грубое поведение она на него не обиделась. «Эта хрупкая девчонка согласна пожертвовать собой ради меня, ради нашей родины, а я вместе благодарности ее порицаю».
Он утвердительно кивнул головой.
«Ты согласен?» – сгладилось лицо ясновидицы Халимат.
– Да, я горжусь мужеством и чистотой помыслов вашей внучки! И я буду в вечном долгу перед вашей семьей!
Ясновидица на медленном огне в медной чаше приготовила резко пахнущую мутную жидкость, читая заклинания, дала из кубка им отпить по глотку. Этой жидкостью она натерла им виски, ноздри, ладони и запястья рук. Затем им с водой дала выпить по щепотке белого порошка, предложила, чтобы они отвлеклись от всех своих мыслей, находящихся в голове, сосредоточились друг на друге. Так, сказала она, их души быстрее сольются в один росток.
Мирза и Набат смотрели друг на друга и стали ощущать, что их сердца наполняются горящим пламенем, тела обретают легкость, их подхватывают силы неведомого им воздушного вихря. Вдруг они взялись за руки, обнялись, взлетели и понеслись в чудесный мир, мир Тьмы и Света, мир Тепла и Холода, мир духов, мир шабаша ветров. Мирза одной рукой держал Набат за талию, увлеченный порывом безумного полета.
А ясновидица, закрыв глаза, шептала: «Среди войны и огня, среди убийств и смертей ищи „Семерых“. В смерти, крови, в разрухе, в слезах найди „Семерых“. Уродливых, злых, Отечества бич, сожги „Семерых“. Жди, слушай, смотри, возлюби „Семерых“…»
Когда Мирза Калукский уходил от ясновидицы, он весь сиял, был полон сил и энергии. Перед его глазами стоял четкий план грандиозной освободительной борьбы табасаран против поработителей. Он имел ясное представление, какими силами будет биться с войсками Надыр-шаха, куда его заманить, где обескровить…
2001 г.
Тени великих вождей
Жрецы Надыр-шаха Священный дуб сделали местом приношения жертвы своим богам. Палачи кизилбашей одних непокорных воинов противника вешали на его ветвях, других месили под копытами коней, жгли рядом, на майдане, резали как барашек. Кизилбаши Священный дуб, Урочище оборотня – самые священные места не только для жителей поселения Никардар, но и окрестных аулов сделали местом казни их сыновей, мужей, детей. Табасараны перед их многократно превосходящими силами были бессильны. Специальным рескриптом военного совета Надыр-шаха было принято решение об использовании Священного дуба в качестве главной виселицы. А когда вся поляна вокруг Священного дуба была переполнена могилами сопротивленцев, казненных палачами кизилбашей, они казненных врагов стали хоронить прямо на площадке перед дубом. Казнили без разбора: воинов, знахарей, ведунов, аксакалов, мальчишек – всех, кто не покорялся властям Надыр-шаха.
Первые дни нашествия палачи кизилбашей на дубе пленников вешали и днем, и ночью. Потом стали вешать по ночам. Говорят, в иные дни в петлю отправляли сотни мучеников. В своей жестокости палачи кизилбашей дошли до такой степени, что для устрашения, подавления воли табасаран повешенных на ветвях дуба врагов, пригвожденных к его стволу, держали до тех пор, пока не умрут от жажды, пока не протухнут. Потом специальные похоронные отряды мертвецов вытаскивали из петель, на Священной поляне, недалеко от дуба-великана, куда верующие табасараны веками собирались на зиярат, закапывали как собак.
Очень скоро вся поляна Урочища оборотня превратилась в сплошное кладбище, там не осталось места, чтобы хоронить новых жертв персидских палачей. Кизилбаши своих жертв перестали хоронить у Священного дерева.
