м длиннее была цепочка, тем больше была степень риска. Во-первых, связанного с реализацией продукции каждого звена. Во-вторых, в связи с увеличением вероятности появления недобросовестного звена. Случалось, что на каком-то этапе товар пропадал или клиент увиливал от оплаты.
Официальным путём заставить клиента заплатить долги было практически невозможно. По закону клиент отвечал не своим личным имуществом, а имуществом своего товарищества. Уставный капитал такого товарищества был, как правило, минимальным. На текущем счету в банке большие средства не держались, и имущества особого у собственников не числилось.
При таких условиях появлялось всё больше соблазнов «кинуть» партнёра. И чтобы пострадавшей стороне получить свои деньги, необходимо было находить какие-то силы воздействия на недобросовестного партнёра. Самой убедительной такой силой была сила физическая. И на фирму Дмитрича появился спрос. Ему всё чаще приходилось участвовать в разборках между партнёрами. За свою работу он получал свою долю, и положение фирмы всё улучшалось.
Как-то услугами Дмитрича пришлось воспользоваться и Аркадию. На заводе в то время всё разваливалось, больше года он не получал зарплату и, чтобы как-то выжить, тоже организовал частную фирму. Однажды к Аркадию с интересной идеей пришёл Александр по кличке Барыга, давний знакомый Аркадия по совместной работе. Его идея заключалась в следующем. Завод не знал, куда девать экскаваторы. Барыга предложил Аркадию взять экскаватор в долг и отвезти его в Ульяновскую область, где машину можно было поменять на красивые ткани, быстро реализуемые в магазинах. Всё было внимательно просчитано, и получалось, что сделка сулит сто процентов прибыли! Такая игра стоила свеч.
Аркадий получил на заводе экскаватор и передал его Барыге. Вскоре тот вернулся с тканями, которые были переданы в магазины на реализацию. Прошло время, а денег партнёр не давал, объясняя это тем, что товар не реализовывается. Наконец Аркадию это надоело. Он нашёл помощника Барыги, вытребовал у него список тканей и проехал по магазинам. Там увидел, что такие ткани спросом пользоваться не могут, и стал выпытывать у помощника:
– Что за ткани Сашка привёз? Я бы такую ткань и даром не взял. Чтобы её реализовать, надо ещё доплачивать покупателям. Что-то здесь не так. Ведь Сашка обещал привезти красивые ткани, которые быстро разойдутся.
– А он их и привёз, и они давно разошлись.
– Так откуда тогда эти страшилки? Ну-ка давай колись!
И выяснилась одна подробность. Оказывается, Барыга возил два экскаватора: один – Аркадия, а другой – свой. Ткань получал с «нагрузкой»: часть – красивых, а часть – «убогих». Красивые он даже не завозил в магазины, они у него разошлись мгновенно и по хорошей цене. Убогие же сдал в магазин и предъявил Аркадию как его долю. Юридически с него ничего не возьмёшь. Он мог по первому требованию забрать ткани из магазина и отдать Аркадию. А что потом с этой тканью делать? Тем временем завод за экскаватор деньги требует, так как срок оплаты прошёл… Аркадий поделился своими проблемами с Юрием Сергеевичем, а тот свёл его с Дмитричем. Объяснив Дмитричу ситуацию, Аркадий уточнил:
– Я, конечно, не прошу его убивать. От этого никакого толку не будет. Тыс парой своих богатырей можешь на него только немного физически воздействовать. Сашка хоть мужик пакостный, но трусливый. Мы ему насчитаем хорошие проценты за просрочку платежа по договору. Мне бы только получить стоимость экскаватора, чтобы с заводом рассчитаться. А все проценты – тебе за труды.
– Ну что ж, давай свой договор, поедем разбираться. А деньги нам сейчас тоже будут кстати. Пришло приглашение из-за границы на соревнования. Будет на что везти команду.
Операция прошла успешно. Сашка испугался, когда к нему в контору нагрянул Дмитрич с одним из своих помощников, и вернул долг вместе с процентами. На радостях Аркадий пригласил Юрия Сергеевича и Дмитрича отметить это событие. Посидели хорошо, но Аркадий всё никак не мог успокоиться, возмущаясь такой Сашкиной непорядочностью.
– Я ведь Сашку давно знаю и всю его семью – тоже. Из крестьян. Жили трудно, хотя целыми днями трудились в колхозе родители и старшие дети. За работу отмечали только трудодни в тетрадке, а на трудодень бывало, что и вообще ничего не выдавали. Официальная пропаганда тогда вовсю критиковала капиталистический строй, а жизнь во многих колхозах была хуже рабской. Раба хозяин кормил, а не только заставлял работать.
В колхозе же крестьяне только работали, а жили в основном за счёт личных подсобных хозяйств. И уехать никуда нельзя было, потому что колхозникам паспорта не выдавали. Как только отменили это «крепостное право» и начали всем выдавать паспорта, семья сразу же переехала в город. Когда Сашка поехал учиться в институт, семья мало чем могла ему помогать. Он подрабатывал на разгрузке вагонов. Но вскоре нашёл себе дело полегче…
Он, как ни странно, отлично ориентировался в покупательском спросе. Из него получился бы хороший товаровед, но учился-то на строительном факультете. Казалось бы, никаких перспектив. Однако он своим способностям применение нашёл: завёл знакомства в магазинах. Ему перепадал приличный товар, он реализовывал его на барахолке по спекулятивным ценам.
