– Исчезни, оборотень! Иначе накличешь беду на наше племя! Исчезни!
– Исчезни! – отвлекся от горьких дум Старшина. – Исчезни, пока я не приказал охотникам, чтобы вслед за матерью тебя тоже столкнули со скалы!
Мирза давно видел и чувствовал враждебное отношение главной ясновидицы к своей семье. Но как можно истолковывать предательство, унизительное поведение дяди перед этой колдуньей?! Семья главной ясновидицы убивает брата Старшины, он молчит! Главная ясновидица сталкивает с горы жену брата, будущую главную ясновидицу племени, он в ее поддержку не проронил ни слова! Вместо того чтобы наказать злую колдунью, выгнать ее из племени, Старшина, став на ее сторону, теперь высылает со стойбища своего племянника, главного ясновидца, спасшего племя от голодной смерти! Мирза, оскорбленный Старшиной, доведенный до отчаяния, осуждающе взглянул на него, повернулся и побрел прочь. Сделал несколько шагов в сторону стойбища, остановился и через плечо еще раз с надеждой оглянулся назад. Может, Старшина одумается, отменит свое решение, извинится перед племянником и возьмет его сторону? Но в помутневших глазах Старшины он прочел только отчужденность, страх и ненависть – там было все, кроме сострадания к племяннику. Мирза понял – он обречен! Понял, что отныне к Священному дереву не ступят ноги ни ясновидицы Зайдат, ни ясновидца Мирзы. Заклинания предков, их заклинания, испокон веков раздававшиеся под Священным деревом, больше никогда не сольются с дыханием могучего дуба и гулом ревущего Рубас-чая. И всему виной – старая ведьма Пери и их трусливый дядя. А старуха, шипя как змея, изрыгая ядом, долго смотрела вслед Мирзе, пока тот не скрылся за густым кустарником…
После изгнания со Священного места Мирза побрел к себе в саклю, стороной обошел саклю ясновидца, в которой не нашел ни душевного тепла, ни ответа на его вопросы. Он шел кругами, печальный, стараясь успокоиться. Пока «сорока» с еще одной черной вестью не залетела к ним в саклю, надо торопиться, чтобы успокоить младшего брата и сестру. Недалеко от стойбища он на тропе случайно заметил колдунью Пери, идущую в его сторону в сопровождении старух. Мирза напрягся: сейчас он может одним толчком сбросить в пропасть мерзкую старуху, задушить ее как гиену, зарезать как овцу! Но за короткое время стычки со Старшиной и главной ясновидицей племени он стал мудрее и осторожнее. Тем более дома его, теперь уже единственного кормильца, ждали младшие – брат и сестра. Мирза спрятался в кустах. Он услышал, как старуха, идущая мимо него, бормотала:
– Я мудрая, а он, глупец, он слабее и беззащитнее двухмесячного волчонка.
– Да, глупец, глупец, – вторили ей старухи.
– С помощью духов подземного мира Немов на тот свет отправила Зайдат и легко справилась с ее сосунком.
– Да, с помощью духов Немов главная ясновидица раздавила главного ясновидца, – вторили ей жесткие женские голоса.
– Раздавила, раздавила, раздавила… – глухим шепотом отражались голоса старух в шорохах леса.
Как только старухи удалились, Мирза вышел на тропу, острым концом палки оставил какие-то знаки на камне, лежащем на ее обочине.
– Ты мудрая, хитрая, но теряющая свои силы, а я молодой, умный и приумножающий свои силы! – заклинал Мирза. – Ты опираешься на силу духов подземного мира Немов, а я – на ангелов надземной жизни и небес. Лицом к лицу столкнулись коварство и порядочность, старость и молодость. Посмотрим, кто возьмет вверх! – и окольными путями направился к себе в саклю…
С тех пор Мирза скрылся с людских глаз, его никто нигде не видел. Он пристрастился к охоте. На охоту, в зависимости на кого охотится, шел то с ружьем, то с луком и стрелами. Бывало, несколькими сутками не возвращался к себе в саклю. Что он в лесу делал, на кого охотился, с кем общался, одному богу было ведомо. Только когда мимо его сакли проходили соплеменники, их ноздри всегда щекотал дурманящий запах вареного мяса, жареной дичи, рыбы, исходящий из его очажной трубы, в то время, когда большинство членов племени опять стали испытывать нужду, даже голод.
Один раз на лесной тропе Мирза встретил своего приятеля Эседа, молодого охотника из соседнего стойбища. Охотник остановил Мирзу:
– Сегодня ночью у сакли «зеленоглазой» я услышал разговор главной ясновидицы Пери и Старшины. Зеленоглазая колдунья хочет навести на тебя и на всю вашу семью порчу. Она заговорила кусок сушеной косули и велела жене Старшины им накормить вас. Что собираешься делать?
Мирзу от слов друга передернуло, он не ожидал, что его дядя может упасть до такой низости. Перед другом из другого племени он не показал никаких внешних признаков расстройства настроения. Главному ясновидцу племени гуннов не стоит при постороннем человеке проявлять слабость воли.
– Всевышний и духи моих предков защитят нас, – ответил Мирза, выговаривая каждое слово в отдельности. – Спасибо тебе, мой друг, за сердечный поступок, за человеколюбие. Аллах тебе воздаст троекратно.
