— Да. Очень мощное средство. И стоит дорого — тебе повезло.
Я снова вспылила. Ну сколько можно-то?
— Повезло, что меня цапнул за руку дикий оборотень, ты это хотела сказать? — едва ли не прошипела.
— И это тоже. Кстати, как он выглядел? — Женщина перевела на меня заинтересованный взгляд.
Я чуть не сплюнула от досады, но послушно стала вспоминать.
— Темная шерсть. Черные глаза. И размером с медведя, — выдала три основные характеристики, которые точно запомнила.
— А вид?
— Волк. — В этом я тоже не сомневалась.
Бабуля задумчиво и как-то мечтательно улыбнулась.
— Что, опять? Только не говори мне, что это твой старый знакомый, — съязвила я, но женщина словно не заметила моей интонации.
— Лично я с ним не знакома, но, кажется, знаю его отца. Бояться нечего.
От этой фразы я и вовсе выпала в осадок. Бабулю точно в детстве никто не ронял со скалы, нет? Или, может, она первую половину своей жизни провела в лесу в обнимку с дикими оборотнями? Но одно становилось понятно: она явно помешалась рассудком.
— Нечего так нечего, — кивнула я, помня о том, что поговаривали в деревне: с дурными спорить нельзя. Но тем тревожнее оставлять ее одну, отправившись в эту академию.
Но бабуля лишь как-то весело ухмыльнулась.
— И нечего на меня так смотреть, Камила. Магии выучишься, мне еще спасибо скажешь. А теперь иди приведи себя в порядок и ложись спать.
Я действительно ощущала себя уставшей, и в сон клонило уже просто невыносимо, но откуда она знает? Удивленно воззрилась на старую женщину.
— Не спорь со мной, — неожиданно устало вздохнула бабуля. И я впервые задумалась о том, сколько же ей лет на самом деле. За всю мою жизнь ни разу не помню, чтобы она праздновала дни рождения. Но, кажется, за все годы, что я живу у нее, она нисколько не изменилась — все та же глубокая складка пересекает высокий лоб, несколько пигментных пятен на коже, старческая дряблость сильных рук…
Я смотрела и видела ее словно впервые. Почему я не замечала ранее, что изменений в ее внешности все эти годы не было? А волосы… Я внимательно осмотрела блестящие и густые смоляные пряди без единого седого волоска. Нахмурилась, глядя в ясные и совершенно не старческие глаза.
— Не могу тебе всего сказать сейчас. Не время еще. Иди спи. Утро вечера мудренее. Я пока сделаю новые обереги.
Бабуля медленно встала, держа спину прямо, и достала из комода резную шкатулку, где лежали всякие бусины, перья и мелкие монетки незнакомой мне чеканки. Когда я была маленькая, часто любила копаться в подобных мелочах, рассматривая, перебирая… Заметила блестящую россыпь бисера в одной из коробочек.
Я продолжала сидеть на месте, отчаянно давя сонливость и ожидая хоть какого-то пояснения.
— Нам надо будет купить тебе лошадь, — как ни в чем не бывало сказала женщина, ловко нанизывая на прочную нить бусины. Я удивленно вскинула голову. Бабушка всегда говорила, что это лишь лишние траты, что изменилось сейчас?
— Но я могу доехать на попутных, — возразила я, прекрасно понимая, что для столь дорогой покупки денег у нас не сыщется. Лошадь — это не платок какой, ее мало того, что купить, еще и содержать надо.
Бабуля неожиданно подняла на меня взгляд и что-то долго высматривала.
— Ты права, возможно, лошадь тебе будет мешать, но для академии все равно придется купить тетради и карандаши.
Я вскинула брови, усилием воли подавив очередной зевок. Как-то не подумала о том, что мне теперь в самом деле предстоит учеба. А значит, будут книги и писать действительно придется… Я улыбнулась, вспомнив, как бабуля с раннего детства учила меня этой премудрости, строго-настрого наказав скрывать эти умения от деревенских.
В целом писать и читать я вполне сносно умела. Бабушка даже вензеля учила выводить как положено. Выходит, она с самого начала знала, что мне предстоит учиться?
Я снова не выдержала:
— Кто ты?
Почему-то впервые задумалась о том, что мы живем в деревне… и бабушка — дочь обычной селянки. Откуда она умеет все то, что умеет? И почему это так тщательно скрывается ото всех? Раньше я никогда не размышляла о подобном.
— Вижу, твои силы пробуждаются, — произнесла загадочную фразу женщина. — Но не спеши задавать вопросы, Камила.
Я нахмурилась. Пробуждаются, вопросы… Я же так с ума сойду! Мотнула головой.
А пойду-ка я действительно спать! Права бабуля — утро вечера мудренее. Может, проснусь завтра и все это будет каким-нибудь страшным сном. И свечение магическое, и оборотень вместе с почти затянувшимся укусом, и бабуля с ее странным поведением…
Спать! Точно спать!
Глава 9. Камила
— Я сказала, что твой сын может идти на все четыре стороны, нет у нас в доме невест! — проснулась я от возмущений бабули и прислушалась к строгому голосу, пытаясь угадать, кто стоит на пороге в этот раз.
Прошло уже больше месяца с тех пор, как у меня проснулась магия, и навязчивые женихи, осаждавшие меня и бабулю, просто надоели.
— Твоя внучка… — дальше было не разобрать, как бы я ни прислушивалась. Вздохнула. Должно быть, бабуля уже выгнала посетителя за порог и вышла сама.
