енной разведки (АМАН). В его задачи входила вербовка агентов АМАНа в арабских странах. Он неплохо справлялся с этой работой и в конце 70-х годов был переведён на должность начальника Северного подотдела 504-го отдела. По нескольку раз в неделю он с риском для жизни нелегально переходил ливанскую границу для встречи со своими агентами.
Крупные неприятности произошли у Амита в 1978 году, когда его водитель был задержан недалеко от Тель-Авива с грузом наркотиков. На допросе водитель показал, что и Амит имеет в этом свою «долю». Амит был арестован, но из-за тяжёлого психического расстройства помещён в психиатрическую клинику в Акко. В 1981 году он вернулся к нормальной жизни. Получал от армии пенсию по инвалидности и подрабатывал частным детективом в сыскном агентстве.
В 1984 году, когда в хайфский порт с традиционным визитом зашли корабли Шестого флота США, сын Йосефа Амита Дуду познакомился в одном из баров с офицером американского флота Дэвидом. Они понравились друг другу, и Дуду пригласил Дэвида в гости. К Амитам Дэвид явился в субботу и сразу очаровал всю семью. Когда в 1985 году американские корабли снова зашли в Хайфу, Дэвид снова появился в доме Амитов. В разговоре он обмолвился, что собирается оставить военную службу и заняться бизнесом: открыть текстильную фабрику во Франкфурте.
Йосеф Амит загорелся и предложил стать компаньоном. В назначенный день Йосеф Амит прибыл во Франкфурт и поселился с Дэвидом в гостинице «Савой». На следующий день Дэвид познакомил Йосефа с Бобом, которого представил как коллегу Амита. Дэвид куда-то вышел, а Боб вдруг начал рассказывать Амиту о нём самом, как будто читал его послужной список. Боб оказался работником ЦРУ, хотя по внешнему виду, с густой бородой и длинными волосами, мало походил на профессионального разведчика. Амит обрадовался. Он давно скучал по настоящему делу, а его знания, опыт и блестящий арабский язык могли бы пригодиться отделу ЦРУ по борьбе с террором. Однако Бобу для начала нужны были сведения о 504-м отделе АМАНа. На что Амит ответил:
– Я сказал, что готов работать на вас, но не ценой предательства своей страны.
Два дня Амит проходил различного вида тестирования. В конце встречи Боб сказал, что, к сожалению, не может обещать Амиту сотрудничество, и предложил Амиту две тысячи долларов за пройденные испытания и непредвиденные расходы. Но Амит швырнул деньги Бобу в лицо:
– Заберите свои деньги! На прощание могу лишь повторить то, что уже сказал: я готов поработать на американскую разведку, но не ценой предательства Израиля!
Уже в самолёте Амит обратил внимание на человека, сидевшего на два ряда впереди, невысокого, коротко стриженного, в тёмных очках. Амит был действительно профессиональным разведчиком и умел обращать внимание на мелочи. У сидевшего впереди него господина были точно такие же поношенные туфли, как у Боба. Его ногти были подстрижены так же, как у Боба, таким же был и его рост. По прилёте Амит установил за Бобом наблюдение и видел, как тот садился в машину с дипломатическими номерами, начинавшимися на «22». С этих цифр начинаются номера машин сотрудников американского посольства в Израиле. А Боб на самом деле оказался Томом Уортсом, сотрудником отдела ЦРУ по борьбе с мировым терроризмом и эмиссаром этой организации в Израиле.
Амит не стал скрывать произошедшую с ним во Франкфурте историю, так как был уверен, что не нанёс никакого ущерба безопасности своей страны. Однако в ШАБАКе его делом занялась контрразведка. Он был арестован, и ему было предъявлено обвинение в шпионаже и государственной измене. Несмотря на все старания одного из лучших израильских адвокатов, суд в апреле 1987 года признал Амита виновным по всем пунктам и приговорил к 12 годам тюремного заключения с запретом на публикацию в СМИ каких-либо подробностей этого дела.
В то же время Израиль не обвинил сотрудника американского посольства Тома Уортса в шпионаже и не объявил его персоной нон грата. Уорте продолжил свою работу в Израиле, сотрудничая с израильскими спецслужбами. В ШАБАК был приглашён на беседу официальный представитель ЦРУ в Израиле, которому было сообщено об аресте американского шпиона Йосефа Амита. Вскоре в ШАБАК был прислан официальный ответ, согласно которому Иосеф Амит никогда не работал на американскую разведку. В ответе говорилось, что Амит действительно предложил ЦРУ свои услуги, но предложение это было отклонено. Вся эта история с Амитом была раскручена потому, что ШАБАК и Моссад думали обменять его у американцев на Полларда. Но скоро стало ясно, что американцы на это не согласятся. Тогда израильские спецслужбы «слили» информацию об аресте Амита в американские СМИ.
– А для чего это было нужно?
– Дело в том, что после ареста Полларда в США поднялся большой шум, и американских евреев начали обвинять в двойной лояльности. А после «слива» информации о деле Амита в обществе возникла некая симметрия между делом Полларда и делом Амита: мол, не только американские евреи шпионят в пользу Израиля, но и израильские евреи – в пользу Америки. Когда стало окончательно ясно, что Полларда не удастся обменять на Амита, того в 1993 году выпустили по амнистии, но категорически запретили общаться с журналистами.
