В «Кадиме» же пытались продемонстрировать, что ничего серьёзного не происходит. Сам Ольмерт перед началом воскресного заседания правительства высказался следующим образом: «Начиная с четверга страну захлестнула самая настоящая волна слухов. Часть из них носит злостный и лживый характер. Я обещаю, что, когда всё прояснится, тучи подозрений рассеются… Я намерен и далее выполнять свои обязанности как во внутриполитической, так и во внешнеполитической плоскости».
Однако предсказания Ольмерта не сбылись. Тучи подозрений не только не рассеялись, но стали более грозными. Через месяц, в конце мая, в зале Окружного суда Иерусалима давал свидетельские показания американский бизнесмен Морис Талански: «Я познакомился с Ольмертом 15 лет назад, когда он был министром здравоохранения. Со временем наши связи укрепились. Я очень уважал его. Для меня он был руководителем и политиком нового поколения. Я почувствовал, что именно таким мне хотелось бы видеть лидера государства. Я настолько симпатизировал ему, что был готов всячески помогать. Как раз в то время он попросил у меня наличные деньги на нужды предвыборной кампании в Иерусалиме. Ольмерт тогда боролся с Тедди Колеком за должность мэра. Когда я спросил, почему бы мне не выписать деньги чеком, он ответил, что должен расплачиваться наличными. Я не совсем понял, почему это так, но дал ему наличные. Это были мои собственные деньги. Тогда же я начал собирать для него пожертвования в США. Я организовывал своего рода салонные встречи, на которых присутствовали состоятельные евреи, с большей частью которых Ольмерт был знаком. Неоднократно Ольмерт приезжал в США на мероприятия подобного рода. Он выступал на них, а каждый из участников оставлял на своём стуле конверт с наличными или чеком. Чеки я обналичивал, а деньги передавал Ольмерту. Так я передавал ему деньги с 1992 по 2005 год… Я неоднократно бывал в министерстве промышленности и торговли, когда он возглавлял его, и передавал Шуле Закен конверты с деньгами. В них никогда не было больше восьми-девяти тысяч долларов, поскольку из США запрещено вывозить более десяти тысяч наличными. Конверты были с собранными пожертвованиями, а свои собственные деньги я давал ему отдельно. Каждый раз, когда были нужны деньги, мне звонила Шула Закен и сообщала, что необходимы средства на ту или иную кампанию. Когда Ольмерт приезжал в США, Шула звонила мне и информировала, в каком номере гостиницы он остановился. Я приходил к нему в номер, мы обычно разговаривали несколько минут, после чего я давал ему конверты. Никаких квитанций по поводу этих средств я от него никогда не получал. В течение этих лет Ольмерт несколько раз просил меня о денежной ссуде.
Однажды, когда он приехал в США в должности министра промышленности и торговли, он попросил одолжить ему 15 тысяч долларов. Я не миллионер, но когда Ольмерт обратился ко мне с такой просьбой и я понял, что дело срочное, то не колеблясь побежал в ближайшее отделение «Сити-банка» и принёс ему деньги прямо в фирменном банковском конверте. Ольмерт специально отметил, что речь идёт о ссуде и он вскоре мне вернёт. В декабре 2003 года Ольмерт сказал мне, что для предстоящих праймериз ему нужно много денег.
Он объяснил это тем, что его популярность внутри «Ликуда» очень низка. Он сказал, что ему нужно около 70 тысяч долларов. Цифра шокировала меня. Однако я пошёл в банк и снял деньги. Всего, думаю, я передал ему около 150 тысяч долларов… В 2004 году он сообщил мне, что отправляется в Италию в отпуск, и спросил, не могу ли я одолжить ему 25 тысяч долларов. Я этого не записывал, так как знал, что слово своё он держит. На практике он до сих пор ссуды мне не вернул». Талански рассказал, как Ольмерт пытался помочь ему в его бизнесе по продаже мини-баров гостиницам, но из этого ничего не вышло.
Свои показания Морис Талански давал при открытых дверях. Полученная информация потрясла израильское общество. Главный партнёр «Кадимы», лидер «Аводы» Эхуд Барак, срочно собрал совещание ближайших соратников и советников, чтобы определить свои дальнейшие шаги. На Барака уже давно оказывалось внутрипартийное давление с требованием выйти из правительства. После проведения консультаций Барак пришёл к выводу, что так дальше продолжаться не может: «Когда Израиль стоит перед лицом столь серьёзных проблем, неприемлемо, чтобы Ольмерт оставался премьером, а “Авода” при этом – в коалиции». На созванной по этому поводу пресс-конференции Барак призвал Ольмерта сдать полномочия, будь то уход в отпуск, временный отход от дел или отставка, и добавил, что «“Авода” не собирается стоять с секундомером, но это должно произойти в ближайшее время».
