– Мало того, сейчас она является членом Верховного суда. В Министерстве юстиции заметили, что нигде не написано, что госпрокурор или член Верховного суда должен иметь вторую академическую степень.
– Но как же сам факт обмана со стороны такого высокопоставленного лица? А получение надбавки к зарплате? Ведь незаконно полученные деньги надо бы вернуть государству!
– Больше никаких комментариев со стороны Минюста не последовало, и скандал замяли.
– Что же тогда удивляться, что среди населения падает авторитет суда. Согласно опросу, проведённому в 2007 году, лишь треть еврейского населения Израиля доверяет судебной системе. А по опросу 2000 года, эта система пользовалась доверием у 61 процента!
– И в то же время Верховный суд вмешивается во всё, во что посчитает нужным, вплоть до проблем государственной безопасности. Что же касается непосредственно судопроизводства, то тут у судей «проколов» предостаточно. Вот тебе недавний пример. Некто Масравуа, житель одного арабского городка, промышлял угоном автомобилей и переправкой их в Палестинскую автономию. За этим занятием он как-то и был схвачен полицией. Чтобы избежать ареста, Масравуа угнал стоявшую поблизости машину и на скорости свыше 150 км в час пытался уйти от погони. В результате он спровоцировал автокатастрофу, в которой пострадало нескольких машин и несколько человек получили ранения. В любой цивилизованной стране он после таких нарушений сидел бы за решёткой.
Однако в Израиле суд отправил его под домашний арест в дом его отца. Возмущению полиции не было предела. Они потратили столько сил, чтобы поймать наконец этого опасного преступника, а тут его отпускают. Но и это ещё не финал! Через некоторое время Масравуа захотел совершить хадж в Мекку, и его адвокаты обратились в суд с просьбой выпустить его из-под домашнего ареста. И судья позволил ему исполнить эту великую заповедь ислама под залог в 10 тысяч шекелей. Решение это было вынесено, несмотря на протест полиции и прокуратуры, которые совсем не были уверены, что их подопечный потом вернётся из-за границы, чтобы предстать перед судом. Он ведь не сумасшедший, чтобы самому приехать и идти в тюрьму. Хотя есть и такие прецеденты.
Как-то Тель-Авивский мировой суд принял решение отправить под арест мужчину, уличённого в насилии по отношению к жене. Однако тюремщики освободили его и отпустили на все четыре стороны. Поняв, что произошла ошибка, мужчина сам явился в тюрьму и попросил препроводить его в камеру. Однако служащие ШАБАСа наотрез отказались это сделать. Гражданин же начал настаивать на том, чтобы был приведён в исполнение вынесенный ему приговор. Тюремщики отказывались и смотрели на него как на идиота. Только когда он посоветовал им ещё раз внимательно вчитаться в решение суда, они поняли свою ошибку и открыли двери тюрьмы.
– А что вообще происходит за этими дверями, тебе известно?
– Как ты понимаешь, изнутри я эти заведения не рассматривал. Могу судить только по газетным источникам. Знаю, что всего в стране имеется 28 мест заключения, в которых находится свыше 21 тысячи «сидельцев». Из них около 10 тысяч – палестинцы, но 59 процентов заключённых – евреи. Четверть всех арестантов – репатрианты последней волны. Почти половина всех заключённых осуждена за сексуальные преступления и насилие в семье. Количество приговоров за эти нарушения увеличивается очень быстро: в десять раз за последние 10 лет.
Это объясняется не только возрастанием агрессивности мужчин, но и тем, что теперь женщине ничего не стоит упрятать неугодного мужчину за решётку. Заключённых женщин немного, около 250 по всей стране. Только одна треть заключённых сидит первый раз, половина же отбывает наказание в третий раз и более. В 2006 году отдел общественной адвокатуры при Минюсте опубликовал отчёт, из которого следует, что израильские тюрьмы и камеры предварительного заключения невероятно переполнены и находятся в плачевном состоянии. В отчёте указывается, что проблемы в пенитенциарной системе, полиции и судах носят повсеместный характер. Права заключённых постоянно попираются, а их человеческое достоинство унижается. В частности, в «Шате», расположенной в Галилее, где содержатся 800 особо опасных преступников (как израильтян, так и палестинцев), применяют насилие и коллективные наказания для поддержания дисциплины в учреждении.
– Но я читал, что не все с этим отчётом согласны.
– Да, некоторые юристы, посетившие тюрьмы по всему свету, считают, что в израильских тюрьмах условия содержания одни из самых лучших и человечных. И действительно, сегодня там почти нет случаев убийства или насилия. После отсидки четверти срока заключённые при хорошем поведении часто получают увольнительные, а их супругам разрешается приходить на свидания. А когда-то в СССР или теперь где-нибудь в странах СНГ заключённые получают увольнительные?
