Петроград. Там, на вокзале, – проверка документов. Битых два часа пришлось доказывать, что Эскадра воздушных кораблей существовала и воевала с немцами. Проверявший заявил, что сухопутной Эскадры не знает, документы мои неблагонадежны и он должен меня задержать. Наконец, удалось уговорить товарища справиться по телефону у более высокого начальства – была ли такая Эскадра и что со мной делать? По-видимому, ответивший по телефону начальник, зная о существовании этой Эскадры, приказал меня освободить. В Морском штабе мне предложили отправиться в Архангельск на должность командира тральшика в Белом море или выйти в отставку. Я избрал последнее.
Положение ухудшалось. Деньги, которые я получил при отставке, – иссякали. Заработка не было никакого. В это время я узнал, что организовано общество помощи офицерам-фронтовикам. Я отправился туда, и действительно, помощь оказывалась: можно было прийти пообедать, и в этой же столовой можно было узнать, где имеются и какие вакансии для поступления на службу. С первого взгляда все было хорошо, но на третий мой приход выяснилось, что тут вербуют офицеров для отправки на юг. Мне это показалось подозрительным, и я перестал туда ходить.
В конце 1917 г. в Петроград приехали уволенные из Эскадры бывшие офицеры и с ними бывший помощник начальника Эскадры военлет А.В. Панкратьев. Будучи приверженцем «муромцев», на которых он работал всю войну, Панкратьев не терял надежды на восстановление Эскадры при советской власти.
В начале 1918 г. Панкратьев предпринял шаги для выяснения возможностей организации ячейки «муромцев» с включением их в состав Рабоче-Крестьянской Красной Гвардии. В отношении личного состава можно было собрать людей, бывших в Эскадре, в количестве, достаточном для формирования двух-трех кораблей, но было полное отсутствие материальной части и неизвестность задач, которые будут даны этой ячейке. Для выяснения этих вопросов Панкратьев написал докладную записку в Коллегию авиации и воздухоплавания (в дальнейшем переформированную в Главное управление авиации Рабоче-Крестьянской Красной армии). В Коллегии отнеслись благожелательно к этому проекту и передали его на рассмотрение в Совнарком. Туда был вызван Панкратьев, и на основании личных переговоров и ходатайства Коллегии 22 марта 1918 г. был издан декрет, утверждающий организацию Северной группы воздушных кораблей в составе 3 боевых единиц. Панкратьеву было предложено составить штат этой группы и представить список людей, которые могли быть назначены в эту Группу.
В конце марта все было утверждено, а в Группу входили:
Начальник Группы А.В. Панкратьев, летчик-испытатель и сдатчик на заводе военлет Г.В. Алехнович, бывший старший механик Эскадры Никольской М.Н., летчики-наблюдатели Всеволжский, Георгиевский и Анчутин. Из Главного управления авиации и воздухоплавания перешли тт. Девель С.П., Гончаров, Канищев и другие. Из боевых отрядов прибыло несколько мотористов, прибывали люди и из легкой авиации.
Решено было комплектовать два боевых корабля, набрать полный комплект служащих и иметь в запасе 3–4 корабля с тем, чтобы подготовить личный состав для них и иметь его в запасе на случай аварий. Был утвержден временный штат, подготовленный тов. Панкратьевым с включением всего списка личного состава на паек и денежное довольствие.
Одна часть организации Группы была закончена, но оставалось самое главное – у нас не было материальной части и базы. Для выяснения возможностей и условий получения кораблей, запасных частей к ним, моторов, инструмента и материалов мне было поручено согласовать эти вопросы с авиационным отделением Русско-Балтийского завода, на котором я работал до войны. Отправившись туда, я встретил самое благожелательное отношение. На заводе оказались недостроенными 6 или 7 кораблей, и завод согласился закончить достройку нужного количества их и обеспечить запасными частями, материалом и инструментами, если будет получено ими разрешение и заказ от Совнаркома. На моторном отделении завода, где строились моторы типа «Аргус», также пошли мне навстречу, и завод обещал выделить нам часть инструмента и запасных частей к моторам.
База была выбрана самим Панкратьевым на Корпусном аэродроме, где находился ангар, переданный в 1913 г. РБВЗ для сборки 1‐го корабля («Гранда»). При этом ангаре была небольшая мастерская. Эти постройки могли быть также переданы Группе. Таким образом, к апрелю выяснилась полная возможность организации Группы.
Тогда встал вопрос о характере ее деятельности. Отправлять Группу на фронт было невозможно из-за быстрой подвижности фронтов и невозможности базирования кораблей на летучих аэродромах. Кроме того, вопрос снабжения горючим был настолько сложным, что отправка Группы куда-либо в провинцию была немыслима. В это время в Петрограде организовывалась экспедиция адмирала Вилькицкого для выяснения возможностей эксплуатации Великого Северного пути, который только еще был открыт, но мало исследован. С открытием навигации корабли должны были быть переброшены к берегам Новой Земли, где, летая над проливами, могли следить за движением льдов, давая экспедиции сведения на протяжении 200–300 верст. Эти наблюдения имели громадное значение в деле освоения Великого Морского пути.
