– В нашем возрасте иврит нужен в основном, когда идёшь в поликлинику или в Битуах Леуми. Так теперь в поликлинике часто есть русскоговорящие врачи и сёстры, а в Битуах Леуми найдёшь русскоговорящего волонтёра или кого-нибудь из очереди. В магазины ходят главным образом русские. Наверное, как и вы?
– Да. И хочу сказать, что после жизни в бывшем Советском Союзе трудно привыкнуть к этому изобилию. Особенно первое время! Мы, словно голодные псы, набрасывались на все эти деликатесы с горящими глазами. Сейчас уже начинаем привыкать, и даже иногда чего-то не хватает из прежней жизни.
– Например, хорошего куска сала? – улыбнулся сосед.
– А как вы догадались? Да бог с ним, с салом. У меня сейчас проблема гораздо важнее.
– А что случилось?
– А случилось, что, оказывается, я безмозглый дурак.
– Ну уж прямо совсем безмозглый?
– Конечно. Дело в том, что, когда мы приехали в Израиль, у нас были кое-какие деньжата. Там мы же всё продали: квартиру, дачу, машину. А тут какую газету ни открой, везде такая реклама автомобилей, что глаза разбегаются. Какие иномарки! Это вам не «Запорожец» какой-нибудь. Притом для новых олимов значительные скидки! Я так обрадовался. Наконец-то хоть на исторической родине буду ездить на приличном автомобиле!.. Вот и езжу, будь она неладна.
– В чём дело? Попалась плохая машина?
– Нет, машина как раз хорошая. Это я попался.
– Куда?
– В капкан израильского законодательства, чтоб им всем сгореть.
– Какой капкан?
– А в такой, что раз у меня есть автомобиль, то я отношусь к числу обеспеченных людей и мне социальная надбавка от Битуах Леуми не полагается.
– А вы не можете этот автомобиль продать и перейти в разряд менее обеспеченных?
– Ну да! Поскольку автомобиль был куплен с олимовской скидкой, то его нельзя продавать в течение пяти лет! А на что я должен жить эти пять лет? Так и это ещё не всё. Даже когда я его продам, они подсчитают, сколько я смогу прожить на вырученные деньги, и ещё соответствующее время не будут платить мне пособие.
– Это, конечно, идиотизм.
– Ещё какой. И ведь никто мне об этом не сказал. Теперь я заложник своего автомобиля. Что это за идиотское законодательство?!
– У меня, слава богу, до этого не дошло. Я начал с другого конца.
– С какого?
– С водительских прав. И здесь тоже идиотство. Я водитель с двадцатилетним стажем, имею водительское удостоверение международного образца и могу ездить с ним по всему миру. Но, как оказалось, везде, кроме Израиля. Все страны равны, но Израиль всё-таки равнее. В общем, эти удостоверения не признаются, необходимо пройти медкомиссию и сдать экзамен по вождению заново. Я прошёл комиссию в поликлинике, осталось только посетить окулиста, который вёл приём в магазине «Оптика». Для чего это нужно, я вскоре понял. Надо сказать, что читаю я в очках, но вдаль всегда вижу хорошо и на комиссиях буквы на таблице называю уверенно. А тут хозяин магазина усадил меня перед экраном, вставил в проектор какую-то пластину, и я увидел на экране мутные цифры. После этого мне объяснили, что я не могу ездить без очков, так как у меня плохое зрение. На мой вопрос: «А какое у меня зрение?» – мне ответили, что это секрет. Почему секрет? А вдруг я пойду заказывать очки в другой магазин. Ладно, пожал я плечами, давайте ваши очки. Выбрал самые простые оправу и стёкла. Мне сказали, что заказ будет готов через неделю и обойдется мне в 400 шекелей. Когда я согласился, бумагу медкомиссии мне подписали бесплатно, не взяв положенных 20 шекелей. Это якобы подарок. Возвращаясь домой, я почувствовал, что здесь какая-то афера. Ведь если я могу ездить только в очках, то и фотография на документах моих должна быть такая, где я в очках. Родственники подтвердили мои подозрения, «успокоив», что не я один попадаюсь на этот крючок. И я вдруг подумал, что мне незачем выкупать этот заказ. Документы ведь у меня уже подписаны, а ездить в их очках я не собираюсь. Через неделю мне позвонили из магазина и обрадовали, что мой заказ готов. Я им ответил, что в этом заказе уже нет необходимости, так как я передумал покупать машину. Ещё через неделю звонит какой-то адвокат и от имени хозяина сообщает, что если я не выкуплю заказ, то они будут на меня писать куда-то. Я этому адвокату повторил свои предыдущие аргументы и попросил передать хозяину магазина, что если тот думает, что он самый умный, то он ошибается, здесь все евреи.
– Ну и история. Вот жулики.
– Но это ещё не всё. Через некоторое время я уехал по делам в Россию. Специально пошёл к окулисту. Там меня долго проверяли разными приборами и сказали, что я ещё долго могу ездить без очков. Я был так зол на этого хозяина, что потом обходил стороной его магазин.