Я встала, умылась, переоделась, убедившись, что выгляжу как обычно, и через черный ход пошла в сарай, дать свиньям и курам немного овса и насыпать им в лохань чего посущественнее.
— Кушай, Клецка. — Сама не знаю, почему я назвала так одну из кур, но имя ей подходило. Услышав один раз от бабули заморское слово, я уже не смогла с ним расстаться. Тогда как раз вылупился премилый неуклюжий птенец с гордо торчащим из головы пером, вот и пришлось кстати.
Насыпала корма и остальным несушкам, погрозив пальцем снова разбушевавшемуся петуху. Затем я выпустила овец из загона на выпас, проверила, что все заборы в целости, также выдворила погулять и поросят. Удовлетворенно потерла руки. Вот теперь можно и огородом заняться!
Я прошла с другой стороны дома и убедилась, что все было чисто и прибрано, сорняки вырасти не успели. Даже печально вздохнула. Я надеялась занять руки, а тут…
— Камила, — позвала бабуля, тоже выходя в огород. — Встала уже? Иди позавтракай. Я уже все приготовила. И сходи мне все-таки за иван-чаем. А то уедешь в академию, одна радость и останется, что чаевничать…
Я передернулась, вспомнив свой недавний поход.
— Да он, поди, уж весь отцвел… — усомнилась я.
Ветер, дувший с гор, сегодня был особенно холодным, в который раз напоминая, что близится осень. Я поежилась, кутаясь в накинутую на плечи мягкую шаль из заячьего пуха.
— Ничего. Что-то да осталось, я верю в лучшее, — фыркнула старая женщина.
— А если на меня снова тот волк нападет? — Да, мне было страшно. Не хотелось так подставляться. Я готова была поклясться, что за прошедший месяц еще раза два видела эту зверюгу в кустах, явно выжидающей. Пыталась рассказать бабуле, но та лишь отмахивалась. Так что в последние недели я даже из дому боялась высунуться.
— Камила, прекрати сказки рассказывать. Никто на тебя не нападет, — строго выговорила мне бабушка, и мне нечего было сказать на это. В конце концов, может быть, действительно просто у страха глаза велики и я все выдумываю?
— Хорошо, — вынуждена была согласиться.
Завтрак прошел в молчаливой обстановке. Старая женщина степенно ела, культурно пользуясь ножом и вилкой, а я отчаянно пыталась понять, почему ко мне привязался тот оборотень.
— Камила, я отсюда вижу, что ты себе там напридумывала. Прекращай. — Строгий окрик заставил вздрогнуть и все же приступить к еде. Если лезть в пасть к волку, то лучше сытой.
Я быстро расправилась с омлетом и свежеиспеченной булочкой, составила грязную посуду в таз, чтобы позже сходить к озеру, и сменила домашние удобные лапти на более практичные туфельки. Днем солнце должно еще прогревать землю достаточно, чтобы я не замерзла. Только шаль возьму, на случай холодного ветра. Горы-то рядом.
— К закату вернись. И сосед разрешил тебе взять Агатку! — крикнула бабушка, когда я уже отвязывала Дика.
Я тут же радостно подпрыгнула. Сосед целый месяц не доверял мне на ней кататься, и даже думать не хочу, что изменилось сейчас и почему он передумал. Должно быть, бабуля что-то пообещала взамен!
— Спасибо, бабуль! — крикнула я и вприпрыжку помчалась через всю деревню к крайней хате. Именно там жила моя верная копытная подружка-поганка, которой я с малолетства доверяла все свои печали и горести.
Оказалось, что меня даже ждали.
— Будь осторожна, Милка. — Сосед отвязал нетерпеливо постукивающую копытом лошадку от забора.
— Буду, — заверила я и с благоговением погладила бархатный нос, сунув поганке спелое яблочко, которое только и успела прихватить из-за спешки.
Мохнатый пес терся поблизости, даже поднырнул под копыта Агате. Я смешливо фыркнула, когда лошадка игриво подняла ногу, явно собираясь врезать надоедливому псу по глупой башке. К счастью, Дик был понятливым и тут же отскочил метра на два, перестав мешаться.
Я вскочила на спину лошади, ударила по бокам пятками.
— Пошла!
Неторопливая поступь вредной поганки успокаивала. Мягкий шелест листьев и вовсе настраивал на мирный лад. Так что я просто наслаждалась прогулкой, временно выкинув из головы все проблемы, и радовалась последним летним денькам беззаботности.
В этот раз решила пойти на самую дальнюю от леса лужайку. Кто бы что ни говорил — а в тот лес я больше не сунусь.
Ветер игриво развевал мои длинные пряди, колыхал подол платья, гремел оберегами в волосах. Дик рядом носился как угорелый, громким лаем прогоняя с дороги очередную белку или зайца. Лес шумел привычными с детства звуками активной жизни. Я прикрыла глаза, подставляя лицо солнцу. Думать о будущем совсем не хотелось. Что меня ждет в этой академии? Я ведь и в городе-то ни разу не была, а как говорит бабуля — там совершенно иная жизнь.
Вздохнула, с трудом представляя себя горожанкой. Впрочем, я и студенткой тоже плохо себя представляю. Что они там с утра до ночи в этом городе делают? Тут-то всегда есть чем руки занять — хозяйство целое, а если надоест, можно в лес прогуляться за ягодами, грибами. Или даже силки поставить на дичь, пусть я не сильна в подобном. Вот бабуля, с ее слов, когда была помоложе да порезвее, ловко их ставила.