– Это обычно. А мы начнём с большого по степени важности и обоснованности мотива. Итак: Слаповский. Что имеем? Ненавидел Бурлакова. Жизнь посвятил, чтобы ему отомстить…
– Важная деталь, – заметил Сахно, – мог сделать это много раньше, но не сделал. Почему?
– Так! – взъерошился Михаил. – Кто у нас следователь? Не перебивай. Сам знаю. Хотя… – Михаил внимательно посмотрел на Сергея, – хорошо, будешь у нас народным заседателем, и тебе разрешается задавать все вопросы, даже самые глупые, валяй, задавай…
– Я уже спросил, – с заметной обидой произнёс Сахно.
– Отвечаю. В этот раз Бурлаков принял для себя, а значит и для всех сотрудников корпорации важное решение. Какое? Вот скажи, чтобы ты, Серёжа, сделал бы на месте Слаповского?
– Эх, – почесал затылок Сахно, – первое – я на его месте не оказался бы. Ну, если всё же представить, то так: отомстить со вкусом не удалось. Надо воспользоваться ситуацией и прибрать добро к рукам.
– Это как? – Михаил присел на кресло, сосредоточился.
– Пока не знаю. Но чувствую, не он убил. Смотри, месть доставляла Слаповскому удовольствие. Удовольствие резко не обрывают. Из него выходят нехотя, подчиняясь обстоятельствам.
– Здесь ты прав, – Михаил согласно кивнул. – Он приехал в резиденцию по приказу Сайруса. Рано утром. Причины вызова не знал. Цианид не носят в кармане просто так на всякий случай. В данный момент Слаповский захочет узнать, что в бумагах Бурлакова. Ему нужна ясность для дальнейших действий. Необходимо приставить к Сайрусу охрану. Если он попросит у адвоката показать бумагу, Брион откажет. Слаповский попробует взять силой. Убить не убьёт, а покалечить может… Вывод таков – Слаповский не убивал Бурлакова, но воспользоваться его смертью захочет …Один подозреваемый прочь, откладываем в кучку с чистыми.
– Ну, Михаил Юрьевич, с чистыми?! С тем, что мы видели и слышали вряд ли с чистыми. Давайте уж, с чистенькими…
– Согласен, – кивнул Исайчев, – пусть будет с чистенькими…
Михаил опять пошёл мерить шагами стены кабинета. Пятнадцать шагов по одной стене, двадцать по другой. Встал, загнул указательный палец:
– Так! Давай дальше… Ирина, вдова. Здесь что? Бурлаков её не любил, пренебрегал ею, но жила барышня в своё удовольствие, без ограничений. Шмотки, курорты, романы, рестораны и клубы. Отказаться от этого сложно. Тем более у неё две дочери, и они привыкли вкусно есть и сладко пить. Бог не может уследить за всем сразу, поэтому он создал матерей. Иногда мамочки, чтобы угодить своим чадам, продают душу дьяволу. Пташки склюют мамочку если что. И тут в один недобрый день она узнаёт, что добытчик все же собирается разводиться. Естественно, приходит в ужас. Всяческие распоряжения или того хуже завещание – нож по горлу. В этом случае нужна его внезапная смерть. Со смертью распорядителя все предыдущие указания теряют законную силу. Имеет силу только завещание. Но Олег Олегович не собирался умирать. Значит, Ирина может считать, что завещания пока нет. Определяющим здесь звучит слово «пока». Без завещания в силу вступает Закон о наследниках. В этом случае вдова на коне. Это мотив. Вдову в грязную кучу.
– Ну, Михаил Юрьевич, в грязную?! Так, сразу и в грязную? Она несчастная женщина, ничего, кроме как задом крутить не умеет. Если она и сыпанула, то по наущению. Давайте в грязненькую…
Исайчев остановился и, вытянув вперёд руки, пошёл на Сахно, цедя сквозь зубы:
– Ты меня с мысли сбиваешь, удушу… – добравшись до Сергея, погладил его по голове, – Хотя нет. Ты мне ещё нужен. Погоди, мы забыли. Если это Ирина, то как вписывается сюда Гуидо? Хотя этот парень всегда был рядом, в их доме… Мог знать о хозяйке что-то такое, что для Ирины смертельно опасно. Что он мог о ней знать?
– Многое! – с готовностью ответил Сахно, – подслушанный телефонный разговор, подсмотренная интимная сценка, да мало ли что можно нашпионить в быту. Может быть, Гуидо напомнил ей об этом? – Сергей указал пальцем на экран монитора. – Я понимаю, они ЭТО со Слаповским практиковали, могли и попасться.
Михаил, обдумывая слова Сергея, вновь закурил:
– Ой, забыл сказать… ты же не в курсе – убийца оставил улику. Железобетонную улику. При ударе Гуидо топориком по голове из перстня или кольца убийцы вылетел бриллиант. Он застрял в слипшихся от крови волосах жертвы. У Ирины все кольца на месте и бриллианты тоже. Следы от украшений совпадают со следами на пальцах.
– Ну и что! – поспешил возразить Сахно. – Кольцо могло быть ей велико и не оставляло следа.
– Не могло! – парировал Исайчев, – убийца видел, как бриллиант выпал. Искал его. Искал, рискуя всем. Значит, украшение невозможно было снять. Оно вросло. Ни у одного из наших фигурантов нет следов от вросших колец.
– Тогда какая же это улика? Может, бриллиант выпал из собственного кольца Гуидо. Я часто расчёсываю волосы пятернёй. Вы проверяли кольца повара?
