— Арина, тебе уже лучше? Голова не кружится? — повернулся парень к рыжей, которая уже с трудом разговаривала с Анжеликой, явно закусившей удила в споре.
— Уже не так плохо, но чувствую себя как после обычной пьянки, в общем — жить буду, — ответила она, повернувшись к парню и взглянув ему в глаза.
«Какая деваха всё-таки шикарная, даже в таком состоянии нестояния», — красота её серо-зеленых глаз сразу же взбодрила его.
— И часто ты так, эм, расслабляешься?
— Я не алкоголичка, если ты на это намекаешь, — сдвинула брови огненно-рыжая девица.
— Откуда мне знать, — улыбнулся парень, глядя ей в глаза, в которых начинал закипать гнев.
— Прекращайте ссориться! — послышалась властная реплика Анжелики. — Арина, ты ничего не хочешь сказать?
Рыжая сразу же отвела взгляд от глаз Виктора, на несколько секунд повернулась к брюнетке, потом обратно к парню:
— Слушай, Виктор! Извини меня за случай в зале, — произнесла она явно с трудом, выдавливая из себя слова, — а ещё спасибо тебе, что помог мне сейчас, — она говорила это очень неохотно и опустила голову в конце.
— Принято, — ответил Виктор, не желая сейчас обострять всю эту бесконечную ругань — он понимал, что говорит она неискренне.
Несколько секунд все сидели молча, потом Анжелика приобняла подругу и чмокнула её в щечку — явно от избытка чувств.
— Дамы, мы будем праздновать наше знакомство или всё-таки отправимся спать? — полюбопытствовал парень после десятка секунд подружечьих обнимашек.
— Будем праздновать, — мотнула головой Анжелика. — Милый, сделай нам ещё чаю с бутербродиками.
Виктор чуть приподнялся:
— А ты ничего не путаешь? Кто у нас хозяйка квартиры? Кто должен обслуживать гостей и будущего мужа? — он смотрел на неё.
— Он у меня инопланетянин, вообще не знает правил этикета и путает элементарные вещи, — довольно натянуто улыбнулась Анжелика, поскольку рыжая смотрела на неё.
— Я это тебе сразу сказала, — послышалась тихая реплика рыжей.
— Быстро встала и сделала чай! — властно произнёс парень, которому окончательно надоели все эти ужимки, недоговорки и женские игрища.
«Сука такая, она опять взялась за свои манипуляции — то ей не так, это ей не подходит. Я тебе научу правилам этикета — я буду составлять и внедрять свой этикет, который должен быть в нормальном обществе, а не эти ваши феминистические заморочки вкупе с ебаной магией», — Виктор откинулся на диван, сдерживая гнев, поскольку ясно начинал понимать, что положение мужчин в этом мире довольно таки неравноправное — предчувствие просто вопило об этом.
— Ой, ну чего ты такой грубый? — довольно быстро вскочила Анжелика и бодренько пошла к плите.
— И бутерброды делай, с красной рыбкой, — вдогонку велел ей парень.
Минуту сидели молча — хоязйка квартиры суетилась возле стола и холодильника.
— Как это тебе удалось, мальчик? Насколько я знаю Анжелику, за подобное обращение она может заморозить любого, не говоря уже о таком простолюдине, как ты, — послышался вдруг чуть хриплый голос сидевшей рядом Арины — она буквально прошептала это ему на ухо.
— А тебе что-то не нравится, подруга? — таким же шепотом ответил Виктор.
— Мне очень многое не нравится, и прежде всего — твоё поведение, ты меня понимаешь?
— Ты мне не угрожай, девочка…
— А то что? — прошипела шепотом рыжая. — Ты вообще представляешь, кто я такая?
— Какая-то обалдевшая от власти и богатства мажорка? — Виктор повернул к ней голову и они смотрели друг другу в глаза.
— А ты типичный плебей — невоспитанный и бескультурный, — скривилась рыжая.
— Милый, сколько тебе сахара? — послышался громкий вопрос Анжелики.
— Три ложечки, — на секунду повернулся к ней парень и потом обратно к рыжей: — А ты себя кем считаешь, родовой аристократией? Ты просто родилась с серебряной ложкой во рту, только и всего. Твоей заслуги в этом нет!
— Я тебя предупреждаю — если ты будешь обижать мою лапулечку, я тебе устрою такие неприятности, что служба в железнодорожной бригаде где-нибудь в Норильске покажется тебе курортом!
«Вот значит как — открытые угрозы пошли. Ну хорошо, я это приму к сведению!» — Виктора накрывал гнев и неприязнь к этой избалованной рыжей суке.
— Ты мне не угрожай, стерва. Я ведь действительно могу жениться на Анжелике, понимаешь? И тогда ваши с ней шашни закончатся!
— Только попробуй, — прошипела Арина и довольно резво вскочила с дивана.
— Всё хорошо, зая? — повернулась к ней Анжелика.
— Он ко мне пристаёт, — неожиданно для Виктора показала рыжая на него пальцем, скорчив обиженное выражение лица.
— Что? — вскрикнула Анжелика, чуть не выронив заварник себе на ноги.
— Трахнуть меня хочет, кобель беспринципный! — капризно заявила рыжая, драматически опустив голову.
Виктор смотрел, как Анжелика уже почти срывается к нему, поэтому поднял руку и произнёс:
— Не верь ей, она же ебанашка! Трахнуть я хочу тебя, милая, а эта рыжая — она даже не в моём вкусе! Ты гораздо красивее её и лучше во всех отношениях!