Палачи их там лишь казнили, а трупы на арбах вывозили за пределы Урочища оборотня – на западный склон, где с севера на юг тянулись невысокие гребнистые скалы с террасами и многочисленными пещерами. Похоронные отряды кизилбашей трупы врагов на длинных сыромятных кожаных ремнях спускали вниз, на террасы, и сбрасывали в многочисленные пещеры на съедание волкам.
Появилась и другая веская причина, чтобы кизилбаши своих врагов перестали хоронить в Урочище оборотня. С некоторых пор кизилбашей в Урочище оборотня стали преследовать непонятные им силы, духи в виде молний, небесного огня. Кроме того, на них из леса стали нападать и народные мстители, угрожая жизни их жрецов, палачей, командиров.
Когда кизилбаши в одну из ночей присыпали землёй труп казненной ими самой почитаемой женщины среди нитрикцев, калукцев, гуннов – ясновидицы Халимат, в Священное дерево, погребальную площадку с похоронной командой ударила молния, а спустя некоторое время вторая, третья. Сила ударов была такова, что небесный огонь за считанные минуты всех, стоявших рядом с похоронными отрядами, превратили в горящие головешки. Дотла сгорели многие шатры со спящими воинами, гужевой транспорт, боевые лошади, быки. А дуб-великан стоял как заговоренный. Молнии, ударяемые в него, с треском и шипением проносились сверху вниз, по ветвям, в корневую систему. Он стоял, могучий, коренастый, невредимый, только дрожь пробегала по его могучей кроне. Бывало, что дуб от ударов молний ежился, дрожал, стараясь отряхиваться от навязчивых небесных огненных змей.
Дуб крепко держался на кряжистых корнях. Они, как стальные прутья, сверкая и шипя желто-голубым пламенем, отводили в землю течения небесного огня. На глазах кизилбашей, изумленных чудесным превращением природных явлений у Священного дерева, вдруг огонь принял облик огромной седовласой женщины. Он перевоплотился в волчицу, оборотня. Лик огненной женщины, скачущей на огромном, как гора, рыжем коне, с распущенными до пят золотистыми волосами, появился и на небесах. Ее лицо пылало ярким пламенем, из ее горящих глаз, рта выскакивали зигзагообразные огненные змеи. Пламя на небосклоне принимало облик и рыжей волчицы с оскаленной клыкастой пастью, изрыгающей огненно-красные языки пламени, и облик только что похороненной персидскими палачами ясновидицы Халимат. Пламя превращалось и в черного всадника, похожего на Мирзу Калукского, поражающего кизилбашей огромным огненным мечом, врученным главной ясновидицей Халимат от имени бога.
Небесный огонь, поражающий кизилбашей, с некоторых пор стал зарождаться, набирать силу на Священной Горе Чурдфарин пирар, где в небольшом доме с плоской кровлей хранилась шашка бога. Поэтому шаман и совет старейшин кизилбашей вынесли решение: больше поляну перед Священным дубом убитыми врагами не отравлять, их тела здесь не закапывать, а после экзекуции немедля снимать с ветвей дуба-великана, забрасывать в скалистые пещеры под Урочищем оборотня.
Кизилбаши страшно были напуганы тем, что молнии, продолжающие обрушивать свою смертельную мощь из небес на поляну со Священным дубом, не вызывают грома. Поразительно, что за это время из небес не выпало ни капли дождя. С некоторых пор и небесный купол, откуда берется огонь, стал переливаться разными цветами. Небеса становились темными, небесными, оранжевыми, желтыми, зелеными, такого же цвета молнии они из своего чрева изрыгали на Урочище оборотня. Вдруг все краски небес и молний перемешивались, и вновь начиналась синхронная игра света, молний и огня. И ночной купол над всей долиной реки Рубас – от урочища Чурдафарин пирар до Урочища оборотня – переливается гаммой разных красок, чередующая удивительной магнетической музыкой небес, которая поражала, усыпляла кизилбашей. Жрецы кизилбашей определили, что некие неведомые силы, тайные знаки небес предупреждают их, если отсюда вовремя не убраться, наказание будет неотвратимым за свершенные ими страшные деяния.
