Поблизости оказались люди. Смотрят, а парень весь в крови. Осколки в руке, в спине, в шее. А телефоны не работали. Кто-то выскочил на дорогу, остановил амбуланс. Привезли в местное отделение скорой помощи, оттуда в Цфат в больницу «Зив». После операции хирург сказал, что парню здорово повезло: если бы осколок в спине попал чуть ниже, то пробил бы сердце.
– Медикам сейчас тоже несладко. Большинство раненых доставляют в хайфскую больницу «Рамбам», цфатскую «Зив» и в медицинский центр в Нагарии. Этот центр единственный на весь регион имеет подземный бункер на 400 коек. В первый же день войны ракета разорвалась у больничного забора. Через несколько дней прямым попаданием снаряда было разрушено офтальмологическое отделение больницы Нагарии. На счастье, в ночь с 12 на 13 июля пациентов перевели в бункер, иначе жертв могло быть очень много. Другие больницы такой защиты не имеют. В больнице «Рамбам» окна многих отделений выходят на север, откуда и прилетают снаряды. Обстрелы усиливались, и пациенты находились в опасности. Когда больницу посетил командующий тыловыми частями Северного округа, то дал указание перевести стационарных больных в помещения, окна которых выходят на юг.
– Но ведь в «Рамбаме» в 60-е было построено подземное приёмное отделение.
– Да, но оно использовалось не по назначению. А когда после начала войны решили туда перевести хотя бы часть приёмного отделения, то там оказалась такая антисанитария, что решение пришлось отменять. Хайфская больница «Бней-Цион» приняла 500 раненых. В один из дней в непосредственной близости от больницы упала ракета. Взрывной волной выбило стёкла в отделении, где в это время оказывали неотложную помощь раненым. Позднее командование тыла установило решётки на окнах, выходящих на север. И вовремя. Через три дня ракета упала в 70 метрах от больничных стен.
– А в Цфате больница «Зив» никак не защищена. Здание повреждено прямым попаданием ракетного снаряда, и чудом обошлось без жертв.
– Многих горожан доставляют в больницы в шоковом состоянии, и им грозят хронические расстройства психики. А психиатрической больнице «Мизра» никакой поддержки от Минздрава не было. 27 июля главное управление госпитализации приняло решение не эвакуировать пациентов «Мизры». А на другой день в здание психбольницы угодила ракета и причинила серьёзные повреждения. 29 и 30 июля больных эвакуировали.
– А каково старикам в домах престарелых? Почти все эти приюты не защищены от обстрелов. Минздрав и командование тыла издали инструкцию, на основании которой машины скорой помощи должны были начиная с третьего дня войны вывезти всех беспомощных стариков из домов престарелых в больницы в центре страны. Однако в Минздраве не было списков недееспособных граждан. Пришлось врачам обзванивать отделения больничных касс и выявлять, кто из престарелых клиентов нуждается в визитах на дом. Но эти списки не отражали действительности. Списки были в социальных отделах населённых пунктов. Однако не все отделы во время войны работали.
– Большую помощь беженцам оказал предприниматель Аркадий Гайдамак. На его средства был построен палаточный лагерь, в котором за месяц отдохнуло 20 тысяч беженцев. Затем он вложил деньги ещё в один лагерь, целый месяц работал и его лагерь для детей. Стоимость содержания одного городка составила около 15 миллионов долларов. Так, ему пришлось оплатить услуги полиции, пожарных и скорой помощи, работавших в палаточном городке. Сами депутаты подняли вопрос о том, почему государство не приняло участия в расходах по содержанию городка.
– Да. Местные богачи позорно уклонились от участия в помощи, а их «русский» коллега вкладывал силы и средства.
– А во многих арабских населённых пунктах северных районов Израиля мэры вообще бежали, бросив население на произвол судьбы.
– Что касается стариков, то трудная ситуация с ними, говорят, создалась в Хайфе. После того как в железнодорожное депо угодила ракета, началось массовое бегство из города. Вместе с другими горожанами бежали и филиппинки, работавшие сиделками у стариков. Некоторые немощные люди оказались без посторонней помощи в полном одиночестве. Им помогали волонтёры. Развозили горячие обеды, отвечали на телефонные просьбы. У стариков были на исходе лекарства. Добровольцам пришлось искать лечащих врачей, чтобы из компьютера получить нужные рецепты. Когда каспоматы не работали, добровольцы сами скидывались на покупку лекарств. И что радует: таких людей оказались сотни.
– А многих эта война вообще сблизила. В некоторых домах соседи годами почти не общались, все были заняты своими делами. Некоторые вообще даже не были знакомы. Но общее сидение в бомбоубежищах их сблизило. Люди начали читать стихи, вместе петь песни и проявлять другие таланты. Сирена воздушной тревоги для них уже звучала как приглашение на концерт.
– Да, наши жители уже привыкли к обстрелам. В 1981 году палестинцы послали на город 2885 ракет. В Первую ливанскую войну на город упало не менее 1000 ракет «Хизбаллы». Семь из 11 школ, а также 200 жилых домов тогда были разрушены. Получили ранения различной степени тяжести около 150 жителей города. Первый и последний солдаты, погибшие на той войне, были жителями нашего города.