До предела напряженная Анжелика, с тревогой глядевшая на него, явно чуть расслабилась, зато послышался уязвлённый выкрик рыжей:
— Что ты сказал, несчастный плебей? Не в твоём вкусе? — произнесла она хрипло, со слезливыми нотками в голосе, подошла и ударила его голой стопой по ноге.
— Полегче, дамочка! — Виктор отмахнулся ногой, попав рыжей по коленке.
— Что ты сейчас сказал, урод?! — закричала рыжая, в её глазах появились признаки грядущей истерики.
— Я сказал правду — Анжелика красивее тебя и лучше во всех отношениях! — твердо заявил Виктор, глядя ей в глаза.
Рыжая явно хотела броситься на парня, но вовремя подбежавшая хозяйка квартиры обхватила её за плечи — и рыжая громко разрыдалась:
— Ты слышала, что он говорит? Что я толстая уродина, — уткнулась она в грудь брюнетки, которая гладила её по голове и недовольно смотрела на Виктора.
«Я такое говорил? Или у кого-то со слухом плохо, или кто-то явно пиздит, как дышит, или слышит то, что хочет слышать — потому что именно такой себя и считает», — Виктор уже понял, что рыжая является серьезным препятствием к его семейному счастью с дочуркой президента, если допустить, что оно ему вообще надо — а он был в этом совсем не уверен, мягко говоря.
— Вообще-то я такого не говорил — ты сама всё слышала, Анжелика, — холодно сказал парень через полминуты рыданий рыжей.
— Милый, Арина — очень нежная и ранимая, — произнесла брюнетка, поглаживая всхлипывающую подругу.
«Кто кого разводит — они меня или они — друг друга? Ранимая и нежная, епт. Я ебал такую ранимость — я как-то иначе себе это представлял», — парень с удивлением смотрел на них обеих, раздумывая, что здесь явно какое-то иное определение женской ранимости.
— Я не говорил, что она толстая уродина. Просто ты красивее её, вот и всё, — при этих словах плач рыжей усилился. — Я Арину толстой уродиной не считаю — она девушка довольно красивая, но ты — лучше!
«Может, они такие истерички и стервы из-за магии? Надо бы проверить эту гипотезу, иначе такой характер не объяснить даже избалованностью и аристократичностью — всё-таки мажорки должны быть более холодные, воспитанные и расчётливые», — раздумывал Виктор, понимая, что сейчас ему нельзя оставлять их наедине, иначе рыжая наплетёт что угодно. — «Или это сейчас такая манипуляция и расчёт — для меня, глупого плебея, который поведётся на это всё?» — Виктор встал и подошёл к столу, на котором был заварник и чашки.
— Зачем ты обижаешь Арину, милый? — через некоторое время миролюбиво поинтересовалась брюнетка, когда он уже разлил чай в три чашки из темно-синего фарфора и на таких же блюдцах — изысканные серебристые завиточки были чем-то похожими на узоры со спортивных костюмов обеих девушек.
— Если ты это не прекратишь, я и тебя обижу и вообще не захочу с тобой впредь общаться — тебе понятно?
— Ну вот почему ты такой бесчувственный? — брюнетка тем временем усадила рыжую на диван и подошла к нему, забрав чай для себя и подруги — её лицо было хмурым и заспанным.
— Вы просто не видите со стороны, как себя ведёте — я нормально к тебе отношусь, Анжелика, — через силу улыбнулся парень.
— А к Арине?
— Что мне твоя Арина? Сегодня она тут, а завтра — в Сочи, верно?
— Нет, неверно — мы будем жить втроём после свадьбы, я этого не исключаю, — заявила Анжелика уже возле дивана.
— Или он, или я, — сквозь слёзы произнесла Арина, дрожащей рукой стараясь удержать блюдце и чашку с чаем.
— Или она, или я, — пожал плечами Виктор, решив поддержать накал всего этого цирка.
— Обо мне вы не думаете вообще, разбиваете мне сердце, — печально произнесла хозяйка квартиры, усевшись рядом с рыжей и тоже отпивая чай.
— Я только о тебе и думаю, ты мой свет, — дернулась рыжая приобнять Анжелику, но не удержала чашку и остатки чая пролились брюнетке на бёдра, чуть прикрытые пеньюаром.
— А-а-айй! Бо-о-ольно! — послышался крик Анжелики, которая с трудом, а скорее даже чудом, удержала свой чай — почти полный, кое-как встала, поставила свою чашку на стол и побежала в ванную. Пустая чашка так и осталась на диване.
«Наверное, ещё горячий», — покачал головой Виктор, даже не зная, плакать тут или смеяться.
— А ты умеешь доказать любовь, Ариночка, — не удержался он от реплики.
— Да пошёл ты! — она отвернула голову.
— Тебя и правда надо трахнуть, ты такая стервозная без секса, наверно?
— Слышишь, закрой свой поганый рот, понял? Иначе я тебе его закрою! — с угрозой произнесла рыжая. — Я ещё девственница!
— Если ты будешь такой сукой, я не посмотрю на твоё происхождение и исправлю этот недостаток, поняла, сучка? — Виктора начал забавлять этот диалог.
— Недостаток? Что ты хочешь сказать? — спеси в голосе рыжей сразу поубавилось.
— То и хочу — нормально себя веди, а не как плохо воспитанная аристократка без чувства такта.
— Ты меня назвал толстой уродиной, козёл! Никогда тебе этого не прощу! — заявила Арина, гневно глядя парню в глаза.