Воины кизилбашей вдруг страшно запаниковали. Их Совет старейшин: шаманы, знахари, звездочеты – дрогнул, не зная, что им противопоставлять этой природной стихии, которая стала на сторону гуннов-защитников. На тайный Совет командование шаха пригласило к себе в юрту главного звездочета.
– Ты, звездочет, умеешь читать послания небес: заглядывать в прошлое, видеть настоящее, предсказывать будущее. Ты чувствуешь колебания времени, веяние ветров, заговаривать огонь, воду, одновременно видеть свет и тьму. Скажи, что значат эти знаки? Последнее время ни одна ночь не проходит, чтобы небеса нам не посылали знаки в виде разноцветных огней. Что это? Нам способствует успех или грозит горечь поражения?
– Небеса, изрыгающие огонь, и Священный дуб гуннов, принимающий их, предупреждают нас о грядущей беде. Духи говорят: берегитесь! Они говорят о силе и мудрости народа, на которого мы напали. Мы своего врага, его военную мощь не приняли всерьез. Небесные знаки говорят, что этот народ может заговорить небесный огонь и использовать его против нас. Они говорят, что наши военачальники уступают военным стратегам нашего врага, что они тупы, слишком много едят, что они разжирели, как медведи. Они говорят, что наши командиры все награбленные богатства прячут от шаха и от него тайно переправляют на родину. Они говорят, что наши военачальники мало думают о Солнцеподобном шахе Вселенной и его воинах.
Вы спрашиваете, что еще говорят наши духи? Наши духи еще говорят, что воины шаха тощи, как коровы ранней весной, поэтому в Табасаране они стали уступать воинам Мирзы Калукского, проигрывать сражение за сражением. Наши духи это давно заметили, стали злиться на наших воинов, а военных генералов лишать разума. Духи говорят, что это место неблагоприятно для расположения нашего военного лагеря. Его надо рассредоточить в другом месте, подальше от Священного дуба-великана, который защищает и оберегает табасаранских воинов.
Наши духи говорят, это Священное дерево является праотцом всех табасаран и всех деревьев в этом вилаяте. Это дуб поднимается к небесам из центра земли, и он является осью, стержнем, вокруг которого держится эта земля. Дуб объединяет стихии воздуха, огня и земли, его макушки крышей упираются в небесную твердь. Могучий дуб дарил и дарит племени гуннов воздух, их детям, всем другим живым тварям – плоды, налитые солнцем и влагой, которую оно берет из глубин земли. Священный дуб-великан притягивает к себе молнии, отравляющие нам жизнь, а всех табасаран заряжающие энергией. Дуб дает диким племенам свою жизненную силу, мощь небесного огня, стойкость земли. Священный дуб своей верхушкой упирается в облака, резвящиеся на его ветвях; они своей живительной влагой поят его крону, окружающий лес, землю; он является источником жизни и обновления племени гуннов. Гунны являются продолжением этого дерева, его большими и малыми детьми, живущими на земле. Оно охраняет и укрывает их в своем чреве. Оно в нужный момент по зову главного ясновидца или ясновидицы передает часть своих сил и энергии этому племени. У Священного дуба и его племени общая судьба, общие корни. Священный дуб, как только рождается новый гунн, усыновляет его, становится главным отцом-кормильцем, его защитой и опорой. С его помощью они лечат своих детей. К этому дереву они обращаются с просьбой о ниспослании здоровья, удачной охоты, богатого улова в реках и озерах, счастливой любви, благополучных родов у женщин и домашнего скота. Этот дуб принимает души умерших гуннов. Потому чужаку к нему даже приблизиться опасно, его визит может обернуться ему смертью. Гунны считают, что человек, поднявший руку на это дерево, сходит с ума, ломает себе руки, ноги, голову, умирает мучительной смертью. Гунны, слушая скрип Священного дерева, верят, что это плачут души людей