– И обратите внимание на порядочность жителей нашего города. Стоит магазин с выбитой витриной. Одежда висит на вешалках. Стоит только протянуть руку прямо с улицы, но никто не ворует.
– А говорят, что в городе появились домушники. Обчищают квартиры уехавших жителей.
– Можете успокоиться, одного уже поймали. Одна моя знакомая вернулась с сыном домой, а у них все окна выбиты. Убрали осколки стекла и легли спать. Вдруг сын кричит из другой комнаты: «Мама, вызывай скорее полицию!» Она выбежала из комнаты и видит, что сын на полу борется с каким-то человеком. У преступника на голове была чёрная маска, а на руках – чёрные носки. Приехавшая полиция почему-то скрутила сына. Преступник в это время пытался вылезти в окно. Мать стала кричать, что преступник убегает. Полиция поняла свою ошибку, и грабителя задержали.
– Может быть, кто-нибудь мне скажет, сколько времени мы будем тут высиживать? Такое впечатление, что все власти нас просто бросили здесь.
– Но когда-то это должно же кончиться!
13 августа правительство Израиля утверждает резолюцию № 1701, прекращение огня вступит в силу 14 августа в 8:00. Части 162-й дивизии, пересекшие Салуки и занявшие район Рандурия-Фарун, получили приказ остановиться. В Южном Ливане погибли девять бойцов АОИ. По Израилю выпущено около 250 ракет.
С самого начала войны артиллеристы находились только на израильской территории и оттуда вели огонь по противнику. Но перед началом последней 48-часовой массированной операции было решено ввести в Ливан некоторые артиллерийские подразделения для прикрытия продвигающейся вперёд пехоты. Подполковник Илан Леви в этой войне командовал ротой артиллеристов. Когда война только началась, он сообщил своим бойцам, что она будет тяжёлой.
А начальник Генштаба Дан Халуц в это же время заявлял с телеэкранов, что боевые действия закончатся через несколько дней. Никто из его командиров не говорил, что следует готовиться к затяжной войне, хотя для Леви это казалось очевидным. Уже в первую ночь войны его рота попала под прямой огонь «Хизбаллы». Леви не растерялся, отвёл бойцов на другие позиции и продолжал наносить огневые удары по противнику.
И вот сейчас его рота должна была первой войти в Ливан. Он стоял у ворот в пограничном заборе с транспортом для перевозки личного состава, в котором было одиннадцать солдат и три офицера. Он взвесил возможный результат выполнения приказа, возможные риски и понял, что не может повести солдат на убой.
Приказ был ввести не всю роту, а только патруль. Илан решил, что патруль в данный момент не нужен, а вот вошедшие в Ливан солдаты с большой долей вероятности попадут в засаду. Риска было больше, чем пользы. Леви сообщил начальнику штаба дивизии, что не входит в Ливан. А другой транспорт, который всё-таки туда вошёл, почти полностью сгорел. Уже потом командиры Илана согласились с его логикой.
14 августа в 8:00 вступило в силу соглашение о прекращении огня. Вывод войск продолжался до 1 октября. И в этот период были жертвы с обеих сторон. А вся война, вызванная похищением двух израильских солдат, принесла очень много жертв с той и с другой стороны.
Было убито 250 боевиков «Хизбаллы»; погибло 1200 ливанских граждан, ранено 4400; миллион беженцев; 125 тысяч единиц жилья разрушено или повреждено… Экономические убытки Ливана от войны были оценены в пять миллиардов долларов, 15 миллиардов составили затраты на восстановление экономики.
Боевики «Хизбаллы» выпустили по Израилю около 4000 ракет и реактивных снарядов, в результате чего погибли 39 мирных жителей и 2400 получили ранения. Во время обстрелов было повреждено около 6000 зданий, в том числе государственные и частные предприятия. Пожарами уничтожены обширные сельскохозяйственные угодья и лесные массивы. Целый дождь «катюш» обрушился на лес Бирийя. 60-летний сосновый лес, росший на холмах между долиной Хула и Бинт-Джбейлем на ливанской стороне, горел несколько часов.
Борьба с пожарами обошлась примерно в 15 миллионов шекелей. На восстановление лесных массивов будет потрачено не менее 80 миллионов. В кибуцах и мошавах из-за обстрелов не удалось собрать урожай, и тысячи тонн отборных фруктов сгнило. По данным Объединения торговых палат, общий экономический ущерб, причинённый частным предприятиям севера за 33 дня войны, составил 1,4 миллиарда долларов.
Более 110 тысяч наёмных работников были вынуждены бросить рабочие места, чтобы эвакуировать семьи. Около 330 тысяч граждан, проживающих в северной части страны, эвакуировались, остальные более месяца скрывались в убежищах. Половина этих убежищ представляют собой защищённое пространство в частных домах. Не все жильцы сумели поддерживать эти помещения в должном состоянии. Да и сидеть в них во время обстрелов не очень приятно.