жевания наступит мир, не стоит. Военные столкновения продолжатся с новой силой, и у нашей армии будет много работы. Но Шарон разрушил единство между армией и народом. Нет уже той идеологии и боевого духа, которые всегда помогали нашему государству побеждать своих врагов. Ты почитай, что происходит! Идёт массовая отмена запланированных свадеб. Девушки отказываются выходить замуж за тех офицеров и солдат, которые, выполняя приказ, участвовали в ликвидации еврейских поселений. А многие девушки из поселений говорят, что хотят выйти замуж за парня, который не побоялся отказаться от выполнения приказа и отсидел за это в тюрьме.
– И всё-таки у меня не укладывается в голове, как могло так сильно измениться мировоззрение Ариэля Шарона. Ведь это был подлинный лидер, с чувством собственного достоинства и собственным мировоззрением. Он ведь знал цену национальным интересам, уважал свой народ и требовал уважения от других лидеров. Не так давно, во время визита Шарона в Москву, Путин спросил его, почему Израиль не может отдать палестинцам Западный берег. Шарон посмотрел на Путина, помолчал и вежливо спросил его, почему Россия не может пожертвовать во имя добрососедских отношений с Японией Курильские острова. В русской делегации почувствовалось замешательство, а потом Путин рассмеялся. «Потому-то мы и остаёмся великой державой», – сказал он. Разговор перешёл в шутку, и больше русские не задавали подобных вопросов. И вот этот боевой генерал, отвоёвывавший эти земли, сам принимавший участие в строительстве поселений, через 30 лет отдаёт приказ об их разрушении и отступлении с этой земли. И теперь люди, которые в честь него давали имя своим детям, не могут его простить. Когда и где он потерял свою душу?
– Да, история его жизни очень занимательна. Этот человек очень много сделал в прошлом для Израиля. Но, по мнению некоторых его старых соратников, при всей его храбрости и решительности он сам был подвержен влиянию окружения. Он подпадал под влияние близких ему людей. Поэтому очень важно было, кто находится в его окружении. Когда-то его окружали сильные личности, идеалисты. И он занимался освоением Израиля. В развитии поселенческого движения вряд ли кто-то сделал больше, чем Ариэль Шарон. Постепенно в его окружении вместо идеалистов появились такие прагматики, как его сын Омри Шарон, Эхуд Ольмерт и другие. Для них главной задачей была возможность заработать как можно больше денег. Личные интересы для них были выше интересов страны. И под их влияние попал Шарон. То, что он делал раньше, противоречило его последним делам. Шарон сам говорил, что идёт на одностороннее размежевание с тяжёлым сердцем. И такие внутренние противоречия не могут не сказаться на здоровье человека. Удивительно, как Шарон это выдерживает. Проведение одностороннего размежевания привело к расколу в обществе, хотя до его начала все опросы общественного мнения говорили о всеобщем одобрении плана Шарона. Произошёл раскол и в правительственной коалиции. Была назначена дата досрочных выборов в кнессет. Но Шарон не зря носил кличку Бульдозер. Понимая, что на предстоящих праймериз в родном «Ликуде» он может не добиться лидерства, Шарон объявляет о создании новой партии «Кадима».
– Как же так? – в числе многих израильтян удивлялся и Аркадий. – Ведь он сам создавал «Ликуд»! И теперь из-за боязни потерять лидерство изменять родной партии!
– В истории Израиля уже был такой прецедент, – успокаивал его Шимон. – В первые 15 лет с момента образования государства Бен-Гурион, находясь во главе самой крупной партии, властвовал безраздельно, как диктатор. Без его одобрения не принималось ни одно решение. Это нравилось далеко не всем. И в партии МАПАЙ начала формироваться группа людей, которые были против этого. Группу эту составляли представители третьей волны алии из Белоруссии и Украины. Это были образованные и одарённые люди, такие как Голда Меир, Леви Эшколь, Моше Шарет, Пинхас Ла-вон. Параллельно образовалась группа молодых людей, поддерживающих Бен-Гуриона. В их числе были Моше Даян, Шимон Перес, Тедди Колек, Ицхак Навон. Особенно обострились отношения между группировками после 1954 года, когда в Египте были арестованы 11 молодых евреев, которым было поручено осуществить антиамериканские теракты в Каире и Александрии. Разразился скандал. Но нельзя было установить, кто давал такое задание. Глава правительства Моше Шарет узнал о случившемся из газет. Министр обороны Пинхас Лавон обвинял армейскую разведку. Та, при поддержке Моше Даяна, кивала на Лавона. Бен-Гурион обвинял в этом Лавона и потребовал создания комиссии по расследованию этого дела. 25 декабря 1960 года комиссия обнародовала постановление, в котором говорилось, что Лавон не только не давал распоряжения о проведении операции, но и не знал о том, что она готовится. Но это постановление не убедило Бен-Гуриона, и он затаил злобу на своих партийных оппонентов. В октябре 1964 года Бен-Гурион категорически потребовал от Эшколя возобновить расследование по делу Лавона, однако Эшколь ему отказал. Все эти скандалы подорвали авторитет Бен-Гуриона в родной партии, и ему пришлось уйти из неё. Вслед за ним ушли Моше Даян, Шимон Перес и многие другие члены парламентской партии МАПАЙ. Они образовали новую фракцию под названием РАФИ. На следующих выборах в кнессет шестого созыва РАФИ набрала всего 10 мандатов, и Бен-Гуриону пришлось уйти в оппозицию.