Скептики по этому поводу ухмылялись:
– Можно стоять хоть с секундомером, хоть с будильником, но Ольмерт всё равно не уйдёт в отставку. Не такой это человек, в ком может проснуться совесть. О порядочности можно судить по тому, как он возвращает долги. Если после всего, что Талански для него столько лет делал, Ольмерт не вернул ему ни доллара, то чего можно ждать хорошего от такого человека? Вообще человек, не ощущающий чувства долга перед кредитором, никогда не будет испытывать его перед страной. Так что не надейтесь, как говорится, «расходитесь по домам, спектакля не будет».
– Но ведь Ольмерт заявил о своей готовности уйти в отставку в случае, если против него будет выдвинуто обвинительное заключение!
– И что с того? Ольмерт является адвокатом с большим стажем и знает, как медленно раскручивается у нас механизм правосудия. Следствие может тянуться не один год, так что до вынесения обвинительного заключения далеко. А Ольмерт пока будет спокойно сидеть в кресле премьера, получать солидную зарплату и использовать административный ресурс.
– Но Израиль является демократической страной, и пользоваться административным ресурсом Ольмерту вряд ли удастся. Кроме того, тогда «Авода» выйдет из коалиции и правительство рухнет.
– Не выйдет. Никто из министров от «Аводы» не захочет терять «кормушку» и покидать свои посты. Они пошумят для виду, но в правительстве останутся.
Между тем запрет на публикацию информации о деле Ольмерта был снят. Выяснилось, что подозрения о том, что через Ольмерта проходили крупные суммы наличных денег, возникли у сотрудников ведомства госконтролёра в ходе проверки деятельности министерства промышленности и торговли, когда Ольмерт возглавлял это министерство. Госконтролёр передал свой отчёт в полицию. Это послужило началом нового расследования. Интерес к этому делу возрос после того, когда стало известно, что деньгами Ольмерта снабжал американский бизнесмен Морис Талански. Морис подростком определил одной из целей своей жизни служение еврейскому государству и все годы делал для Израиля всё что мог. Общая сумма пожертвований своих личных и собранных денег, переданная за эти годы Талански на различные гуманитарные и оборонные проекты Израиля, составляет миллиарды долларов. При этом Талански утверждал, что Ольмерт получал от него именно пожертвования, а не взятки.
Ольмерт сделал официальное заявление для прессы прямо во дворе своей резиденции в Иерусалиме. Он подчеркнул, что если уйдёт в отставку, а потом выяснится, что его отставка была необоснованной, то ответственность за это ляжет на вполне определённых людей. Этот ход уже предпринимался в своё время в деле Шарона о греческом острове. Тогда тоже многие депутаты кнессета потребовали, чтобы Шарон ушёл в отставку. И именно Ольмерт тогда заявил: «Давайте представим, что Шарон сейчас подаёт в отставку. На его место тем или иным путём приходит другой премьер, а через какое-то время выясняется, что все выдвинутые против Арика подозрения были необоснованными. Или даже дело дошло до суда, но суд премьера полностью оправдал. Что в этом случае делать? И кто должен нести ответственность за неоправданное отстранение главы правительства от должности?!»
Это заставляет юридического советника правительства действовать очень осторожно. По этой причине в своё время он принял решение закрыть дело о греческом острове. И сейчас Мени Мазузу для предъявления обвинительного заключения нужна неопровержимая доказательная база. В полиции вроде бы установлено, что боґльшая часть денег, которые Талански передавал Ольмерту, не была целевыми пожертвованиями, собранными для предвыборной кампании Ольмерта или погашения долгов, возникших во время этой кампании.
Было практически доказано, что часть денег принадлежала лично Талански. Кроме того, Ольмерт принимал эти средства наличными и никак о них не отчитывался, и это считается гораздо более серьёзным преступлением, чем принятие пожертвований в виде чеков или банковских переводов. Согласно закону, политический деятель не может принимать пожертвования наличными свыше 500 шекелей.
Морис Талански давал свои показания со слезами на глазах. Он понял, каким глупцом был, ведь Ольмерт просто эксплуатировал его любовь к Израилю. Бизнесмен так разволновался, что приходилось делать внеплановые перерывы, чтобы он успокоился.
Этот скандал может иметь серьёзные последствия для страны. Евреи диаспоры станут воздерживаться от благотворительности по отношению к Израилю. Из любви к еврейскому государству они постоянно оказывают ему финансовую помощь. Во время Второй ливанской войны евреи Америки и других стран ходили по квартирам и собирали пожертвования для воюющего государства. Даже старики отрывали деньги от своих пособий и пенсий и делали пожертвования. А потом они ощущают себя оскорблёнными в лучших чувствах, когда выясняется, что часть собранных денег направляется арабам, а зачастую деньги вообще не доходят до адресата и оседают в карманах «ольмерты». У американских евреев жертвование (цдака) является частью их политической культуры. Объём пожертвований американских и канадских евреев на различные цели ежегодно составляет миллиарды долларов. Только в США объём 56 крупнейших еврейских благотворительных фондов составляет 17 миллиардов долларов. Но из-за израильской «ольмерты» этот денежный поток может уходить мимо Израиля, на другие цели. А ведь развитие страны не раз заставит израильтян обращаться к американским спонсорам.