно протёр свои вторые глаза. Помассировав указательным пальцем переносицу, водрузил очки на место, задумчиво посматривая на Ольгу:
– Мысли есть на этот счёт, госпожа адвокат?
– У меня есть, а у вас? – взглянула на друзей Ольга, загружая сковородку новой порцией пирожков.
– У нас тоже кое-что имеется, но не в кучке, а как-то вразброс. У тебя? – осведомился Роман, с мягкой иронией и обаятельной улыбкой поглядывая на хозяйку.
– В кучке?! Пожалуй, в кучке… Записывайте слова мудрой женщины…
– Мы запомним! – хором воскликнули мужчины.
– Приблизительно год события знаем.
– Год? – удивился Роман.
– Четыре, – уточнила Ольга. – Первый – четвертый курс военного училища. Потому, как на пятом курсе Леонид Михайлович встретил Стефанию Петровну, и там ему уже было ни до кого. Девушку зовут Зинаида – не самое распространенное имя. В те годы девчонок чаще называли Еленами, Татьянами, Натальями. Фамилия у Зины фруктовая. Тоже довольно чётко очерченный круг. Но, главное, Зинаида пыталась покончить жизнь самоубийством. Куда их везут?
– В больницу и на учёт в психиатричку, – вставил Михаил.
– Правильно, Мцыри, на учёт в психиатричку. – Ольга лопаточкой перевернула скворчащие пирожки, мужчины громко сглотнули слюну. Ольга, взглянув на их просящие лица и пустое блюдо, засмеялась, – ну, дурачьё. Всё бы вам насытиться и спать где-нибудь прислониться. Давайте серьёзней… Девушка была беременной, это тоже зацепка.
– Плохая зацепка, – хмыкнул Исайчев. – В те годы девчонки, приносившие в подоле, часто накладывали на себя руки. Это ж было позором рожать без мужа…
– Зато сейчас многие живут в грехе и ничего, пирожки пекут… – встав с места и продвигаясь ближе к плите, заметил Роман. Но как только он протянул руку с вилкой к сковородке, тут же получил от Ольги затрещину. – Ах, ренегат! У тебя самого в паспорте штамп о браке стоит?
– Не стоит. Так, у меня дети, это крепче пришлёпки будет… – захныкал Васенко. – За что, тётя, мальчика обидели?
– Рябята, давайте серьёзней, – одёрнул друзей Михаил. – Уточняю: есть дата – первый-четвёртый курс военного училища. Фамилия, имя, отчество – Зинаида Батьковна Фруктовая. Состояние здоровья – беременна. Психическое состояние – самоубийца. Так?
– Так! – с готовностью подтвердил Роман.
– Значит, завтра, Роман Валерьевич, с утра направляете запросы в психоневрологический диспансер на отметившихся у них за все интересующие нас четыре года Зин с фруктовыми фамилиями и без. И ещё: не за-бу-дь! Запрос на определение места проживания некого Сергея Викторовича Сахно.
– Ай! – неожиданно вскрикнула Ольга.
– Что! – вскочил с места Михаил.
– Масло со сковороды брызнуло, – ответила Ольга, вытирая щёку полотенцем. – Кто такой Сахно? Почему не знаю?
– Убийца! – усмехнулся Исайчев, возвращаясь в исходную позицию. – Так сказал твой брат Олег – любитель дешёвых детективов. Глупость, конечно, но проверить надо…
– Почему глупость? Я помню, Сахно обслуживал компьютер Сперанского. В его письменном столе трудовой договор был. Ты что, думаешь, он как-то причастен? – Роман внимательно следил за тем, как Ольга выкладывает вновь пожаренную порцию пирожков, – с чем?
– Что с чем?
– Пирожки с чем?
– С клюквенным вареньем… – пояснила Ольга. – Мне расскажите про Сахно.
– Мечта-а-а… – расплылся в блаженной улыбке Исайчев. И тоже протянул вилку к блюду. – Сахно работал с подполковником долгое время – делал программу к коллекции фильмов. Правда, он глухонемой… посему не факт, что, вообще, что-либо прояснит. Но в доме фигурант бывал часто, многое видел, вернее, многих видел.
– Ты не забыл – он глухонемой, – заметил Роман.
– Но не слепой. Знаю точно, у кого плохо развито одно из чувств – всегда хорошо работают остальные. Сахно, делаю акцент, – программист, а это значит что? – и, не дожидаясь ответа, продолжил, – это значит, он очень внимательный. В программировании каждая закорючка многого стоит.
Сытые мужчины ещё часок совещались, возлегая в креслах у камина, взмахивали руками, отгоняя пристающего к ним попугая. Ольга с Зосей в соседней комнате готовили домашнее задание по физике.
