И чуть приподнял ее голову за подбородок.
— Смотри, куда я показываю!
— Эмм... В небо? — недоумевающе спросила Лиза.
— На тонкой грани между небом и миром делового центра есть лучшее место на планете, которое называется крыша.
— Ты хочешь забраться на крышу? — ахнула Лиза. — Нас же снимут оттуда через пять минут и оштрафуют!
Рэм хитро прищурился.
— Если заметят. Но мы будем паиньками и не станем вылезать из слепого пятна, а дроны так высоко обычно не курсируют.
Глаза Лизы заблестели детским задором.
— Давай! Я никогда не была на крыше! Я готова! Веди меня в поднебесье!
Пробираясь с предпоследнего этажа по пожарной лестнице до самого выхода на крышу, Лиза нервно хихикала и стискивала Рэму ладонь.
— Тише ты, — с улыбкой шептал он ей, набирая пароль на люке.
— Откуда ты знаешь пароль? — заговорщицки прошипела она.
— От местных крыс, — ответил Рэм, толкая люк наверх, и через мгновение они оказались наверху.
Теплый ветер дышал здесь свободно, не скованный лабиринтами высоток и зелеными насаждениями. Солнце клонилось к закату, разбрызгивая по небу рыжие, розовые, желтые и даже зеленоватые краски. Города почти не было видно, только поверхность крыши — и бездонное, свободное небо.
Лиза долго стояла, запрокинув голову вверх, а потом проговорила:
— Боже мой, я чувствую себя птицей... Вот бы взглянуть вниз, на город!
— Давай только перед уходом? Если ты подойдешь близко к краю, тебя точно засекут, и уходить нужно будет резко и стремительно.
Мечтательное выражение на лице Лизы растаяло. Она мгновенно представила себе, как ее здесь «засекут», и ощущение тревоги пробежало холодком по спине.
А Рэм тем временем улегся на гладкое, нагретое солнцем покрытие, и глубоко вздохнул.
— Садись, сейчас начнется самое интересное. Будет гаснуть солнце, и если нам повезет, мы сможем разглядеть звезды.
Лиза присела рядом, подобрав ноги по-турецки. Опасливо осмотрелась.
— Рэм, тут, конечно, очень здорово... Но, мне кажется, нам не стоит здесь задерживаться.
— Почему? — просто спросил он.
— Ну... Мы как бы закон нарушаем, — нервно хихикнула девушка.
— Здесь тебе опасаться совершенно нечего. Не дергайся, расслабься немного.
Лиза вздохнула. Помолчала пару минут и вдруг произнесла:
— Мне сейчас почему-то вспомнился Глен Харпер... Ты читал Харпера?
Рэм утвердительно хмыкнул.
— В ранней юности я прочитал много всякого мусора, и Харпера в том числе.
Лиза охнула, резко обернулась к Рэму.
— Мусора? — переспросила она. — Ты считаешь Харпера мусором?
— Ага.
— Но он же говорит потрясающие вещи!
— Да ладно? — хмыкнул Рэм. — Эта его идея, что все лучшее, что может быть в жизни, в науке, в искусстве растет из мысли о смерти, мне кажется абсолютно идиотской. Любить и прощать близких только потому, что однажды они умрут. Наслаждаться радостями и нерадостями жизни, только потому, что однажды ты отправишься в печь, где уже не будет ни скверной погоды, ни болезней. Бред, мне кажется. Жить стоит только ради самой жизни, любить — ради самой любви.
Лиза хитро прищурилась.
— А мне кажется, люди, которые гонят от себя мысли о смерти, на самом деле либо панически ее боятся, либо, чаще всего, плоские, как деревянная доска.
Он улыбнулся, приподнялся на локте, глядя ей в лицо.
— Хорошо хоть, что посуды стеклянной у тебя нет под рукой, а то, чувствую, не сдобровать мне за твоего любимого философа.
Лиза рассмеялась, смущенно закрыв лицо руками.
— Пожалуйста, не напоминай...
— Почему? В тот миг ты была божественна!
— Ну тебя...
Рэм опять лег на спину, подставив лицо небу.
— На самом деле, мне кажется, о смерти легко рассуждать могут только те, кто представляет ее себе лишь в теории, — вдруг мрачно сказал он. — А когда к твоей голове на самом деле прижмут дуло пистолета...
Рэм соединил указательный и средний палец, имитируя оружие, и прижал к своему виску.
— Так вот, когда смерть становится не отвлеченным метафизическим понятием, а реальным событием, которое может случиться с тобой через секунду... Боюсь, там человек перестает быть собой, — задумчиво проговорил он. — Там включается животное желание выжить. Выжить любой ценой.
Лиза подобрала колени к груди и обняла их руками.
— Ну мы-то с тобой можем рассуждать об этом только умозрительно, — тихо и серьезно проговорила она. — А Харпер все-таки профессионал, он много лет работал с людьми, которые пережили...
И вдруг она резко переменилась в лице.
— Рэм, смотри! Чайка! — она вскочила на ноги, с изумлением наблюдая полет птицы. — Боже мой, настоящая дикая чайка! Я никогда не видела их в Москве!
Он улыбнулся и закрыл глаза. Напряжение медленно отпустило его, и теперь он чувствовал себя раздавленным накопившейся усталостью.
— В тебе милоты — на пятерых отмерено, а одной досталось...
Он почувствовал, что Лиза снова присела рядом с ним.
— Я все не решаюсь спросить... Что с тобой сегодня?.. Ты на себя не похож.
