– Неплохо, – сказал я, разглядывая новый конверт, ничем не отличающийся от старого; только сургуч был красным. Когда я вернулся в кабинет, Гурано стоял у окна и смотрел на проезжающие машины. Я бросил конверт на стол. Гурано отошел от окна, взял конверт и разорвал его, не взглянув на цвет сургуча. По всей видимости, он не возбудил в нем никаких сомнений. Он взял фотографии и смотрел на них без всякого выражения, пока не дошел до снятой на празднике: тут его губы искривились в усмешке. Я сказал: – Можно и мне взглянуть? – Они вам ничего не дадут, Крэг, – заметил Гурано. – У вас есть какая-нибудь решетка? – Нет.
– Я должен сжечь это. Если я разложу костер на ковре, вам вряд ли это понравится. Поищите какой-нибудь сосуд. – Когда он говорил, то смотрел в конверт, ища негативы. Я следил за ним краем глаза.
– Вы можете использовать корзину для бумаг, – предложил я. – Она металлическая. Я нагнулся и высыпал на пол немного бумаги. Гурано спросил меня спокойно: – Вы убеждены, Крэг, что это тот самый конверт, который вы получили от Вальдо? – Еще бы не убежден! А что случилось? – Там должно было быть шесть негативов, а здесь только пять, – ответил он.
– Конверт был запечатан, – заметил я. – Его никто не вскрывал. Я даже не знал, что там внутри. Я должен был только забрать его и держать у себя до прихода клиентки.
– М-м-м, – он потер подбородок, глаза его смотрели пронзительно из-под густых бровей. Затем он стал сличать фотографии с пленкой. Когда он понял, какого негатива не хватает, то взялся за кончик носа. Потом сказал: – Я должен позвонить, Крэг.
– Не стесняйтесь, – я указал на аппарат на письменном столе. – Если желаете, мисс Колливей отыщет вам номер.
– У меня есть номер, – отозвался он, и прищелкнул пальцами. – Включите город. Я сказал Китти, чтобы она переключила телефон и передал ему трубку. Гурано смотрел на меня несколько секунд, потом набрал номер. Я незаметно следил за его пальцем. Трубку сняли с первого же звонка.
– Говорит Гурано, – представился он. – Я в конторе Крэга. Да… нет, все в порядке, не хватает только одного негатива. Шесть фотографий и пять негативов. Так не должно было быть. Глубокий бас пророкотал в трубке. Я разобрал только: «Надо бы спросить у…» – имени я не расслышал.
– Что я должен делать? – спросил Гурано. – Мне уничтожить то, что есть? Инструкции явно были недвусмысленными. Он положил трубку и собрал в ладонь содержимое конверта, бросив сам конверт мне.
– Что же, Крэг. Разложим костер. Я пожал плечами и взял со стола зажигалку. Я сложил в корзину снимки и негативы, смял листок бумаги и поджег его. Вспыхнул огонь. Из корзины пошел дым. Я поставил ее на пол и подождал, пока прогорели все снимки. В корзине остался один пепел.
– Я так и не понял, что к чему, Гурано, – сказал я, – но вы поставили меня в идиотское положение по отношению к моей клиентке. Если она пожалуется, меня могут лишить патента.
– Она не будет жаловаться, – заверил он. – Покажите ей пепел. Я доволен, что вы поступили, как я вам велел. – Он посмотрел на меня странным взглядом. – Вы и не подозреваете, как вам крупно повезло. У вас есть друзья, о которых вам самому неизвестно. Вы избежали опасности, но советую не увлекаться. Забудьте об этом деле, ясно? Иными словами, он дал мне понять, что какие-то неизвестные друзья помогли мне избежать обвинений в убийстве. То, что для этого имелся целый ряд других причин, значения не имело. Защищая интересы каких-то лиц, банда невольно выручила и меня. Это-то я понимал, но многое другое продолжало оставаться для меня загадкой. Гурано направился к двери, а я стал разгонять дым, размахивая пресс-папье.
– Да, вот еще, – сказал он, нажимая на ручку двери, – одного негатива не хватает. Лично я верю, что это не ваша вина, но решаю не я. Кое-кто может решить иначе. Возможно, вам еще позвонят. Надеюсь, что вы дали мне тот самый конверт, который получили от Вальдо и не пытаетесь обмануть нас; в противном случае вам не поздоровится, мистер Крэг. В следующий раз уже пошлют не меня, в их распоряжении много людей, склонных к физическим мерам воздействия.
– Если вы о банде Сальваторе, то я в курсе, – я пересек комнату и подошел к нему. – Думаю, бесполезно спрашивать вас, что это значит. Он покачал головой.
– На вашем месте я бы не стал этим интересоваться. Забудьте обо всем, так вы можете остаться в живых. Он вышел. Я услышал голос Китти, потом звук захлопывающейся двери. Вошла Китти. Запах горелого привлек ее внимание.
– Он ушел, – сообщила она. – Вы сожгли фотографии? – Да. Приберись тут немного и приготовь, пожалуйста, кофе, а я еще раз взгляну на фотографии. Принеси их мне.
– Все в свое время. Сначала я хочу знать, что произошло вчера вечером.
Я рассказал ей обо всем, шаг за шагом, за исключением, конечно, финальной сцены в доме Галы. Когда я закончил, она была совсем расстроена, а я, в свою очередь, восстановив все детали, не пришел ни к чему новому. Мы прибрались, потом выпили хорошего кофе. В час, когда Китти собралась выйти и купить что-нибудь поесть, зазвонил телефон. Это была Гала.