Михаил затушил сигарету и похлопал в ладоши:
– Серёга, ты молодец! Самого Гуидо мы не проверяли. – Михаил набрал номер телефона эксперта Галины Николаевны и бархатным голосом, подлизываясь, спросил, – выспалась, королева экспертизы? Хорошо! Галя, ты проверяла руки Гуидо? Может, он как-то неловко почесался? Ай! Ай!
Михаил включил громкую связь и положил телефон рядом с Сергеем.
– Вы там очумели, что ли? Какие кольца? – захлёбывалась негодованием Долженко. – Он повар! Повар! Ему кольца и другие финтифлюшки носить запрещается! Не звони больше! Всё, что выужу из этого дела, пришлю с заключением к вечеру… Освобождай мозг для новых знаний. Знания много места не занимают…
– К вечеру! – завопил Исайчев. – Ты всю ночь спала. Выспалась! Почему только к вечеру?! «Шеф» меня домой помыться не пускает, а ты к вечеру! Я к вечеру злодея должен поймать! Вечером Брион будет оглашать распоряжение Бурлакова. Ты не забыла, мы можем ограничивать свободу передвижения фигурантов только на семьдесят два часа. Большая часть из этого времени уже прошла.
Долженко ехидно хихикнула:
– Не хнычь, тебе не идёт. Там что, помыться негде? Бедный губернатор, не мытый областью руководит. Советую тебе искать ручей. Следователи и рыба через три дня начинают попахивать… – сладким голоском проворковала Долженко. – И не ври, с момента их задержания прошло всего 22 часа. На каждую экспертизу, голубчик, требуется определённое время. Усёк, гусёк?! Ты, Мишаня, хочешь, чтобы я портачила?
Исайчев просяще скуксил физиономию:
– Говорила мне жена, говорила: «Если не хочешь, чтобы тебе сели на шею, не кланяйся низко», а я всё: Галочка Николаевна, будьте добры… Галочка Николаевна, не посчитайте за труд… А она, Галючка, ночью спала, а я нет!
В трубке Исайчева звонко заверещали гудки «Отбоя».
Михаил подошёл к статуэтке китайского болванчика и тукнул его в лысину. Болванчик закачался из стороны в сторону, издавая звук, похожий на смех.
– И ты смеёшься, пузан? – Михаил ладонями остановил покачивание болванчика. – Поехали дальше… Указательный палец пока завис. Переходим к среднему… Средний – Усачёв. Он завидовал Бурлакову. Мог убить? Из-за женщины?
– Он женат? Дети есть? – с большим сомнением в голосе спросил Сергей.
– Женат и дети есть. Ты прав, Усачев не мог. Иван бывший офицер, мне показалось у него есть понятие чести. Зато история с Гуидо очень хорошо встаёт в ряд. Иван знает, что повар его подозревает и собирается рассказать о своих подозрениях следователю. Может, там было ещё что-то?
– Что?
– То, что Гуидо мог говорить в коридоре, уже выйдя от Сайруса. То, что Усачев вырезал из записи без ущерба, но с пользой для себя. Давай его всё-таки к грязненьким. Пил же Усачёв ром в больших количествах. Мы не знаем, что он запивал, какую горькую пилюлю. Давай, Серёжа, досмотрим запись в апартаментах Бриона до конца.
Исайчев подсел к экрану монитора, нажал кнопку «Воспроизведение».
Сахно приступил к озвучиванию диалогов:
– Время одиннадцать часов пятьдесят минут. Апартаменты Сайруса Бриона.
Сайрус:
– Гуидо, мальчик мой, ты отличный повар, а не Шерлок Холмс. Когда вернёмся в Питер, я подарю тебе кое-что.
Оба оборачиваются на дверь. Вероятно, слышат стук. Сайрус кричит:
– Войдите!
Входит Эльза. Сайрус:
– Иди, Гуидо, работай и выкинь эту глупость из головы.
Гуидо, опустив голову, с виноватым выражением на лице выходит из апартаментов, приговаривая:
– Strega cavalcato su un manico di scopa! Lui avrebbe saputo, l’ho versato una tazza di caffè…27
Эльза:
– Что за глупость засела в головёнку нашему поварёнку?
Сайрус:
– Ах, фрау Эльза, мальчик вообразил себя сыщиком. Его осенила догадка, и мальчик решил: как только его вызовут на допрос, поведать о ней следователю.
Эльза смеётся:
– Интересно, кто в нашем кругу по версии поварёнка злодей?
Сайрус машет рукой:
– Гуидо не сказал, а я не любопытен. Значительно больший интерес у меня вызывает цель вашего визита, Эльза Фридриховна!
Эльза садится в кресло, перекидывает ногу на ногу:
– Вы в недоумении? Бросьте, Сайрус! Не делайте из себя шута, вы прекрасно знаете,
зачем я пришла. Как особи разных полов мы друг друга не интересуем. Посему документы, которые вам отдал Олег Олегович, положите вот сюда.
Эльза протягивает руку с открытой ладонью. Сайрус укладывает в неё свою ладонь с фигурой, выстроенной из трёх пальцев. Эльза отдёргивает руку, кричит:
– Дурак! Я сказала: «Отдай документы. Теперь здесь распоряжаюсь я! Ты не понял?»
Сайрус крутит в воздухе фигу:
– Никогда! Только после того, как следователи разрешат их обнародовать.
Эльза вскакивает:
– Мне казалось мы друзья! Уволен, мерзавец!
Сайрус смеётся:
– Отлично, фр-р-рау! Но разве я у вас работал?»
Эльза пытается ударить адвоката. Взмахивает рукой.
Сахно резко отстранился от экрана, закрыл глаза ладонью.