Первым, в 5 часов 30 минут утра 12 сентября, поднялся «Киевский», управляемый штабс-капитаном Башко. Пассажиром на аппарате был подполковник Брант, организатор этого налета. За ним вылетел корабль XVI поручика Макшеева. «Муромец XVII» поручика Белякова стартовать не смог в связи с «троекратно возникавшим пожаром моторов». Корабль XII штабс-капитана Е.М. Городецкого вернулся, не перелетев позиций противника, в связи «с отсутствием опытного помощника у командира». Последний самолет («вуазен») вылетел в 7 часов утра, то есть в то время, когда все аппараты должны были быть уже над позициями у местечка Крево. А когда вылетел последний «моран-парасоль» 11‐го корпусного авиационного отряда, то поднявшийся первым «муромец» с подполковником Брантом возвратился с налета и был над аэродромом. Всего старт приняли два больших и 13 малых аппаратов. «Киевский» прилетел в местечко Боруны первым и не подвергся ни артиллерийскому обстрелу, ни нападению неприятельских аппаратов. Он высыпал 15 пудовых бомб в Боруны и Антоново, вызвав громадный пожар в Борунах.
Эскадра, прорвавшись в районе Крево и севернее сквозь артиллерийский огонь противника, оттеснив его авиацию, проникла в район Боруны – Остейкишки – Антоново, где сбросила 78 бомб весом до 100 пудов (1630 кг). Замечены удачные попадания, вызвавшие взрывы и пожары складов. В бою с самолетами противника непосредственное участие принимали «Муромец XVI» и девять малых аппаратов. По показаниям наших летчиков, корабль Макшеева вместе с сопровождавшим его «парасолем» подверглись нападению двух «альбатросов» и двух «фоккеров». Экипаж, по-видимому, был убит, так как корабль снизился в районе Чухны юго-западнее от местечка Крево. Летчик 11‐го корпусного авиационного отряда рядовой К. Янеон тоже погиб.
Лейтенант Вольф из немецкого полевого авиаотряда (FFA45) утверждал, что именно ему принадлежит победа над «муромцем». «Авиатик» C.I нагнал наш корабль и с дистанции 150 метров открыл по нему огонь. Был поврежден один из правых «санбимов». С «муромца» тоже ответили огнем, попав по «авиатику». Маневрируя, немец подошел к кораблю почти в упор (до 50 метров). Наблюдатель лейтенант Лоде вел огонь из турельного пулемета по кабине.
Вскоре «муромец» начало заваливать, и он перешел в крутую спираль, затем в штопор. Часть верхнего крыла с русскими кокардами отвалилась из-за поврежденного лонжерона. Позднее на земле нашли эту часть крыла, которая была вся изрешечена пулями. Истребители «фоккер» в это время сражались с эскортом. Самолет Вольфа получил более 70 пробоин. На земле среди обломков корабля XVI было обнаружено четыре обгоревших тела с пулевыми ранениями в области груди и головы, что говорило о том, что экипаж был убит еще в воздухе. Погибли поручики Д.Д. Макшеев, М.А. Рахмин, Ф.А. Гаибов и корнет О.С. Карпов.
В нашем расположении в тот же день немецкими аэропланами была сброшена записка: «Сегодня в 7 часов утра в упорном бою был сбит немецкими аэропланами с большой высоты «Илья Муромец», летчики убиты. Храбрые воины завтра будут похоронены с воинскими почестями». Над могилой был установлен восьмиконечный православный крест с надписью: «Тут лежат 4 русских летчика, героически погибшие в воздушном бою 25 сентября (по нов. ст.) 1916 г.».
В России же подвиг четырех авиаторов быстро приобрел широкую известность. 18 сентября «Петроградские известия» опубликовали заметку о воздушном бое над Борунами: «Из штаба Верховного главнокомандования сообщают, что на Западном фронте наш аэроплан в районе Боруны – Крево вторгся в тыл вражеских войск. Точными бомбовыми ударами были взорваны различные пункты, вызваны пожары во вражеском складе. Кроме того, разбомблены транспортные средства, железнодорожные станции, автомобили.
Во время полета поручик Фаррух-ага Гаибов со своим составом вступил в схватку с силами противника и сбил четыре германских аэроплана. После того как они подожгли и два аэроплана «альбатрос», они упали на вражескую территорию и погибли».
22 сентября 1916 г. на аэродроме Станьково прошла поминальная служба в память о погибших героях. За свой подвиг все члены экипажа «Ильи Муромца-XVI» – поручики Дмитрий Макшеев, Фаррух Гаибов, Митрофан Рахмин и Олег Карпов – были посмертно удостоены высшей воинской награды России, ордена Святого Георгия 4‐й степени. Приказ о награждении был издан 25 марта 1917 г., уже при Временном правительстве. Кроме того, посмертно мужественных офицеров нашли еще целых восемь (!) орденов. Так, орденом Святой Анны 3‐й степени с мечами и бантом были посмертно награждены Гаибов и Карпов, орденом Святого Станислава 2‐й степени с мечами – Макшеев, Гаибов, Рахмин и Карпов, орденом Святой Анны 2‐й степени с мечами – Гаибов, орденом Святого Владимира 4‐й степени с мечами и бантом – Макшеев.