– Стив, – голос был возбужденным. – Я только что приехала. Я делала покупки для дома. Тут у меня письмо. Его, наверное, принесли: на конверте нет марки. Оно очень странное. Я хотела бы, чтобы ты его прочел. Ты не мог бы заехать? – О чем оно? – Они требуют денег, – сказала она. – И, знаешь, Стив…
– Да? – Там фотография. Та самая, на празднике, к которой недоставало негатива. Она увеличена.
– Что в письме? Прочитай мне. Она прочла: – «Фотографий две; вторую и негатив можете получить за десять тысяч долларов. Положите деньги мелкими купюрами в конверт и приезжайте к отелю «Адельфи» в среду вечером розно в девять. Перед отелем вы увидите зеленый «понтиак». За рулем будет женщина с желтокрасным шарфом на голове. Удостоверьтесь, что ее зовут Берил, затем садитесь в машину; вас высадят на остановке такси. Деньги отдайте женщине, а она вручит вам фотографию и негатив. Не предупреждайте полицию и не рассказывайте никому о письме. Советую не пренебрегать возможностью». Все, Стив. Написано печатными буквами и никак не подписано. Я молча соображал. Гала окликнула меня; – Стив, ты тут? – Вспомни, мы с тобой обсуждали такую вероятность. Ты подготовь деньги, а я позабочусь об этом типе. Убежден, что это и есть убийца Вальдо; он решил добавить еще к первым двадцати тысячам долларов. Женщина – это сообщница. Я тебе скоро перезвоню. А пока начинай собирать деньги на тот случай, если нам придется ими воспользоваться.
– Но, Стив, я не хочу ехать к отелю. Я боюсь. А вдруг эта женщина будет не одна?..
– Не волнуйся, – успокоил я Галу. – Обо всем позабочусь я. Спрячь письмо и фотографию в надежном месте до моего приезда. Ты сможешь собрать деньги? – Думаю, к завтрашнему утру успею.
– Отлично. Приезжал Гурано. Мы все сожгли. Расскажу при встрече. Пока. Китти все время крутилась поблизости, чтобы слышать разговор.
– Если этот тип – убийца, надо признать, что времени он не теряет.
– Вероятно, он не может себе этого позволить, – ответил я. – Думаю, что он играет с огнем. Эти снимки интересуют не только Галу: банда Гурано не из тех, кто шутит. Наш друг хочет поскорей собрать деньги и смотаться.
– Так пусть заплатит ему. При чем тут ты? – спросила Китти. – Ты что, хочешь, чтобы тебя пристрелили? Все это тебя не касается. Раз труп исчез, полиция уже не сможет обвинить тебя в преступлении.
– Рано или поздно его найдут, – заверил я. – И тогда начнется заварушка. А пока, – я посмотрел на часы, – удели мне минутку и завяжи галстук. Пойдем пообедаем в город.
– А контора? – Она никуда не убежит, – успокоил я ее. – У меня и так дел по горло, пусть клиенты выстраиваются в очередь. На сытый желудок лучше думается.
– Мне кажется, ты подлизываешься.
– Не всем удается поймать двух зайцев сразу.
8
На следующее утро, когда я встал и отдернул занавеску, то увидел, что город залит туманом. Я плохо спал, и мне снилось, что Гала и Китти борются с каким-то типом с приплюснутым носом, который пытается поджечь мою кровать. Я поджарил два ломтика грудинки, выпил четыре яйца, но в итоге съел только кусок черствого хлеба и выпил немного кофе. В утренней газете была заметка, автор которой пытался придать значимость банальному инциденту, случившемуся накануне вечером в аэропорту Радж, в одиннадцать часов вечера. Двухмоторный самолет «Пикфорд» выкатился со взлетной полосы и уткнулся капотом в землю; он прибыл в Сан-Франциско с двадцатиминутным опозданием из-за неполадок в одном из двигателей. Под заголовком красовалась фотография самолета: за исключением нескольких вмятин в носовой части он казался целым и невредимым.
В свете прожекторов была видна команда спасателей, которые орудовали огнетушителем под фюзеляжем, чтобы предупредить пожар. На втором снимке был снят пилот с полудюжиной пассажиров. Под фотографией было написано: «На борту находился мистер Бернар Корделл (третий справа), знаменитый сын Элвина Корделла из Североамериканской промышленной корпорации. Любезно улыбаясь, мистер Корделл сказал нашему корреспонденту: «Мы были уверены, что все пропало, когда самолет встал на дыбы, как необъезженный конь. Нам здорово повезло, что мы так дешево отделались». Третий справа отнюдь не улыбался.
Это был высокий широкоплечий мужчина лет сорока, благородной наружности, в твидовом пиджаке и шляпе. У него было типичное лицо спортсмена. Приятное, но хмурое. У меня возникло ощущение, что где-то я его уже видел. По правую руку от него стояла стюардесса, мисс Полин Инграм, она улыбалась ему, остальные смотрели в объектив без всякого выражения. Я перелистал газету, потом «Мейл», но и там не обнаружил никакой информации о трупе Вальдо. Тот, кто вынес его, должно быть, хорошо его запрятал, а может, выбросил его в поле или в реку. В контору я приехал к десяти. Сел за стол и прочитал утреннюю почту, которую Китти разложила по степени важности. Почту я оставил на столе, а сам стал набрасывать кое-какие заметки о деле Галы. К половине двенадцатого, когда Китти принесла кофе, я исписал уже три страницы и дополнил их несколькими схемами. Китти разгладила мне морщины на лбу тонкими пальцами и одновременно взъерошила мне волосы. Попивая кофе, я сказал: – Вот оформи это, может, пригодится, если люди Гурано уберут меня или же полиция засадит, предъявив обвинение в убийстве Вальдо.