Не только Аркадий бросил читать газету – женщины с соседней скамейки тоже прислушались к разговору. Наконец одна не выдержала и обратилась к другой довольно громко и тоже по-русски, чтобы и мужчины слышали:
– Ну как вам нравятся эти мужчины? Вечно у них только денежные вопросы на уме. Тут, в Израиле, такое творится! Из дома страшно выходить. Кругом теракты, взрывы. Пока ребёнка домой дождёшься, так вся душа изболится. Кстати, у этого хозяина «Оптики», о котором вы говорили, такое несчастье. Его дочь ехала в автобусе. На остановке в Афуле подошёл террорист-смертник и взорвал себя. Погибло много людей, в том числе и его дочь.
В разговор вступила вторая женщина:
– У моих знакомых в Тель-Авиве такое же несчастье. Единственная дочь, умница, отличница. Заканчивала школу. Пошла с друзьями вечером на дискотеку. Вы помните летом взрыв на дискотеке в Тель-Авиве? Так она там погибла. Родители без ума от горя.
Эта тема объединила всех: и мужчин, и женщин – и разговор о наболевшем пошёл на эмоциях, без пауз.
– За эти теракты уже пора кому-то отвечать, ведь каждый день гибнут люди!
– Так после каждого теракта бросают армию на территорию, где проживают или прячутся террористы… Разрушим пару домов и возвращаемся обратно. При этом ещё в перестрелках теряем наших ребят.
– Я знаю, что некоторые мальчики приезжают в Израиль без родителей. Здесь они учатся, потом идут в армию. Таким, наверное, особенно тяжело.
– Не то слово. А если у кого-нибудь из родителей не всё в порядке по Галахе, так они часто не могут воссоединиться с детьми в Израиле. Куда такому ребёнку поехать на субботу? Кто ему постирает, покормит его? С моим внуком товарищ служит. Так он как раз здесь один, без родителей. Мне его так жалко. Я часто его к нам на выходные приглашаю. А если не дай бог с таким ребёнком что-нибудь случится? Родители могут даже на похороны не попасть.
– Если у ребёнка не всё в порядке по Галахе, так ещё будут проблемы с похоронами, с раввинами.
Аркадий предпочитал не вмешиваться в разговор, хотя своё мнение по всем этим проблемам у него имелось, но тут интереснее было других послушать.
– Кто-то работает, воюет, а кто-то только молится!..
– И ещё заявляют, что если бы они не молились, то Израиль и минуты бы не просуществовал. Значит, воевать, рисковать жизнью – это не в счёт. А главное, выходит, – это иметь контакт с Богом.
– Вот бы и выяснили у Всевышнего, как нам справиться с Арафатом.
– Ну, тут у нас все специалисты. Во-первых, у каждой партии есть свой самый правильный рецепт. Во-вторых, в газетах, по радио и на телевидении узнаёшь каждый день столько рецептов, что голова пухнет.
– В Древнем Риме, когда проводились бои гладиаторов, никто из них не слушал советы публики, как лучше держать щит или как лучше защищаться. Они надеялись на своё мастерство и за ошибки расплачивались своей жизнью. Мы же постоянно расплачиваемся жизнью наших людей и всё время оглядываемся на публику: кто что скажет.
– Я вот сейчас подумала. Вы можете себе на минуточку представить, чтобы Сталин или Жуков во время войны оглядывались на публику? Или, допустим, их могло бы удовлетворить заявление Гитлера, что за такое-то нападение он не отвечает, а виноват какой-нибудь Гудериан.
– Но тогда ведь была война!
– А у нас с палестинцами что? Пасхальный седер?
– Конечно, у нас фактически идёт война. Только методы разные. Палестинцы применяют партизанские методы, используют террористов-смертников, а мы в ответ обрушиваемся мощью танков и вертолётов. Но независимо от методов есть жертвы с обеих сторон. Это и есть война. Поэтому и действовать мы должны как на войне. Есть командующий, который не должен оглядываться во все стороны, а кто что скажет.
– Но ведь у нас демократия!
– Демократия должна осуществляться в процессе выборов. А когда в результате выборов появляется правящая партия, премьер-министр, то уже они отвечают за страну и действовать должны, сознавая эту ответственность, а не оглядываться постоянно по сторонам.
– Скажите, пожалуйста, хорошая хозяйка будет терпеть демократию у себя на кухне? Чтобы вы ей постоянно советовали, чего сколько положить в борщ? Вам доверят оценить готовое блюдо, а как его готовить, она и сама знает.
– Нет, у нас так не могут. По любому вопросу каждый считает необходимым высказать своё мнение, не совпадающее с другим.
Аркадий давно следил за этой перепалкой в прессе по поводу действий армии, проводящей операции в ответ на теракты палестинцев. И он не выдержал и прочитал:
– У нас земли – клочок от Бога,
И тот не можем защитить.
Евреев здесь не так уж много,
Но дружно мы не можем жить!
– Насчёт дружбы вы точно сказали, – отреагировал участник разговора, с которого всё и началось, и после некоторой паузы продолжил: – Ну почему никто мне не подсказал, что в этой стране мне нельзя было покупать машину? На что я должен теперь жить? Работать меня уже не берут из-за возраста.
– Вас, наверное, могут взять на никаен (уборку) или метаплот. Но туда ещё тоже надо уметь устроиться.
– И работать день и ночь, чтобы на жизнь хватало!
– Конечно. Мне же за квартиру сколько платить, за электричество, газ, телефон, телевизор, воду, арнону! С ума можно сойти.