Перед созданием «Кадимы» Шарон неоднократно проводил совещания у себя на ферме с участием близкого круга советников. Присутствовал на них и Эхуд Ольмерт. Поговаривали, что именно он подал идею создания новой партии. Во всяком случае, если в «Ликуде» Ольмерт занимал в списке место в четвёртом десятке, то в «Кадиме» он стал вторым номером. Это место ему просто дал Шарон, так как праймериз в партии вообще не проводились. Согласно зарегистрированному уставу «Кадимы», лично лидером партии определяются все места в предвыборном списке. Это говорит о том, что Шарон, обладавший почти неограниченной властью, не считавшийся с большинством в «Ликуде», строил новую партию под себя. Она создавалась на скорую руку, как будто Шарон куда-то очень торопился. В новую партию перешли часть членов «Ликуда» и часть членов «Аводы». Перешёл в «Кадиму» и председатель партии «Ликуд» Цахи Ханегби. Переход этот произошёл, мягко говоря, не очень красиво. Вчера человек заседал в штабе «Ликуда», принимал участие в разработке предвыборной стратегии партии, а наутро заявил о переходе в «Кадиму». Сразу после создания партии она уже начала готовиться к предстоящим выборам в кнессет. И здесь Шарону вместе с его новой партией предстояло выдержать серьёзный бой с другими партиями. Лидер «Ликуда» Биньямин Нетаниягу заявил, что тот, кто поддерживает «Кадиму», тянет Израиль назад. Лидер партии «Наш дом – Израиль» Авигдор Либерман выдвигал план об обмене с палестинцами территориями и населением, который одобрялся многими избирателями. На праймериз в партии «Авода» победу с небольшим перевесом одержал лидер Гистадрута Амир Перец. Впервые за всю историю «Аводы» её возглавил выходец из Марокко. Он шёл к этой цели 30 лет. Его участие в общественной жизни начиналось с ночёвок зимой в палатке перед зданием кнессета. Это делалось с целью привлечения внимания правительства к проблемам городов развития. На волне растущей популярности стал мэром родного Сдерота; затем представлял интересы городов Негева в качестве депутата кнессета от партии «Авода». Вместе с Юли Тамир он организовал леворадикальное движение «Шалом ахшав» («Мир сейчас»).
В 1995 году Амир Перец стал председателем Гистадрута, до этого разваленного прежним руководителем Хаимом Ра-моном. За короткое время Гистадрут снова стал сильной организацией. В 1999 году Перец вышел из «Аводы», разойдясь во взглядах с Эхудом Бараком. Вскоре Перец организовал партию «Ам эхад» и получил два мандата в кнессете. В течение нескольких лет страну периодически сотрясают забастовки, организуемые Гистадрутом. В 2004 году Шимон Перес, будучи лидером «Аводы», уговорил Амира Переца вернуться в партию. На праймериз 2005 года Амир Перец стал её лидером. Ему помогли одержать победу члены верного Гистадрута и тысячи арабов, влившихся в «Аводу» в течение нескольких недель. Правда, при этом вскрылись случаи подтасовок и фальсификаций, и несколько тысяч арабов, записанных людьми Переца, были отсеяны. Но Перецу удалось замять скандал. После победы на праймериз он давал многочисленные интервью, обещая, придя к власти, поднять минимальную зарплату до тысячи долларов (а доллар в то время равнялся 4,7 шекеля), ввести обязательные пенсии, увеличить пособия по старости и многое другое. У Шарона появились сильные конкуренты. Все эти бурные события дополнялись газетными публикациями о предстоящем суде над его сыном Омри. Омри Шарон обвинялся в финансовых махинациях и грубом нарушении закона о партиях на выборах лидера «Ликуда» в 1999 году. На традиционной встрече с редакторами и ведущими журналистами израильских СМИ в доме журналиста «Бейт-Соколов» Шарону пришлось нелегко. Сразу прозвучал вопрос о том, как премьер-министр относится к тому факту, что, обвиняемый в тяжких преступлениях, его сын Омри продолжает заседать в кнессете.
– Омри – мой сын, которого я очень люблю и отношусь к нему, соответственно, как к сыну. Да, у него сегодня есть проблемы, и, как вы знаете, он честно признался в совершённых им нарушениях. Но закон не требует от него, чтобы он покинул пост депутата кнессета до признания его виновным. Так что он действует в рамках закона, – ответил Шарон.
Тут же вмешался один из журналистов газеты «Ха-арец»:
– Простите, господин премьер, но когда Науми Блюменталь совершила нарушение, которое по сравнению с деяниями вашего сына – детская шалость, вы немедленно уволили её с поста замминистра и потребовали от неё, чтобы она отказалась от депутатского кресла. Тогда вы делали всё, чтобы представить себя борцом за чистоту власти. Почему же эта чистота не заботит вас, когда речь заходит о вашем сыне?
Этот вопрос на какое-то мгновение привёл Шарона в замешательство, после небольшой паузы он только повторил то, что сказал до этого: