Государство не обеспечивало жителей севера даже самой необходимой информацией. Ни правительство, ни местные органы власти не выработали самых элементарных правил поведения во время чрезвычайного положения. Даже само чрезвычайное положение введено не было, очевидно, в целях экономии средств. Международные сообщества не беспокоились об израильских внутренних беженцах, их волновали внутренние беженцы в Ливане. Для двух с лишним миллионов жителей севера Израиля ливанская война осталась незаживающей раной. А двух похищенных солдат так и не вернули. В резолюции ООН о них ничего даже не было сказано, потому что правительство Ольмерта на этом не настояло.
– Да, это вам не Война Судного дня, когда 29-летний подполковник Авигдор Калахани силами одного танкового батальона, без пехоты, без поддержки авиации и артиллерии, оставил возле города Кунейтра целое кладбище сирийских танков. Там остались сотни подбитых и сгоревших советских танков Т-55 и Т-62, которые были на вооружении сирийцев.
– А момент прекращения войны! ЦАХАЛ до подписания договора обычно старается занять наиболее выгодные позиции и контролировать как можно боґльшую территорию. Иногда это делалось даже после того, как соглашение уже было подписано. В Шестидневную войну Моше Даян отдал приказ остановить наступление, когда до Суэцкого канала оставалось всего десять километров. Но офицеры полевых частей продолжили наступление и вышли к каналу.
Командовавший Северным фронтом генерал Эльазар проигнорировал приказ о прекращении наступления и завершил взятие Голан. В Войну Судного дня, когда генерал Адан продвигался по западному берегу Суэцкого канала, ему позвонили из штаба Южного командования и напомнили, что соглашение о прекращении огня вступает в силу через две минуты. Адан сделал вид, что из-за технических причин не слышит приказа, и не прекратил схватку.
И в этой войне за два дня до прекращения огня началось наземное наступление в рамках плана «Изменение направления». К северной границе были стянуты крупные силы, было достаточно времени, чтобы подготовить операцию. И вы посмотрите, как бездарно она была проведена. Большинство подразделений не смогли выполнить поставленную перед ними задачу!
– И виновато в этом наше политическое руководство. Армия требовала 96 часов для выхода к реке Литани, им давали только 60. Но и этого времени практически не было, ведь наступление остановили за сутки до истечения отведённого времени. Некоторые подразделения успешно справились с задачей, а другие вместо ведения боевых действий занимались эвакуацией раненых. Хотя этим должны были заниматься специальные подразделения. А некоторые части вообще находили различные причины, чтобы не вступать в бой.
– Я вообще не понимаю действий некоторых командиров. В израильской армии командир идёт первым. В нашей армии нет команды «Вперёд!», есть команда «За мной!». А в этой войне некоторые командиры умудрялись командовать своими подразделениями с израильской территории, не входя в Ливан.
– Вот потому командование и не могло добиться, чтобы задействованные в Ливане части выполняли поставленную перед ними задачу.
– Не только поэтому. В самом высшем руководстве ЦАХАЛ царила растерянность и дезорганизация. Не было ясной цели, а была нерешительность и непоследовательность.
– Да, времена изменились. Я знаю такой случай. В 1979 году наша армия вошла в Ливан, чтобы разрушить арафатовские укрепления к югу от реки Литани. Несмотря на строжайший запрет, пятеро владеющих арабским языком разгильдяев покинули своё подразделение и пошли на базар в городе Мардж а-Юн. Их схватили палестинские боевики и потребовали в обмен на тех пятерых выпустить 200 пленных террористов. Министром обороны тогда был Эзер Вейцман. Он отдал приказ поднять в воздух 10 самолётов и разнести в щепки тренировочный лагерь палестинских боевиков. Через три дня солдаты были возвращены без всяких условий. Так что сейчас изменилось? У нас правительство теперь не то или «Хизбалла» оказалась покрепче палестинских боевиков?
– Очевидно, и то и другое. Все эти годы «Хизбалла» накапливала вооружение, тренировала боевиков, а наше правительство проявляло сдержанность. В мае 2004 года депутат Юрий Штерн сказал в кнессете, что «нельзя терпеть такое положение, при котором террористическая организация стоит у нас над головой со своими ракетами, угрожая городам и посёлкам Израиля. Мы должны изыскать момент и уничтожить их инфраструктуру». Его начали критиковать, мол, «нет никакого интереса нагнетать напряжённость на северной границе». После каждого инцидента на севере высшие офицеры говорили о сдержанности. Командующий сухопутными войсками генерал Бени Ганц на одном из публичных выступлений сказал: «Борьба правых с ЦАХАЛ более опасна, чем ракеты “Хизбаллы”». Он утверждал также, что процесс размежевания на юге приведёт к стабильности и на других участках. Честные офицеры, которые были не согласны с этой концепцией, из армии изгонялись. Новые назначенцы в чине полковника и выше проверялись лично Шароном.
– А каким, Ариэлем или Омри?
– Омри. Поэтому после всех этих последних назначений в Генштабе остались только генералы, строящие мирную армию, способную воевать только с собственным народом. Намечался полный пересмотр личного состава и резервных частей армии, многие подразделения запаса и даже целые дивизии собирались распустить за ненадобностью.
– Потому и оказалась наша армия к войне не готовой. У бойцов, идущих в бой, не было соответствующего снаряжения, продовольствия.
– Ведь было уже известно, что «Хизбалла» строит бункеры на нашей границе. И в 2002 году США настойчиво предлагали закупить у них бункерные бомбы, но Дан Халуц почему-то не стал этого делать.
– Что уж там закупка нового вооружения, когда имеющееся не могли правильно скомпоновать. Резервисты бронетанковых войск получили не подготовленные к бою машины. Во многих танках снаряды и орудия не соответствовали друг другу, и стрелять этими снарядами было невозможно. У танков не было противоракетной защиты, не хватало приборов ночного видения, даже компасов, биноклей. У пехоты не оказалось подходящих бронежилетов.
– А у «Хизбаллы» были хорошие английские и американские приборы, как выяснилось, проданные ООН для ведения наблюдения за наркодилерами в Иране. Есть и российские противотанковые ракеты «Корнет», которые с расстояния 5,5 километра пробивают 1200 миллиметров брони. Поэтому выпускать наши танки без противоракетной защиты просто самоубийство.
– У «Хизбаллы» много чего оказалось. И нашей разведке это было известно. Несколько лет назад тогдашний начальник Генштаба Моше Яалон показал Ариэлю Шарону эти разведданные и умолял предпринять что-то, чтобы не допустить вооружения «Хизбаллы» на нашей границе. Шарон тогда успокоил его: «Не волнуйся, пока они надумают воспользоваться этим оружием, оно давным-давно заржавеет». Как видим, оно у них заржаветь не успело. А сейчас они имеют не только современное вооружение, но и аппаратуру, способную контролировать израильские телекоммуникации и использовать полученную информацию при планировании своих операций.
– А у наших сухопутных войск информации не хватало. Им пришлось пользоваться устаревшими картами 2000 года, где никакой линии укрепления и бункеров нет. И обидно, что уже были готовы новые карты 2006 года. ВВС их выдали, а сухопутные войска проигнорировали.
– Вообще для расследования преступлений всех наших правительств, начиная с Эхуда Барака, нужно создать государственную комиссию с неограниченными полномочиями.
– Некоторые депутаты и «Движение за чистоту власти» настаивают на создании такой комиссии. Но Ольмерт и Перец на это не идут.
– Да подождите вы с комиссией! Меня удивляет, что мировые СМИ так возмущаются нашими бомбардировками в Бейруте. Когда в феврале 1945 года англо-американская авиация разбомбила весь Дрезден и погубила 35 тысяч человек, почему-то никто не возмущался! Раньше, в 1942 году, Черчилль одобрил план бомбардировок «по площадям», разрушая на выбранном участке «всё сущее». И в одну ночь 900 бомбардировщиков сбросили на Кёльн 1500 тонн бомб. В результате было полностью разрушено около 20 тысяч зданий, более 60 тысяч жителей осталось без крова. А наша авиация бомбит не мирные районы Бейрута, а штаб-квартиру «Хизбаллы» – так эти журналисты трубят на весь мир о зверствах израильтян!
– Потому что тогда журналистам такой воли не давали.
– А теперь волю дали, и информационную войну мы проигрываем. Надо понимать, что с точки зрения мирового сообщества убийство восьми солдат и похищение двух не является чем-то вопиющим. Весь мир видит, как каждый день где-нибудь гибнут солдаты. Это для нас трагедия, но их этим не удивишь. А вот на гибели мирных граждан можно сделать сенсацию, что и является основной задачей многих журналистов. И попробуй доказать, что в наших условиях сейчас он выглядит мирным жителем, а через час примет участие в террористической операции. На протяжении многих лет в Европе Ясир Арафат считался героем. И следовательно, борьба палестинцев считалась справедливой. А наши СМИ мало что им противопоставляли. Когда депутат кнессета Сильван Шалом недавно в Англии сказал журналистам, что из-за постоянных обстрелов «Хизбаллы» два миллиона израильтян, треть населения страны, сидят в бомбоубежищах, на них это не произвело никакого впечатления. Но когда он добавил, что это равносильно тому, что в бомбоубежищах под обстрелами сидело бы 20 миллионов англичан, и спросил, неужели Англия ничего не делала бы в этой ситуации, журналистам просто нечего было ответить.
– Зато наши военные постоянно находились под давлением со стороны СМИ. Любые приказы командования или решения правительства разбирались детально специалистами и депутатами кнессета в прямом эфире. Иногда создавалось впечатление, что все они работают на «Хизбаллу». А как иначе можно рассматривать проведение телепередач в прямом эфире с мест скопления нашей боевой техники и живой силы на границе с Ливаном? Боевикам оставалось только наводить ракеты на эти цели. А через несколько минут после падения ракеты по телевизору можно было видеть место, куда она попала, и получить информацию о нанесённом ущербе. Лучшего корректировщика огня «Хизб