Он давно знал, от мстительной и коварной старухи можно ожидать чего угодно. Но чтобы с этой ведьмой в одну упряжку запрягся его родной дядя – он этого не ожидал!
Мирза тревожился не за себя, а за младшего брата и сестру. Он долго думал, какие меры предосторожности предпринять, чтобы защитить их от мести Старшины и главной ясновидицы племени. После недолгих размышлений он пришел к выводу, что им следует спешно оставлять родное стойбище. Ночью, когда все спали, Мирза тихо увел своего брата и сестру в стойбище калукцев, к своим родичам, которые давно укоренились в глухом лесу под Каркулдагом…
После гибели молодой ясновидицы Зайдат и исчезновения со стойбища главного ясновидца Мирзы из дупла Священного дерева неожиданно исчез Небесный камень. Но до его исчезновения люди по ночам слышали, что в дупле Священного дерева кто-то горько плачет. Только они боялись приблизиться к дереву, боялись Старшины и главной ясновидицы племени.
По стойбище прошелся слух, в связи с тем, что Староста с главной ясновидицей выгнали Мирзу, духи Священного дуба восстали против племени. На стойбище только несмышленый сосунок не понимал, что на них надвигается беда. Она связана с гибелью ясновидицы Зайдат и исчезновением ее семьи.
Наконец плач в дупле прекратился. Кто-то из охотников стойбища расхрабрился приблизиться к Священному дубу. Он увидел, что из дупла Священного дуба исчез Небесный камень. Он за собой в Урочище оборотня, на мягкой и рыхлой поверхности земли, оставил глубокий след. Священный камень уполз в неизвестном направлении.
Охотник заголосил на все стойбище. Во главе Старшины к Священному дереву спешно отправились члены стойбища. Староста, трясясь от страха, бледный, как мертвец, заполз в дупло могучего дерева. Он увидел, что на месте, где лежал Небесный камень, осталась глубокая выбоина с грязной, протухшей водой.
Впоследствии по стоянке пронесся слух, что в этой выбоине собрались слезы Небесного камня, выплаканные после гибели священной ясновидицы Зайдат и исчезновения главного ясновидца Мирзы. Только, боясь страшной кары главной ясновидицы Пери, все молчали.
Люди заметили, след Небесного камня велся на могилу ясновидицы Зайдат. Его следы видели и на разных Священных местах округа: Мучри-мост, Курма-пирар, Чугрияр, на Священной горе, где хранится шашка Бога, на крепости Семи братьев и одной сестры, в пещере Дюрк, на Священной горе Джуфдаг, на Урцмидаге, Каркулдаге…
Создавалось такое впечатление, что Небесный камень сильно обиделся на поселенцев у Урочища оборотня, их Старшину. Оставив их со своими проблемами и злосчастной ясновидицей, он неотступно продвигается по пятам Мирзы. Все на стойбище знали причину исчезновения Небесного камня, но никто об этом не осмеливался открыто говорить.
А главная ясновидица, брюзжа из беззубого рта слюной, проклиная Мирзу на каждом шагу, вторила: «Мирза осквернил Небесный камень. Небеса обиделись на нас и забрали чудодейственный камень. Теперь нас будут преследовать болезни, мор и голод, пока Небесный камень не станет на свое место! О горе мне, горе!»
– О горе нам, горе! – ее помощницы и сторонницы обливались крокодиловыми слезами.
Глухая местность, где обычно бурые медведи делают свои берлоги. По берегу быстрой, шумливой реки тянется извилистая череда холмов, испещренная узкими ущельями, оврагами, в верхних ярусах покрытая густым лесом, переходящая на нижние ярусы, обросшие кустарниками и травяной порослью. У подножья реки – долина, заросшая кустарниками рододендрона, диких шишек, кизила и боярышника. На склонах холмов деревья: дуб, липа, ясень, бук, верба, а еще выше растет береза, низкорослый горный дуб. Зима близится к концу. На низинах, не прогреваемых солнечными лучами, на северных склонах еще лежит снег, но воздух уже дышит весной. Чувствуется, что скоро на деревьях набухнут почки.
Тишина. Не видно ни следов человека, ни творений его рук: обрабатываемых полей, огородов, проложенных троп, ведущих к стойбищам людей, жилым сооружениям. Только иной раз заяц пробежит по опушке, да орел прочертит дозорный круг в прозрачном небе.
Вдалеке, в лучах заходящего солнца, едва заметно витает голубоватый дымок с берега реки. Он, не поднимаясь высоко, тает в воздухе. В вечернем лесу сумерки сгущаются быстро. У костра, на берегу реки, сидит Мирза, наблюдая, как в пламени стремительно тает только что собранная им сухая хворостина. Он сидит и думает, куда же занесла его злополучная судьба. Пламя, срывающееся с хворостины вечерним ветерком, разрывается красными языками и, превращаясь в сизый дым, поднимется ввысь и растворяется там. Одиноко горящее пламя в лесу похоже на одинокого, потерянного в жизни человека.
Вечерний воздух наполнен тревогой, волнующим дыханием, таинственными знаками, множеством цветных загадочных существ. В небо из костра с шипением и уханьем вылетают искры, они подпрыгивают, как сверчки разметают в разные стороны. Тишину наступающей ночи нарушает только треск горящих сухих сучьев, сполохи разлетающихся во все стороны искр. Они, окрашиваясь разными цветами: нежно-голубым, светло-желтым, пурпурным, – огнедышащими дробинками выстре