— Хорошо, я подожду в коридоре, — ответил Виктор, поднялся и вышел из кабинета и в приёмную, закрыв за собой дверь.
«Возникает много вопросов. Анжелика совсем не похожа на дуру, она меня атаковала вчера, потом я получил магоудар сегодня, но нельзя сказать, что я себя плохо чувствую — побаливает только ушиб. Арина явно чувствует себя хуже, чем я. Этот врач говорит, что есть опасность тромбоза. Анжелика что, не знала об этом? Странно. Какой у меня вообще магокоэффициент, если так призадуматься? Я ведь не помню конкретно этого параметра, да и много чего ещё не помню, что стоило бы знать», — минут пять Виктор сидел на стуле в приёмной, изредка поглядывая на чем-то занятую секретаршу, потом решил выйти в коридор и пройтись к тому большому залу в нескольких десятках метров от этого кабинета.
Он молча поднялся, поправил свою сумку-чехол и вышел в коридор, тихонько прикрыв дверь. Со стороны большого зала доносилась приглушенная музыка в стиле аргентинского танго. Виктор вздохнул и направился туда, удивляясь, что свет в коридоре приглушен и вообще здесь как-то мало людей, исходя из того, что здесь минимум тридцать кабинетов на этаже и пять лифтов.
«Никакого движения нет, хотя если тут врачебный кабинет, но могут быть и другие подобные», — за минуту парень преодолел коридор и оказался на входе в просторное помещение.
«Ничего себе ресторан. Да тут половина футбольного поля по площади. Мне такой явно не по карману сейчас», — Виктор даже сглотнул, стоя на входе и рассматривая это огромное помещение с очень комфортабельными столами и креслами, диванами и пуфами.
Как он заметил — такой коридор был не один, а три, которые виднелись на другой стороне и сбоку. Часть помещения была отделена темно-бордовыми занавесками, а музыка доносилась откуда-то от барной стойки метрах в тридцати, возле которой стояли несколько официантов. Напротив стойки виднелся отлично отделанные двери лифта. Виктор уже собрался уходить когда из занавесок на противоположном краю от него, вблизи другого подобного коридора, распахнулась, и оттуда вышла очень богато и стильно одетая дама в сопровождении какой-то не менее дорого одетой девушки. Дама была в темных очках, она мельком взглянула на Виктора — скорее всего, даже не увидела его, и он просто обомлел.
«Этого не может быть. Никак не может!» — на несколько мгновений у него сперло дыхание, а сердце гулко заколотилось.
Он хотел броситься за этими женщинами, но они уже сели в лифт, явно заблаговременно вызванный швейцаром, а через несколько мгновений он услышал голос Анжелики, которая вышла в коридор и звала его, недовольно махая рукой. Он нехотя обернулся, потом снова обернулся к тому лифту, и пошёл обратно к Анжелике, поражённо раздумывая о том, что эта женщина — его вылитая настоящая мать, только с поправкой на возраст.
«Если сейчас мне восемнадцать по паспорту, то ей сейчас — сорок три, и она так и выглядела тогда, а вот здесь, сейчас — даже гораздо лучше и роскошнее. Это не может быть она, не может», — потрясённо мотал головой Виктор, пока подходил к Анжелике, которая недовольно смотрела на него, сжав губы. — «Может, сесть в этот лифт и спуститься вниз, за ней? А если это не она и я ошибся? Я уже её не найду, наверное», — его колебания прервала брюнетка:
— Блин, ты издеваешься? Пошли скорее к врачу, он же тебя ждёт! — чуть ли не прошипела она, схватила его за руку и потащила за собой в кабинет врача.
Глава 32
Виктор был потрясён и ещё ясно не понимал — действительно ли он увидел в этом мире мать, или это была какая-то галлюцинация или обман зрения — эти мысли проносились у него в голове, пока Анжелика вела его в кабинет.
— Полегче! Что с твоей подругой? — пришёл в себя парень, когда они зашли обратно в помещение.
Доктор стоял возле одного из своих столиков на противоположной стороне кабинета и явно готовил капельницу.
— У неё алкогольное отравление и энергомагическая дисфункция, — обеспокоенно ответила девушка, когда они подошли к кушетке, на которой в той же позе лежала рыжая, прикрыв лицо ладонью.
«Выглядит она не очень, слишком бледная», — машинально отметил Виктор, мимоходом оглядев рыжую. — «Может, надо было сразу броситься за матерью, попытаться с ней поговорить? А что если она в этом мире — не моя мать? Разве такое невозможно?! Но если мы обменялись сознаниями как двойники, то и родители должны быть одинаковые, по идее, иначе я чего-то явно не догоняю. Теперь уже поздно метаться — она явно имеет положение в этом мире и быстро уехала, скорее всего», — продолжали проноситься мысли — Виктор сейчас остро жалел, что затупил и не бросился за женщиной сразу.
— Что за дисфункция? — спросил он практически на автомате.
