ссеты полных, остальное на полу. Подходим к Язловцу. Вижу, где держится противник – дальше в уцелевшей части Язловца. Вижу войска: батальона три-четыре. Ага, резерв. Идем туда. Здесь лощина с хатами, а между ними люди. Прицел поставил заранее. Приготовиться! Грох! Одна пудовая, три двухпудовых тротилки. Одновременно сваливаю три 35‐фунтовых осколочных и немного мелочи. Разрывы, облака дыма, сразу же пожары. Одну 25‐фунтовую тротилку бросаю в группу уцелевших домов, где вижу автомобиль, людей и лошадей. Высота 2600 м, но видно хорошо. Попадания великолепные.
Вижу массу артиллерийских запряжек. Дальше на поляне повозки, много лошадей и масса народу, тысячи три-четыре. Какие-то палатки. Бросаю в артиллерийский парк одну 10‐фунтовку и одну 20‐фунтовку. Попадание удачное. Павлик строчит из пулемета. Вижу на поляне страшную панику. Люди, лошади бегут куда-то по разным направлениям. Выходим вторично. Тут уж я обнаглел и первую пудовку посадил прямо в первую линию, где держался противник. Дальше резерв уже в беспорядке и частью начинает разбегаться. Грохнул еще кассету и часть осколочных. Все окончательно заволокло дымом. Схватил пулемет и сыплю, сыплю. И так крутили мы и бросали, пока от резерва уже ничего не осталось. Перед последним кругом (сделали уже пять) Панкратьев спрашивает: «Можно уже идти домой?» Я кричу: «Прошу еще круг!» Вот и последний круг. Все в пламени. Качу туда последние три бомбы. Свободны!»
Очень часто «большие сикорские» подвергались обстрелу наших противоаэропланных батарей. Летчики же Эскадры, в свою очередь, к счастью, сплоховали лишь однажды. 7 сентября «ИМ» II, пилотируемый А.В. Панкратьевым, по ошибке сбросил 3 бомбы на наши батареи к западу от Котув, ранив при этом 3 нижних чина. Командующий 7‐й армией послал ему телеграмму с советом: «Бросайте бомбы подальше в тылу противника во избежание ошибок».
Шидловский признал расположение базы Эскадры в северном Пскове ошибочным. Требовалось найти место где-нибудь на юге. Потери кораблей от капризов погоды за весь год были достаточно высоки. Много вновь прибывших «муромцев» портились, ломались, и их приходилось либо списывать, либо переводить в разряд учебных кораблей. Начальник ЭВК генерал-майор М.В. Шидловский доносил о сложившейся ситуации: «…на базах Эскадры, Западном и Северном фронтах упорно держится минимум давления с сильными дождевыми шквалами. Несмотря на все принимаемые меры, в Койданове шквалом сильно поврежден и вышел из строя корабль XVII. Аэродромы, дороги превратились в болото. Переоборудование кораблей в Пскове сильно затрудняется и может задержать переход главной базы в Винницу». Уже в конце сентября из Пскова и Зегевольда (2‐й отряд) туда отправили 13 кораблей. На Юго-Западном фронте в Ягельнице в 1‐м отряде осталось четыре корабля и на Западном, в Станьково в 3‐м отряде – три «муромца». Выбор пал на Винницу. Здесь располагался реквизированный у немецкой фирмы крупный завод свекловичных семян.
Передислокация базы на новое место произошла в октябре – ноябре 1916 г.
Другой причиной переноса основной активности Эскадры в полосу действия Юго-Западного фронта были стратегические замыслы Верховного командования. Именно здесь намечались основные операции 1917 г. Генерал Брусилов готовил наступление. Боевой генерал давно оценил возможности «муромцев» и хотел по максимуму использовать их в предстоящей грандиозной операции.
Лето 1916 г. было периодом наиболее интенсивных действий Эскадры воздушных кораблей. К осени 1916 г. Эскадра достигла вершины своего могущества. В течение года Эскадра совершила 156 боевых вылетов, сбросив на противника 18,8 т бомб. Вместе с тем в октябре на боевые задания летал только «Киевский», совершивший всего два полета. В ноябре и декабре корабли Эскадры не поднимались в воздух, за исключением боевого полета XIII корабля 22 ноября 1916 г.
Самолеты «Илья Муромец» успешно бомбардировали железнодорожные узлы и станции, склады военного имущества, скопления живой силы и техники, артиллерийские позиции и другие объекты противника. Кроме того, они вели разведку, производили аэрофотосъемку позиций и рубежей обороны противника, боролись с его авиацией. Так, например, в августе 1916 г. отмечалось несколько удачных групповых налетов на немецкую военно-морскую авиабазу в районе Риги. Во время одного налета четыре бомбардировщика, несмотря на яростные атаки восьми истребителей и огонь зенитной артиллерии противника, смогли пробиться к цели и сбросить 72 бомбы. Из них 22 попали в ангары и 11 – в причалы и самолеты.
В результате бомбардировочного удара по штабу 84‐й немецкой пехотной дивизии, складам и аэродромам, расположенным в районе Борзика, три экипажа тяжелых кораблей и 16 легких бомбардировщиков нанесли противнику значительные потери. На обратном пути бомбардировщики дважды были атакованы истребителями. В воздушном бою враг потерял четыре истребителя.