Когда часы над каминной полкой выбросили неоновую цифру «22—00», Роман засобирался домой:
– Поеду, пожалуй. Жена, правда, только завтра ждёт, но что-то я подустал… Провожайте, ребята… Баиньки хочу…
Михаил позвал Ольгу, и они вместе вышли на крыльцо «помахать ручкой» уезжающему другу.
– Смотри, Мцыри, какая туча плывёт, – обернувшись и запрокидывая голову, заметила Ольга, – дождь будет…
– Снег! – уверенно бросил Михаил. – Идём, посидим в саду…
Снег пошёл большими редкими хлопьями. Снежинки подрагивали в лунном свете, вероятно, боялись падать на землю, где тут же таяли, превращаясь в мокроту. Они старались цепляться за ветки деревьев, делая их отчётливыми, и уже скоро сад поменял своё скромное серое платье на белое утончённое, кружевное. Снег высветлил чёрные сердцевины кустов, превращая их в хрустальные искрящиеся колокола. Ольга выставила вперёд руку с открытой ладонью, изловила несколько снежинок, загрустила:
– Мама любила первые снегопады. Бывало, поймает на перчатку вот такую красавицу и рассматривает, считает миниатюрные веточки, пока она не растает от её дыхания… «Знаешь, Олёшь, – говорила она, – снежинки никогда не повторяют друг друга, как и люди, только они всегда красивые, нежные, удивительные, одно плохо – холодные…»
– Пойдём в дом, Олёшь, простудишься, – предложил Михаил, стараясь прервать грустные мысли подруги.
Глава 17
Исайчев, не отрываясь от бумаг, прижав телефонную трубку щекой к плечу, прослушил сообщение и, вернув её на базу, сказал:
– Роман, звонили из канцелярии, пришёл ответ на запрос из части, где служил Сперанский, надо пойти забрать и расписаться.
Конверт, который принёс Васенко, был небольшим, но густо залепленный сургучными печатями:
– Читать вслух или сам ознакомишься?
– Давай! Что там? Без официальной шапки, пожалуйста…
Роман пробежал глазами бумагу, остановился на тексте и начал читать:
– Подполковник Сперанский за время военной службы в части ХХХХ проявил следующие качества и навыки. Вверенные ему технические средства и вооружения знал и владел на «отлично». Полученные им в высшем учебном заведении знания успешно применял в практической деятельности.
– То есть, к железякам относился хорошо, – прокомментировал Исайчев.
– Так, точно! – откликнулся Васенко. – Подполковник Сперанский напряжённо работал над совершенствованием личной профессиональной подготовки. Изучал новую современную технику и уверенно овладел компьютерной грамотой и программным обеспечением. За период службы неоднократно получал благодарности от командования части.
– Так, – оторвался от бумаг Исайчев, – и здесь у нас полный штиль, дальше…
– Программу боевой и общественно-государственной подготовки усвоил на «отлично». Требования воинских уставов знает на «отлично» и применял их в текущей работе. К выполнению своих должностных полномочий относился исключительно ответственно. Работоспособен, энергичен, опрятен, аккуратен, имеет высокие волевые качества. На замечания командира полка реагировал своевременно, указанные недостатки устранял. Всё!
– Как всё! – привстал со своего места Исайчев, – а где обязательная фраза: «В части пользовался уважением среди подчинённых и командиров»?
Роман поднёс бумагу к носу, принюхался:
– Нет, начальник, такой фразы…
– Посмотри, на обороте что-то написано от руки…
Васенко перевернул листок, прочёл:
– Если хотите узнать больше, поговорите с однополчанином Сперанского подполковником Гусь С. С. и адрес скайпа и сотового телефона.
– Подпись? – спешно спросил Михаил.
– Подпись та же, что и на характеристике – генерал-майор М. М. Гусейнов
– Шли sms-сообщение, вызывай подполковника на видеозвонок, – попросил Михаил и, взяв стул от своего стола, подсел к компьютеру Романа.
На мониторе возникло лицо мужчины чернявого, лысеющего, с резкими чертами и внимательным взглядом глубоко посаженных жарких с желтоватыми белками глаз. Он на мгновение замешкался, но быстро собрался:
– Я вас не знаю. Вы кто?
Роман представил себя и Михаила, объяснил причину звонка.
– Представьтесь и вы, пожалуйста. – попросил Васенко. – Мы будем записывать нашу беседу на диктофон, вы не против?
Собеседник, согласно кивнул, провёл ладонью по небритому, издающему наждачный звук подбородку и поспешно сказал:
– Подполковник в отставке Гусь Александр Александрович. О мёртвых принято говорить хорошо или правду. Я предпочитаю о нём, вообще, не вспоминать…
– Нет, Александр Александрович, в данном варианте не получится, не тот случай. Мы не на посиделки вас пригласили, мы убийство расследуем. Нам рекомендовал обратиться к вам генерал-майор Гусейнов. Он написа