— Пошли пока сядем, сейчас доктор поставит ей капельницу и потом тебя осмотрит, — произнесла Анжелика, пока они отходили и садились на стулья возле двери. — Это такая неприятная штука, когда ты как маг используешь всю свою энергию действия, не успеваешь её восстановить и снова используешь, вычерпывая досуха весь потенциал, и это приводит примерно к такому эффекту для мозга и организма, как будто бы ты не спал и не ел неделю, — уже более тихонько и немного путано пояснила девушка.
«А что это вообще за энергия действия — типа нашей игровой маны, что ли? И как она соотносится с организмом, от чего именно зависит, на что влияет? Надо это всё обязательно узнать, но так, чтобы Энджи ничего не заподозрила — по идее, это данные не секретные, а очень даже публичные, а я их не знаю и близко», — решил всё это выяснять наводящими вопросами Виктор.
— Я же не маг, мне эти тонкости непонятны, — ответил он шепотом, прикоснувшись к кисти брюнетки — она немного вздрогнула от неожиданности.
— Вообще-то об этом можно много где почитать для общего развития, но я тебе расскажу самые общеизвестные вещи, — с иронией в голосе ответила девушка и продолжила: — Когда осколки метеорита упали на планету и потом появилась магия в разных местах, люди не сразу поняли её физические свойства, но со временем стало ясно, что у некоторых людей потенциал гораздо больше, чем у остальных, и пока длились годы хаоса, понемногу государства и правящие классы начали приспосабливаться к новой реальности и восстанавливать порядок. Теоретически у всех людей этот потенциал одинаков, а практически — зависит от общего состояния организма и генетики, а поскольку аристократы и правящие классы имели больше ресурсов, они начали быстрее развивать свой потенциал, глубоко изучать магию и её влияние на организм человека, на природу и материю, и сразу же стали ограничивать потенциал основной массы населения, пытаясь вернуть ситуацию в привычное социальное русло, — Анжелика произнесла это быстро и тихо.
— То есть теоретически я могу стать таким же магом, как твоя сестра? — уточнил Виктор, которого её рассказ очень заинтересовал.
— Ну, теоретически могу и я, и ты, а практически — нет, потому что на сегодняшний день магия и её соотношение с организмом человека изучены очень хорошо, а ещё больше того, что изучено — абсолютно засекречено и является государственной и родовой тайной правящего класса у нас, и в других странах, так что обычный человек уже не может развивать свой потенциал выше определенного гражданского предела — у нас это блокируется Республиканским Контуром Гражданской Благодати, — Анжелика произнесла эти слова с придыханием, — и является деянием незаконным.
— Хм, ясное дело.
— А ещё в общем доступе давно нет важных продуктов и лекарств, которые развивают потенциал, так что мы, аристократы, очень надёжно держим власть в своих руках, — произнесла она эту фразу со смесью гордости и печали.
— Как-то ты печально это говоришь, — акцентировал на этом внимание Виктор, который наблюдал, как доктор заканчивает делать приготовления и подходит к кушетке.
— Знаешь ли, как младшая дочь я тоже страдаю от несправедливости этого мира, — ответила она на полном серьёзе.
— Че-е-го? — повернул к ней голову удивленный Виктор, не сдержав сдавленного возгласа.
— Потише, молодые люди, — послышалась недовольная реплика доктора, который как раз начал ставить капельницу рыжей.
«Вот зачем она меня позвала так рано — я ведь мог выбежать вниз и попробовать найти матушку», — Виктора накрыло острое чувство досады.
— Не ори, — тихо фыркнула Анжелика. — Младшие дети аристократов хоть и живут лучше основной массы населения, но страдают от невнимания родителей и ограничения своих прав на долю семейного богатства, а дети младших вообще теряют и то немногое, что есть у нас, их родителей, — вздохнула она. — Это тяжелая тема, я не хочу говорить об этом. Почитай оппозиционную прессу, если тебе интересно. Я, Арина, тот же Гумилёв — мы все младшие в своих аристократических семьях и вынуждены довольствоваться малым, по сравнению с тем, что могло бы у нас быть, если бы всё было более справедливее, чем есть сейчас. Мы пробиваемся своим трудом, тяжелой учебой, многие идут по военной или промышленной линии, а старшим всё достаётся на блюдечке — родительское внимание и развитие магического потенциала, самые лучшие должности и власть, основная доля семейного капитала, доступ к тайным знаниям о магии.
«Как-то она сгущает краски — какая-то внутриродовая сегрегация получается с её слов. Странно это! Я бы не сказал, что она прям бедствует, а вот понимание мироустройства и амбиции — это да, явно её гложет».
— Не могу сказать, что ты довольствуешься малым — у тебя роскошная квартира, хорошая машина, охрана, деньги и уважение, — перечислил Виктор.
— Это так, но это всё — лишь малая часть того, чего я хочу и на что реально достойна, понимаешь, милый? Вот для того мне и нужен амбициозный муж, чтобы исправить это всё! — прошептала она пылко и прижалась к нему, положив голову на плечо. — Я хочу себе виллу в Крыму или на Кипре, хочу личный самолёт, штат поваров и всё такое, понимаешь? Хочу власть, хочу стать самой сильной магичкой в мире!
— Вполне понимаю. Будешь бороться за всю эту справедливость? — поинтересовался он иронично, аккуратно приобняв её.