В воздушных боях с группами немецких истребителей русские летчики выработали основы тактики обороны бомбардировщика от атак истребителей противника. В ходе многочисленных воздушных боев с вражескими истребителями совершенствовалась тактика группового воздушного боя бомбардировщиков. За время войны немецким истребителям удалось сбить лишь один русский тяжелый бомбардировщик, пилотируемый летчиком П. Макшеевым. На Западном фронте немецкие и французские бомбардировщики, понеся большие потери от истребителей, прекратили полеты днем.
Выполняя задания днем, русские авиаторы кроме бомб умело использовали пулеметный огонь для обстрела пехоты, артиллерийских батарей, конницы, обозов, эшелонов на железнодорожных станциях и перегонах. Для поражения живой силы противника кроме того применялись металлические стрелы (дротики).
Бомбардировка объектов, как правило, осуществлялась с высот от 2000 до 3200 метров, в зависимости от мощности установленных авиационных моторов и метеоусловий, с горизонтального полета поочередно, если действовали в составе группы. Обычно экипажи выполняли 2–3 захода на цель, иногда до пяти заходов, применяя авиабомбы как малого калибра от двух до 20 фунтов, так и крупного калибра – до 25 пудов, в зависимости от характера цели. Максимальная бомбовая зарядка доходила до 42 пудов. Наиболее рациональным боевым порядком считался «уступ» самолетов. Практиковалось сопровождение боевых порядков тяжелых кораблей истребителями.
Стремясь оказать действенную помощь своим сухопутным войскам, нанести максимальный ущерб противнику, держать его войска в постоянном моральном и физическом напряжении, экипажи тяжелых кораблей с лета 1916 г. приступили к выполнению боевых заданий ночью. Большого успеха добились летчики эскадры при выполнении ночных налетов на немецкие склады в Митаве. Ночные налеты были для немцев неожиданными, и авиабомбы обычно удавалось сбрасывать на хорошо освещенные цели.
В начале сентября 2‐й отряд получил предписание начальника эскадры заканчивать операции на Северо-Западном фронте и перебазировать весь отряд в город Винницу, для осмотра и ремонта кораблей, после которого отряд будет переведен на Галицийский фронт, в связи с подготовкой к решительному наступлению наших войск под командованием генерала Брусилова. Это грандиозное наступление предполагалось начать весной 1917 г. Для этого подготавливались войска, обильно снабженные артиллерией всех калибров, пулеметными ротами и были приготовлены к действию химические команды. В процессе подготовки генерал Брусилов уделял большое внимание тяжелой авиации, требуя от Ставки возможно большего числа кораблей в действующих армиях.
Начальник эскадры решил собрать все, что мы имеем на Галицийском и Румынском фронтах – отряды: 1‐й боевой отряд, которым командовал офицер морского флота старший лейтенант Лавров Георгий Иванович, 2‐й боевой отряд – капитан Панкратьев Алексей Васильевич, 3‐й боевой отряд – подполковник Башко Иосиф Станиславович, и вновь сформированный 4‐й боевой отряд – под командой штабс-капитана Нижевского Роберта Львовича.
Для этих отрядов были намечены аэродромы: для 1‐го боевого отряда – в местечке Мыкулынци (в районе города Тарнополя). Для 2‐го боевого отряда – в местечке Ягельница. Для 3‐го боевого отряда – аэродром в Колодзиевке и для 4‐го отряда – в районе города Болград, в местечке Болгарийка. По мере готовности кораблей отряды должны были перелетать на эти аэродромы, и общее количество кораблей довести до 12 единиц.
На Юго-Западном фронте в Ягельнице в 1‐м отряде осталось 4 корабля, и на Западном в Станьково было 3 «муромца» 3‐го отряда.
В представленном в конце 1916 г. императору докладе отмечалось:
«По единогласному удостоверению штабов армий разведка, произведенная «муромцами», является особенно ценной, всегда отличаясь подробными и точными данными, что же касается бомбометания, то в этом отношении «муромцы» находятся вне конкурса. Благодаря построенным в Эскадре прицельным приборам и выработанным приемам бомбометания – средний процент попадания – 40 %, на отдельных кораблях достигает 70 %. Воздушные бои показали, что «муромец» является сильной, самостоятельной и страшной для противника боевой единицей.
За весь год Русско-Балтийский завод послал на фронт 39 «муромцев». Из них: 3 серии «В», 32 серии «Г», 2 «Д» и 2 «Е». Воевало, не считая кораблей полученных в 1915 г., лишь 12 «муромцев».
В начале 1917 г. ЭВК располагала 30 кораблями (включая учебные). И лишь четыре «муромца» от общего числа находилось на фронте. На Юго-Западном фронте, в 1‐м боевом отряде в Ягельнице (у Черткова) имелось два корабля: XIII штабс-капитана В.А. Соловьева и XV капитана Г.В. Клембовского. Из-за изношенности машина Соловьева (№ 169) не годилась для совершения боевых полетов. За зиму отряд не совершал боевых полетов из-за того, что устарели «Аргусы» (у Соловьева), а моторы «Санбим» (у Клембовского) зимой плохо работали.
Еще двумя кораблями был вооружен 3‐й отряд на Западном фронте в Станьково: «Киевский» (№ 182) капитана И.С. Башко и XII штабс-капитана Е.М. Городецкого. В начале 1917 г. только «Киевский» выполнял боевые задания (позволяли хорошие моторы), совершив с января по март 11 вылетов.