– Хм. А разве старики не рассказывали вам, как жил ваш народ до прихода в Мидвестерн?
– Рассказывали, но очень мало. Сразу видно, что им не очень-то охота говорить на эту тему. А те, кто помоложе, сами ничего не помнят, кроме бесконечных скитаний. А теперь у них есть дом, покой, безопасность, а прошлого как бы и не существует. Но, по-моему, это просто близорукость!
Холл сердито швырнул ботинки на пол и растянулся на кровати, заложив руки за голову.
– И меня, как и всех прочих, кто родился в Мидвестерне, это не устраивает. А тебе разве не интересно то место, где ведутся раскопки? Сразу видно, почему люди поселились именно там. С одной стороны холм все время освещен солнцем, с другой – защищен от сильных ветров, Кругом наверняка было полно мелкой дичи, не говоря уже о речной рыбе. Поля грелись на солнышке. Поселение было удобно защищать, но подниматься туда было не так уж сложно...
– Как ты думаешь, они могли иметь дело с твоими предками? – с надеждой спросил Кейт. – Ну, в смысле, ты определил, что сосуд, который мы откапывали, потрескался, хотя ты к нему не прикасался. Ты что-нибудь увидел? Он был изготовлен кем-то из вашего Народа? Холл хмыкнул:
– Ну что ты! Это всего лишь инстинкт ремесленника. Я почуял слабину в материале. Горшок просто кричал о том, как он ненадежен. А никакого волшебства в нем не было, и заклятий никаких на нем не лежало. Однако же горшок был сделан на совесть и продержался четыре тысячи лет. Это здорово.
– А не было ли в поселении чего-то, в чем чувствуется магия? – напирал Кейт. – Ну, в смысле, как тебе кажется? Мог ли этот народ общаться с твоим?
– Не знаю... – задумчиво ответил Холл. – Место это нам не враждебно. И железа среди находок не попадалось – для железа и стали было слишком рано. Все металлические предметы – из бронзы и других мягких металлов, которые, как ты знаешь, нам не вредят. Конечно, при таких условиях контакты более вероятны... Но ведь это все догадки, Кейт Дойль!
– Ну, по догадкам-то я специалист, по всяким там гипотезам и предположениям. К тому же и профессионалы домыслов не чураются – вспомни, что говорил доктор Кратчли. Чем больше сведений нам удастся собрать – тем более точной будет картина, которую они восстановят.
– Ну, я ведь даже не знаю, что искать. Я почти не видел жилищ, принадлежащих Большому народу нашего века, что уж говорить о четырехтысячелетней давности! – Эльф вздохнул. – Нет, ничего, что могло бы принадлежать моему народу, я там не заметил. И это почему-то заставляет меня чувствовать себя одиноким. Конечно, мы стараемся ничего после себя не оставлять, просто из чувства самосохранения, но теперь мне ужасно хочется найти хоть какие-нибудь следы. Насколько я могу судить, то поселение – сухо, холодно и пусто. Но ты ведь и сам опытный охотник за привидениями – как по-твоему?
Кейт призадумался:
– Ну... Знаешь, мне кажется, твои сородичи вряд ли устроили бы лавочку рядом с городищем Большого народа. Вы, в смысле они, должны были считаться существами сверхъестественными. – Кейт криво усмехнулся. – Ведь у моих предков не было библиотек и научной мифологии. И во всех своих несчастьях люди непременно обвиняли бы твоих сородичей, даже если бы те были ни в чем не повинны. Вы, ребята, оказались бы удобными козлами отпущения – хотя бы потому, что меньше ростом. Скорее всего, твои предки должны были жить где-то подальше от моря, в лесах или в одной из тех маленьких долин, заросших кустарником, – ну, помнишь, таких, мы еще проезжали их по дороге...
– В лощинах?
– Во-во, в лощинах, Там такая чащоба, что за сто метров ничего не видно. Местные жители туда вряд ли суются, когда к их услугам нормальные леса и луга.
Холл повеселел.
– Но это значит, что они могут жить где-то неподалеку! Надо будет поискать, когда выдастся свободное время.
– Угу, – согласился рыжий студент. – Если верить легендам и сказкам, которые я читал, именно в таких лощинах водятся лесные эльфы и лешие. По сказкам создается впечатление, что они живут практически вечно, только с возрастом делаются все вреднее или мудрее, на выбор. Так что, если кто-то из них еще жив, можно будет расспросить их о том, какой была жизнь четыре тысячи лет назад, и подбросить доктору Кратчли новых идеек.
– Ага, если только эти лешие тебя не заколдуют. Сдается мне, что в свои четыре тысячи лет они должны быть не особенно общительны.
Остальные дни недели прошли практически так же, как и первый. Кейта, к его великой радости, перебросили с прежнего участка на другой, слева от Мэттью. Он снял дерн с куска земли, расположенного ниже того места, где был найден сосуд с крышкой, и принялся копать там.
– Нам нужно найти погребальную урну, и желательно целой и невредимой, – говорил доктор Кратчли. – Если окажется, что этот небольшой сосуд дошел до нас неповрежденным, велик шанс, что и прочие артефакты будут в хорошем состоянии. Я уверен, что это был не клад, а именно погребение. Если верить моим книгам, эти янтарные бусы были не просто украшением – они служили богатому торговцу средством для ведения записей. Кажется, несколько аналогичных артефактов хранится в Британском музее.