В начале июля Группа была направлена к месту назначения. Перед самой отправкой несколько человек – рабочих завода – подали заявления о зачислении их в Группу. В числе этих рабочих были два замечательных высококвалифицированных регулировщика Журавлев и Палочкин, которые были так необходимы при сборке перевозимых кораблей. Подъезжая к Арзамасу, командир Группы получил телеграмму о занятии Казани белыми, и было решено, добравшись до Нижнего Новгорода (ныне Горький), временно задержать там эшелоны и немедленно послать квартирьеров для подыскания надежной базы, достаточно отдаленной от районов действий белогвардейцев.
2 сентября в Нижний Новгород приехал военлет Иосиф Станиславович Башко, улетевший из польского плена при обстоятельствах, описанных в прилагаемой выписке из архивного материала.
Выписка: Ф. 493. Оп. 3. Д. 84. С. 65.
«Российская Федеративная Советская Республика Н.К. по В. и М.Д.
Главное управление Рабоче-Крестьянского Красного флота.
Главному Начальнику Снабжения.
30 (17) июня 1918 г. № 1535. Бывший начальник 3‐го боевого отряда Эскадры воздушных кораблей военный летчик Башко, будучи застигнут при оккупации немцами Западного края в Бобруйске и, имея намерение покинуть оккупированную местность, вылетел в ночь на 23 мая на захваченном Польским корпусом Воздушном Корабле «Илья Муромец» из Бобруйска, направляясь в Москву. Вместе с ним вылетели состоявшие на службе в Польских войсках Петр Иванович Скуратович, Евгений Викторович Тромщинский и Иван Осипович Выржиковский, которые, по словам Башко, и подготовили возможность использования аппарата для намеченного по взаимному соглашению вылета. Вследствие остановки левой группы моторов Башко вместе с названными пассажирами вынужден был опуститься в Юхновском уезде у д. Желанья. При посадке все опустившиеся лица были подвергнуты задержанию местными жителями, принявшими их за немцев, и отправлены в Юхновский уездный Совдеп.
Последним было сделано распоряжение об оставлении Воздушного Корабля под охраной местной милиции и об отобрании всего оружия, после чего все задержанные были отправлены под конвоем в Штаб Московского Военного Округа, откуда при сношении оперативного отдела Народного Комиссариата по Военным делам от 1‐го сего июня за № 1641 направлены в Главное управление Рабоче-Крестьянского Красного Военного Воздушного флота, причем оперативный отдел в этом сношении выразил благодарность указанным лицам за доставленные сведения.
За сим Главное управление приняло меры к вывозу оставшегося в распоряжении Юхновского уездного Совдепа аппарата «Илья Муромец» и находившегося на нем вооружения (2 пулемета «льюис», 3 револьвера «наган», 1 пистолет «маузер»). Для выполнения этой задачи был командирован на место вынужденного спуска корабля военный летчик Башко.
Подписал: Начальник Главного управления Соловов верно: и.д. Начальника отделения Дерганее».
2 сентября Башко приехал в Нижний Новгород и привез приказ РВСР от 29 июля за № 21, который гласил: СГВК расформировать, а под командой И.С. Башко восстановить старую Эскадру воздушных кораблей «Илья Муромец» по тем же штатам и положениям, по которым она существовала до революции. Начальник же Северной группы военлет Панкратьев назначался помощником командира Эскадры В.К. Ввиду того что Северной группой было собрано много ценного имущества и достаточное количество летного состава, все имущество обратить на формирование Эскадры, создание ее 6‐корабельного состава с общим числом обслуживающих не более 200 человек. Этот приказ, конечно, не внес существенных перемен в дело воссоздания «муромцев», тем более что атмосфера, сгустившаяся тогда на Волге, не допускала спокойного творчества. Дальность расстояний до главных снабжающих центров и, вообще, весьма неудовлетворительное снабжение «муромцев» сильно тормозили работу.
Вся сложившаяся обстановка не сулила плодотворной работы Эскадры, а тем более скорого боевого ее применения. Обсудив все эти вопросы, пришли к заключению, что нужно незамедлительно менять место стоянки Эскадры. Для этого была выбрана комиссия, которую возглавил А.В. Панкратьев, выехавший 10 сентября в направлении Воронежа. Дней через десять комиссия вернулась и доложила, что наиболее подходящим местом для стоянки Эскадры они рекомендуют Липецк. Там имеется хороший аэродром, помещения для мастерских и для личного состава.
Главное авиационное управление утвердило доклад Панкратьева, и Эскадра приступила к переезду. Башко отправил в Липецк всю материальную часть, а сам с двумя кораблями остался в Нижнем, намереваясь перелететь в Липецк, как только позволит погода, но погоды долго не было, и корабли были разобраны и отправлены по железной дороге в Липецк. 6.10.1918 г. по прибытии в Липецк все имущество Северной группы передавалось вновь формируемой Эскадре воздушных кораблей. Прибывшие корабли срочно собирались.