— Не заставляй меня отвечать на этот вопрос. Правду все равно не скажу, а врать не хочется.
Волосы чуть шевельнулись на его голове, будто от ветра.
Он мгновенно открыл глаза — и увидел, как Лиза смущенно убирает от него свою руку.
— Извини...
Не сводя с Лизы взгляда, Рэм поймал ее ладонь и прижал к своей щеке.
— Извинить за что?.. Это лучшее, что произошло со мной сегодня.
Она опустила голову, слегка покраснела.
— Знаешь... Мне кажется, я больше не смогу смотреть твои фильмы...
— И не надо, — тихо ответил ей Рэм. — Они хреновые...
Лиза, поковыряв ногтем ткань на колене, робко проговорила:
— А ты... не хочешь выпить чаю в каком-нибудь более комфортном месте?
Рэм задумчиво приподнял бровь.
— Более комфортном?.. Что ж, можно и чаю...
Он поднялся, широко раскинул руки, с удовольствием потянулся и направился к краю.
— Пойдешь со мной? Ты же вроде хотела, — спросил Рэм девушку.
Та отрицательно замотала головой.
— Нет-нет, я лучше тебя здесь подожду, — ее голос дрогнул. — Слушай, может тебе тоже не стоит?..
Рэм ее не слушал. Он подошел к металлическому поручню, наклонился вниз, рассматривая город. Электронный рекламный щит над набережной, только что сообщавший о пользе нового тренажера «Атлант», вдруг подмигнул зеленым и высветил бегущей строкой: «Надень линзы! Открой для себя неизведанное! Надень линзы! Узнай сокровенное!» Рэм вздрогнул и даже отшатнулся. И, как будто для того, чтобы развеять все его сомнения, запустилась веселенькая картинка с отсчетом, почему-то на итальянском: «Uno! Due! Tre!»
У Рэма похолодели руки.
Попятившись, он нащупал в кармане коробочку с линзами, открыл ее и, глядя на свое отражение в зеркальной крышке, надел.
Экстренное сообщение от анонима висело прямо в аккаунте Рэма.
«Уходи оттуда немедленно! Между седьмым и восьмым этажами большая драка нео-панков со стопперами, со стороны главного входа тоже, так что сейчас здесь будут все патрульные и дроны района».
— Твою мать! — проговорил Рэм, и побежал к Лизе.
— Идем! — крикнул он ей и потащил за руку к люку.
— Рэм, что случилось? — испуганно лепетала девушка, едва поспевая за ним.
— Просто делай, что я скажу, поняла? И не шуми!
Он рывком открыл люк:
— Спускайся и жди меня!
«Грузовой лифт справа свободен. От камер прикрою.» — отписался Uno.
— Спасибо, — ответил Рэм.
— За что? — не поняла Лиза.
— Спускайся быстрей! — прошептал Рэм, и юркнул в люк следом за ней. Оказавшись внутри здания, опять схватил ее за руку.
— Бежим, — он протащил Лизу по лестнице, распахнул двери на последний этаж и стремительным шагом направился по пустому коридору мимо офисных дверей к лифтам.
Правый грузовой.
Ткнув пальцем в кнопку вызова, Рэм написал Uno:
«Что снаружи?»
«Парадный вход заблокирован полицией. Со стороны черного хода — подкрепление стопперов. Со стороны парковки пока чисто. Код — 386-234»
Втолкнув Лизу в открывшийся лифт, Рэм шагнул следом и нажал десятый этаж.
— Почему десятый? — всхлипнула перепуганная Лиза.
— Потому что лифт грузовой, он ведет к парковочной площадке, расположенной на высоте десятого этажа, — объяснил Рэм.
— Да что случилось-то? — уже почти плакала девушка.
— Там драка. Из ленты узнал, — уверенно соврал Рэм.
На десятом уже было отчетливо слышны звуки драки. Вопли многих голосов, болезненные крики, удары по звонким перилам эхом доносились с лестничной клетки.
— Сюда! — шепнул Рэм, хватая остолбеневшую Лизу за запястье, и побежал к закрытому металлическому занавесу разгрузочной площадки. Рэм торопливо набрал код, и ворота медленно поплыли вверх, впуская внутрь вой полицейских сирен и гул разъяренной толпы.
Поднырнув под еще не до конца открывшийся проход, они выбежали на почти опустевшую к концу рабочего дня парковку.
— Эй, а ну стоять! Вы что здесь делаете?! — рявкнул через усилитель невидимый кто-то из каморки дежурного.
Рэм притормозил, взмахнул рукой по направлению к дежурке:
— Мы не смогли выйти через центральный, там кошмар! — крикнул он.
— А, ну да, — примирительно отозвался усилитель. — Подождите минуту, сейчас помогу.
Из каморки вышел немолодой мужчина в костюме охранника. Лиза вцепилась Рэму в руку так, словно тонула.
— Так насмотришься на этих психов малолетних, что детей рожать не захочешь, верно?
— Это точно, — усмехнулся Рэм, как будто он и впрямь приходил сюда по вопросу планирования семьи.
— Конечно, не положено, но давайте-ка я вас рабочим лифтом спущу, чтобы вам по серпантину не топать. А как вы сюда-то вышли?
Рэм дружелюбно улыбнулся.
— К счастью, мир не без добрых людей. Спасибо огромное, что помогаете!
— Не за что, — отозвался охранник, открыл паролем заградительную решетку и запустил лифт. — Мне жену вашу жалко стало...