Народ расчувствовался. Чем лучше они представляли себе людей, которых исследовали, тем ближе становились им эти люди. Кейт дал себе клятву найти могилу торговца – или умереть.
В среду мисс Андерсон по дороге на раскопки объявила:
– Все, кому нужен зачет, к пятнице должны сдать мне свой еженедельный доклад. Можно в устной форме, хотя желательно все же в письменной. На кафедре археологии есть пишущие машинки, вы можете ими воспользоваться. О времени сдачи договоримся с каждым индивидуально сегодня вечером. – Она улыбнулась, глаза ее блеснули за толстыми очками. – Так что у вас есть еще целый день на то, чтобы решить, нужны ли вам лишние проблемы.
– А почему бы и нет? – заметил Кейт. – Одним зачетом будет меньше. На мне их висит еще немало.
– А, Кейт! Заходите, заходите, – приветствовала его мисс Андерсон. Кафедра археологии располагалась в одном из узких зданий, стоящих вдоль центральной площади университета, и представляла собой пару тесных комнат, набитых книгами. Преподавательница расчистила на исцарапанном столе место для своих тетрадей и небольшой стопки работ. Кейт уселся рядом с ней на старый скрипучий вращающийся стул.
– Надо сказать, что работу вашу я прочла с интересом. Стиль у вас очень четкий и внятный, это приятно. Однако содержание работы оставляет желать лучшего.
– Я взял все факты из книг, которые имеются в библиотеке. – Кейт был несколько разочарован. – У себя в колледже я все время пишу такие работы.
– Да, это заметно. Нет, дело не в том, что факты изложены неверно. Дело в ваших выводах. Они недостаточно обоснованны.
Она перевернула страницу и указала на абзац, выделенный красным.
– На каком основании вы делаете выводы о величине поселения и его богатстве?
– Во многих прочитанных мною книгах утверждается, что часть вещей, найденных нами, не встречается в бедных поселениях. Такие украшения, например. Конечно, жители поселения могли быть ремесленниками, которые изготовляли эти украшения, но в таком случае они скорее продали бы их, чем зарыли в землю. О том, что деревня была большая, я сужу по тому, как много костей в помойной яме. Свои выводы я делаю на основании многих источников, в том числе отдельных высказываний доктора Кратчли. Мне кажется, есть некоторое сходство между нашими семинарами в колледже и этой археологической партией...
– Кейт, – твердо сказала мисс Андерсон, – наш курс, в числе прочего, должен приучить вас уважать факты, а не выдвигать непродуманные гипотезы. К примеру, размеры помойной ямы могут свидетельствовать не о величине поселения, а о том, что оно существовало на этом месте в течение многих лет. Наша задача – поиски фактов, и только фактов. Создавать теории – дело тех, в чьем распоряжении находятся все необходимые сведения.
– Но ведь доктор Кратчли выдвигает предположения! – попытался оправдаться Кейт.
Наставница тяжело вздохнула, так, словно ей приходилось говорить об этом далеко не в первый раз.
– Да, конечно. Но он и сразу оговаривает, что это всего лишь предположения. Он ни на чем не настаивает, пока не получит надежных доказательств. Если вы обнаруживаете на месте древнего поселения сосуд, вы можете утверждать, что у этих людей был сосуд. Вы не имеете права заявлять, что в таких сосудах хранили меха, пока не получите доказательств: изображений, пиктограмм либо остатков меха в этом или аналогичном сосуде. Доктор Кратчли может выдвигать версии, основанные на опыте и исследованиях. Такие научные гипотезы могут оказаться полезными для вас. Однако вам даже в повседневной жизни не повредит умение отличать слепую веру от теорий, основанных на доказательствах.
– В смысле, вроде того, существуют ли лепрехоны и гномы или нет? – спросил Кейт с невинным видом, забирая свою работу.
Мисс Андерсон улыбнулась, глаза ее лукаво блеснули:
– Да, пожалуй, это удачный пример. Именно наличие доказательств отделяет фантазии от факта.
– Что ж, значит, придется добыть доказательства.
Кейт улыбнулся, радуясь удачной шутке, хотя знал, что преподаватель ее не поймет.
– Так что, мне переписать работу?
– Да нет, это не обязательно. Вы понимаете принципы экспедиции, и догадки ваши довольно остроумны. Я просто хочу, чтобы вы поняли, что делать твердые выводы слишком рано. Это отдает поверхностностью.
– Такое больше не повторится, обещаю! Я буду так осторожен, словно хожу по яйцам динозавра! – заверил ее Кейт. – Кхм... Мисс Андерсон, скажите, пожалуйста, а как вы выставляете оценки? У себя в Мидвестерне я довольно хорошо успеваю, и мне не хотелось бы портить себе средний балл...
Голубые глаза насмешливо сверкнули из-за толстых очков, напомнив Кейту Мастера Эльфа.
– Первая работа куда менее важна, чем пять последующих. Это всего лишь способ познакомиться поближе. В любом случае, вы можете выбрать зачет без оценки. Если вы так трясетесь над оценками, мы можем заключить джентльменское соглашение: для того чтобы просто получить зачет, вам достаточно будет работать на раскопках и принимать участие в дискуссиях.