А Поллард остался в тюрьме. Ему пришлось испытать удары электрошоковой дубинкой, обливание ледяной водой, жестокие побои. Его посадили в карцер, отобрав всю одежду, одеяло, кровать, очки, и заставили всю зиму спать голым на бетонном полу. Он единственный, кто сидит такой огромный срок за шпионаж. Даже представители враждебных государств, осуждённые в США на пожизненное заключение, сидят много меньше двадцати лет. Поллард обратился в Высший суд справедливости Израиля с просьбой признать его «узником Сиона». Но ему в этом было отказано. В Израиле периодически печатаются статьи в защиту Полларда, устраиваются демонстрации.
Борьбу за освобождение Полларда уже много лет возглавляет его вторая жена Эстер. Они впервые встретились в 70-х годах в молодёжном еврейском лагере, но тогда не обратили друг на друга внимания. Эстер ничего не знала о деле Полларда, так как еврейская пресса Канады ничего об этом не писала. Когда же в Канаде евреи начали собирать подписи за освобождение Полларда и призывать писать ему письма, Эстер тоже решила написать ему в тюрьму. Удивило, что Джонатан ей ответил. Они стали созваниваться. Весь полагающийся час телефонных разговоров в неделю он тратил на Эстер. Через полтора года они поженились. После хупы им предоставили возможность только пять минут побыть наедине, и с тех пор они ни разу не оставались без посторонних глаз.
Эстер приехала в Израиль и продолжает обивать пороги кабинетов политиков. В 1998 году правительство выпустило наконец заявление о том, что оно признаёт Джонатана Полларда своим агентом, принимает полную ответственность за него и будет бороться за его освобождение и репатриацию в Израиль. Однако уведомить американское Министерство юстиции об этом признании правительство не удосужилось. Поэтому для американцев Поллард – не иностранный шпион, а рядовой уголовник…
Из всей этой истории можно сделать следующий вывод. За всю историю США никто не был приговорён к пожизненному заключению за передачу засекреченной информации союзнику – только Поллард. И за всю историю шпионажа Израиль стал первым государством, которое сотрудничало со следствием противника в «закапывании» своего же агента.
– Это выглядит довольно странно. Существует мнение, что Израиль не бросает в беде своих граждан и проявляет о них заботу.
– Это действительно так. Причём иной раз проявляет заботу даже о своих врагах. Характерным примером являются судьбы двух граждан страны – разведчиков. Один из них, Барух Мизрахи, уроженец Египта, окончил Каирский университет и работал учителем в школе. В 1956 году после Синайской кампании вместе с семьёй репатриировался в Израиль и пошёл работать в полицию. Вскоре он стал одним из лучших оперативников раматганского угрозыска.
Со временем на него обратило внимание руководство Моссада и предложило работу в его сверхсекретном отделе «Кейсария». Этот отдел занимался подготовкой агентов для работы в арабских странах. Готовились разведчики «глубокого погружения», которые должны были создать семью на новом месте, пытаться внедриться в экономические, политические и военные круги стран пребывания.
Баруха направили на работу в Йемен. Это государство хоть и не имело границ с Израилем, но представляло огромный интерес. Западная граница Йемена проходит по Красному морю, и с побережья можно контролировать все грузы, направляющиеся в Эйлат. Этим пользовались в конце 60-х – начале 70-х годов палестинские террористы для подрыва израильских судов. В те же годы СССР осуществлял через Йемен свои основные поставки оружия арабским странам. Здесь же находились тренировочные лагеря и базы палестинских террористических организаций.
Барух Мизрахи направлялся в Йемен как «коммивояжёр из Марокко», вскоре после того как там произошёл государственный переворот, и страна раздиралась внутренними противоречиями, не оправившись от гражданской войны. В самолёте он разговорился со своим попутчиком. Они так понравились друг другу, что решили перед расставанием вместе пообедать в аэропорту. Попутчик Баруха оказался одним из лидеров йеменской оппозиции и сразу после прилёта был взят под наблюдение агентами местной службы безопасности.
Баруха Мизрахи приняли за близкого друга оппозиционера и тоже взяли под наблюдение. Вскоре в службе безопасности поняли, что Мизрахи является чьим-то шпионом. На допросе он подвергся таким садистским пыткам, что отказался от своей легенды, назвал имена восьмерых действовавших на территории Йемена израильских агентов, перечислил все известные ему имена руководителей Моссада и ШАБАКа, рассказал о системе подготовки разведчиков в Израиле.
В Моссаде поняли о провале Баруха после того, как тот в назначенное время не вышел на связь и были арестованы все израильские агенты в Йемене. По дипломатическим каналам йеменскому правительству было передано, что если арестованный будет подвергаться пыткам, то Израиль не ручается за безопасность ни одного члена правительства и руководителя спецслужб Йемена. Угроза подействовала, и пытки в отношении Мизрахи были прекращены.