То-то же. Поэтому здесь и очень мало попыток побега. Увеличилось число социальных работников, прикреплённых к заключённым. В российских тюрьмах тоже есть социальные работники? Не слышал? Конечно, не слышал. Трудно услышать то, чего нет. К концу срока пребывания под стражей четверть сидельцев оканчивает школу, а 15 процентов получают какое-либо профессионально-техническое образование. Тюремная служба Израиля насчитывает 4892 работника. Содержание одного заключённого обходится государству в среднем в 8000 шекелей в месяц.
Как-то небольшая группа Хайфского муниципалитета посетила тюрьму «Цальмон». Она находится на севере страны и имеет площадь строений 25 тысяч квадратных метров. В ней работает 231 человек. В их числе не только тюремщики, но и учителя, психологи, врачи, специалисты по различным производствам. Тюрьма была построена по образцу новых американских мест заключения и в какой-то мере является образцом. В этой тюрьме пытаются не только изолировать преступника, но и помочь ему найти потом своё место в жизни. В камере размером с железнодорожное купе живут два арестанта (по плану она вообще предназначена на одного). Имеются телевизор, умывальник, унитаз, вентилятор. В камере заключённые проводят не так уж много времени. Они работают, учатся, проходят лечение от наркотиков, читают, ходят на прогулку, едят. Всё это – в других помещениях или на территории тюрьмы. У 18 процентов заключённых имеется такая привилегия, как отпуск каждые три недели на 48 часов (в отдельных случаях и на больший срок). Иногда им устраивают даже экскурсии по живописным местам севера страны. Заключённые и тюремщики получают одну и ту же пищу. В учебных классах изучают языки, общеобразовательные предметы, шитьё, макраме, компьютеры и т. д. Заключённый обязан работать. Оплачиваемая работа рассматривается как привилегия. За восьмичасовой рабочий день можно заработать до 120 шекелей.
Тюрьма разделена на шесть блоков. В пределах каждого из них можно свободно передвигаться. В отдельном блоке содержатся наркоманы, которых пытаются вернуть к жизни. Наркотики употребляют 40 процентов всех попавших в тюрьму. И реабилитировать наркоманов очень трудно. Нужно не только отбить охоту к зелью. Это можно сделать с помощью медикаментов. Но потом выясняется, что наркоман неприспособлен к обычной жизни. У него нет друзей и близких, он не умеет работать, читать, слушать музыку. Он не привык даже чистить зубы по утрам. Поэтому процесс реабилитации очень длительный и часто кончается неудачей. Между прочим, тюремщики не вооружены, охрана не очень жёсткая. Карцера в тюрьме вообще нет.
Дисциплина поддерживается не жестокостью, а лишением привилегий: телевизора, свиданий, отпусков, возможности зарабатывать деньги и посещать тюремный магазин и т. д. Эти меры оказались очень действенными. За всю историю тюрьмы была лишь одна попытка побега. Никому не хочется из-за этой авантюры попадать в тюрьму строгого режима на долгий срок. Эта тюрьма, конечно, не санаторий. Но долгий опыт специалистов показал, что скованные цепью ноги, грубые окрики, чёрствый хлеб и мафиозная атмосфера не способствуют преображению личности заключённого в лучшую сторону. Учёба, труд, сносные бытовые условия дают более эффективные результаты.
В 2007 году был случай, когда двое амнистированных палестинских заключённых отказались выходить из тюрьмы. Дело в том, что один из них решил продолжить учёбу на аттестат зрелости в рамках учебной программы Управления тюрем, а второй решил остаться вместе с братом. Оба выразили удовлетворение тем, что в израильских тюрьмах им создаются все условия для учёбы.
– И тем не менее парламентарии пришли к выводу, что наши тюрьмы не соответствуют стандартам, принятым в демократических странах.
– Да. Они решили заняться вопросом приватизации тюрем. Считают, что только таким образом можно добиться достойного существования людей в местах заключения. В марте 2002 года был разработан Закон о приватизации тюрем, предусматривающий строительство новых зданий для них и определяющий систему управления ими.
В 2004 году проект стал законом. Предусматривается строительство нового здания тюрьмы на 800 мест в районе Беэр-Шевы. Был проведён тендер на строительство, который выиграла компания Льва Леваева «Африка-Исраэль» вместе с компаниями «Эмеральд» и «Минрав хандаса». Стоимость строительства определена в 1,5 миллиарда шекелей. Деньги эти с лихвой вернутся её владельцам после того, как государство начнёт платить за каждого заключённого.
– А не получится ли так же, как с другими посредническими фирмами? Основную часть денег будут забирать эти фирмы, а заключённым будет перепадать только малая часть положенной суммы.
– Этот проект вызывает много споров. Есть вполне обоснованные мнения, что государство не сможет эффективно контролировать работу таких исправительных учреждений или преследовать судебным порядком тех, кто нарушает закон. Некоторые юристы считают, что поправка к закону о тюрьмах является нарушением Основного закона. В нём ведь чётко указано, что именно правительство осуществляет исполнительную власть в стране.
– В общем, ты хочешь сказать, что сидеть в израильской тюрьме – это всё равно чт