Погибший над Борунами «Илья Муромец-XVI» стал единственным самолетом этого типа, который русская авиация потеряла непосредственно в воздушном бою за всю Первую мировую войну. Все дальнейшие попытки противника расправиться в воздухе с русскими «летающими крепостями» были тщетны. А своеобразный реванш за гибель «Ильи Муромца-XVI» авиаторы Эскадры взяли в бою, который состоялся в небе над белорусским городом Сморгонь 2 ноября 1916 г. Тогда оснащенный новыми пулеметными установками «Илья Муромец-VII» под командованием капитана И.С. Башко без труда расправился с тремя «фоккерами» противника и благополучно вернулся на базу… Штабс-капитан И.С. Башко за разгром складов и германского штаба получил орден Св. Анны 4‐й степени с надписью «За храбрость» и был произведен в капитаны.
Телеграмма-донесение командира воздушного корабля II Панкратьева в Ставку Верховного главнокомандующего от 12 сентября 1916 г.
«Сегодня Воздушный Корабль Второй совершил боевой полет по маршруту Ягельница – Езерна – Конюхи – Куропат- ники – Бжежаны – Мечищув – Липица Дольня – Сарни- ки – Большовце – Ягельница.
Продолжительность 3 часа 50 минут, высота около трех, нагрузка 70 пудов.
Произведена разведка и фотографирование позиций. Неприятельский аэроплан типа Альбатрос неоднократно пытался атаковать Корабль, но, каждый раз встречаемый пулеметным огнем, уклонялся от боя с малой дистанции. Корабль подвергся сильному огню многочисленных батарей противника»[32].
В 1916–1917 гг. на Юго-Западном фронте разворачивались основные события русско-германского противостояния. В июле 1916 г. 1‐й отряд перебазировался в галицийское местечко Микулинцы, а потом в Ягельницы, где и оставался до самого распада фронта в 1917 г.
Значительно расширить боевые действия летом 1916 г. позволила хорошо налаженная на базе в Пскове подготовка личного состава. В июне 1916 г. четыре «муромца» 3‐го боевого отряда перебазировались на аэродром Станьково в 45 км южнее Минска. Они бомбили объекты и вели разведку. В августе было выполнено 46 вылетов, на противника было сброшено 4,4 т бомб.
Через два дня (когда на другом фронте был сбит «муромец» Макшеева) досталось и IV кораблю поручика Шарова. В районе Митавы он был атакован немецким истребителем-бипланом с синхронным пулеметом и обладавшим большой скоростью и маневренностью. Истребитель, атакуя, все время старался попасть в мертвое пространство корабля (у стабилизатора), но своевременными маневрами его отгоняли дружным огнем из четырех пулеметов с левого борта. После двадцатиминутного боя истребитель быстро снизился и скрылся в облаках. По врагу было выпущено 600 патронов.
Всего в сентябре 1916 г. корабли Эскадры выполнили 24 боевых вылета.
Гибель экипажа Макшеева послужила поводом для проведения среди командиров российской боевой авиации довольно острой дискуссии о тактике применения самолетов различных типов. Великий князь Александр Михайлович, создав специальную комиссию, вновь попытался свести роль «муромцев» к выполнению совместных задач с подчиненной ему фронтовой авиацией.
Он получил жесткую отповедь от М.В. Шидловского: «Отводя Воздушным Кораблям в групповых полетах место среди малых аппаратов бомбометателей, выполняющих задачу под охраной истребителей, комиссия, очевидно, исходит из ошибочного представления о свойствах «муромцев» и упустила из вида коренное различие между задачами, доступными Воздушным Кораблям и аппаратам бомбометателям. Комиссия считает «муромцев» тихоходными, плохо защищенными, неповоротливыми машинами, превосходящие малые бомбометательные аппараты лишь своей грузоподъемностью и более метким бомбометанием, тогда как современные корабли, обладая значительной скоростью от 120 до 135 км/ч и серьезным вооружением, дающим возможность обстрела неприятеля в любом направлении одновременно из нескольких пулеметов, являются мощными самостоятельными боевыми единицами.
Задача «муромцев» – работа в глубоком тылу противника, недоступном для малых бомбометателей и истребителей. Конечно, если боевая обстановка дает необходимость бомбометания по целям, расположенным в ближнем тылу врага, то «муромцы» с успехом могут выполнить эту задачу, не нуждаясь в охране истребителями…»
Так закладывались основы тактики боевого применения тяжелых бомбардировщиков.
Вот пример ведения воздушного боя с истребителями противника экипажа Г.В. Клембовского. «25 апреля Клембовский идет в полет на станцию Хутыско, бомбит ее. Но на него нападают четыре немца и жестоко избивают корабль, хотя и сами получают по зубам. Отличный стрелок штабс-капитан Федоров забирается на верхнюю площадку, подпускает немцев на 50 шагов и, когда уже ясно замечает голову пилота, пускает очередь из «мадсена». Первый немец взмыл, свалился на крыло и турманом пошел вниз. Второй – клюнул носом, перешел в «пике» да так и не выровнялся. Третий – подбит и планирует. Четвертый повернул и дал тягу».
А вот как описывает С.Н. Никольской – помощник командира ВК‐II – нанесение удара экипажем «муромца» по скоплению войск и техники противника: «25 мая в 4 ч 10 минут вылетаем. Облачно. Настроение торжественно-серьезное. Бомб нагорожено в корабле столько, что пройти нельзя. Двухпудовки висят в кассете. Две ка