Дело было рискованным, ведь в Уголовном кодексе за спекуляцию был прописан тюремный срок. Но Сашка никогда не выносил на рынок товар партиями, даже два сразу не брал, всегда всё продавал единичными экземплярами. К тому же торговал таким дефицитом, который уходил вмиг. Вот так и стал он Барыгой. И на кличку не обижался. А после окончания института устроился на завод, но всё равно торговал по-прежнему. Потом и начальником отдела стал, но при каждом удобном случае ездил в Москву, закупал там дефицит, а по выходным торговал на базаре. Я что думаю? Может, эта страсть к торговле превращает человека в гниду?
– Да не было у него никогда настоящего чувства порядочности, – возразил Дмитрич, – ведь специфика перепродажи в условиях советского времени в основе своей уже содержит обман. Она накладывает свой отпечаток на характер человека, занимающегося этим ремеслом. И Сашка не считал зазорным обмануть кого-нибудь, если это сулило ему какую-то выгоду. А с годами заматерел и вовсе потерял способность различать границу между добром и злом.
Аркадий смог рассчитаться с заводом и остался, что называется, при своих, но был доволен, что не запятнал своё честное имя. И был благодарен судьбе, что подружился с Дмитричем. Не раз собирались они втроём не по делам, а просто на междусобойчик. А дел у Дмитрича появлялось всё больше. В стране в это время взаимные неплатежи, необязательность и наглое «кидание» разрастались как сорняк на заброшенном огороде. В мутной воде экономической вакханалии крутилось огромное количество вынужденных и умышленных неплательщиков.
Очень модным стало в обиходе слово «крыша». В это слово вкладывалось понятие не только защиты от рэкетиров, но и «выколачивание» долгов с неплательщика. У кого-то «крышей» были криминальные структуры, у кого-то – спортсмены, у кого-то – и правоохранительные органы. Этим «крышам» приходилось делить между собой сферы влияния. Иногда происходил передел этих сфер. Чаще всего он сопровождался кровавыми разборками, потому что мало кто добровольно отказывался от своего «куска пирога».
Набиралась опыта и фирма Дмитрича. Его знали хорошо уже не только в своём городе, но и в других местах, куда они приезжали на соревнования или по делам. К нему периодически обращались за помощью, и он разбирался по справедливости. Полученные деньги старался вкладывать в дело. Откупил помещение и сделал из него хороший спортивный зал с трибунами для зрителей. Приобрёл тренажёры и другой необходимый инвентарь. Парни выросли, приобрели опыт и неплохую спортивную квалификацию. С ними не стыдно было выезжать на соревнования и за рубеж. Круг клиентов, которых он «крышевал», постепенно стабилизировался. На жизнь хватало, хотя и без особого шика.
И вот к этим друзьям прилетел теперь Аркадий. Они уже несколько часов сидели втроём на даче у Юрия Сергеевича. Аркадий всё отвечал на вопросы об Израиле. Разговор затянулся, и в какую-то паузу Аркадий вздохнул:
– Как я соскучился по этим лесам и озёрам!
– А там что, сосен нет?
– Есть – на горах, а так больше пальмы.
– Так это же экзотика! Да и море у вас там.
– Море от нашего города далеко, а машины у меня теперь нет. – Аркадий немного задумался над тем, как перевести разговор в нужное русло. – А как твоя команда, Дмитрич, квалификацию не потеряла?
– Да нет, Аркаша, повышаем мастерство. Теперь в борьбе за справедливость одних кулаков мало. Пришлось и оружием овладеть, теперь оно чуть ли не у каждого четвёртого! Ты к нему с кулаками, а он тебя из пистолета. Так что сам понимаешь. Но наша задача – не убить, а убедить вернуть долг.
– Получается?
– Да. Вот последний случай. Один партнёр «кинул» другого на лимон зелёных, купил себе бандитскую «крышу». Такие слов не понимают. Но и его сумели убедить, правда, живёт он теперь с отстреленной почкой.
– А как же милиция?
– Да там не за что зацепиться. А что ты предлагаешь? Оставлять эту тварь безнаказанной?
– Напротив! В Израиле сволочи не меньше и чаще всего мошенники выходят сухими из воды. Нет, мелочь всякую ловят, а тех, кто действует по-крупному, – обычно не получается. Вот я и пришёл к выводу, что в таких случаях власти нужно «помогать»: бандиты должны находить возмездие. Вон одна жертва ножом зарезала мошенника. И что? Он, конечно, сидит. А можно ведь по-другому! Скажем, автокатастрофа, случайное отравление или разрыв сердца.
– Постой! Ты как-то серьёзно об этом говоришь. Уж не собираешься ли сам заняться возмездием?
– Ну, сам!.. Я не специалист. А вот если бы ты открыл в Израиле филиал своей фирмы, то, я думаю, клиентов было бы хоть отбавляй!
И тут начался второй рассказ об Израиле: Аркадий стал изливать приятелям душу. Наконец возникла пауза, и посерьёзневший Дмитрич спросил: