Глава тринадцатая
Это случилось чуть больше года тому назад, жарким и влажным июльским днем. Он задержался на службе позже обычного, и вот около половины четвертого директор по рекламе вошел как ни в чем не бывало и протянул ему папку, сухо осведомившись: – Ведь мы не стремимся потерять эти деньги, как вы полагаете? Джандер и не подумал отвечать. За шесть лет работы в области рекламы он усвоил, что директор по рекламе не ожидает, как правило, ответов на свои вопросы.
– Нет, и мы не потеряем их, – продолжил тот свою речь.
– Изучи это дело, найди верное решение и положи ко мне на стол папку, прежде чем будешь уходить сегодня вечером. Директор по рекламе медленно повернулся к двери, замер и, повернувшись спиной к Джандеру, сказал: – Конкуренция сейчас очень жестокая. Когда я встречусь с этими людьми завтра утром, я должен буду им что-то предъявить. Джандер перелистал дело. Клиент, изготовитель электроприборов, тратил на рекламу своей продукции миллион долларов в год. До этого реклама проходила, главным образом, в газетах, но продажа снизилась, и директор по рекламе предложил перебросить тридцать процентов бюджета на рекламные афиши. Пока клиент размышлял, статистический отдел агентства Котерсби и Хеггерт собрал факты в пользу рекомендации, сделанной директором. Все отчеты пришли и находились теперь в папке, лежащей перед Джандером. В его задачу входило исследовать кучу цифр, разобрать графики и проанализировать различные элементы, а потом просчитать еще раз с помощью счетной линейки и миллиметровки. В конце концов он должен был обобщить все имеющиеся в его распоряжении данные и выудить из стога сена блестящую иглу. «Если не будет осложнений, – подумал он, – эта работенка займет у тебя не больше семи часов». Директора по рекламе звали Маклином Котерсби-млад– шим. Тридцать три года, женат, отец четырех детей. Старший сын основателя агентства Котерсби и Хеггерт, год тому назад он стал равноправным компаньоном в деле. Джандер продолжал изучать бумаги. Котерсби медленно направился к двери, как будто ждал, что Джандер скажет ему что-то. И Джандер действительно окликнул его: – Не тревожься, Мак, я все сделаю. Осечки не будет, обещаю.
– Спасибо. Котерсби устремился к двери, открыл ее и вышел из кабинета. Джандер вооружился карандашом и принялся за работу. Но через несколько минут он поднял голову и посмотрел на дверь. Он думал о Маклине Котерсби-млад– шем. Они учились вместе в университете в Пенсильвании, и как-то раз Джандер помог ему отделаться от трех негодяев, которые в сумерках напали на молодого человека. Несколько лет спустя после смерти отца, Джандер как раз искал работу, он случайно встретил на улице своего соученика. Котерсби-младший оказался человеком благодарным: уже через несколько дней Джандер работал в рекламном агентстве Котерсби и Хеггерт. И вот теперь, шесть лет спустя, он сидел за столом и чувствовал себя винтиком гигантской машины. Он питал огромное уважение к Маклину Котерсби-младшему и непреодолимое желание набить ему морду. Джандер закурил сигарету и сосредоточился на работе. Постепенно он увлекся и позабыл о вливавшихся в окна волнах жары. Когда стало темно, он машинально нажал на кнопку настольной лампы. Все его внимание поглотили графики, таблицы и столбцы цифр, карандаш быстро скользил по миллиметровке, он не думал ни о часах, которые незаметно пролетали один за другим, ни о количестве сигарет, которые он прикуривал одну от другой, ни о том, что давно пора обедать и желудок сводят голодные спазмы. Прошло девять часов. Затем десять. В половине одиннадцатого он сколол листы отчета, вложил их в большой конверт, надписал его и вышел в коридор. Он открыл дверь с надписью «Маклин Котерсби-мл.», зашел в кабинет и положил конверт на стол. Потом вернулся к себе, вытряхнул окурки из пепельницы, надел куртку. Вот тут он и ощутил разом усталость и голод. «Надо бы перекусить, – подумал он. – Но, пожалуй, я сперва вздремну». Он плюхнулся в кресло, откинулся, положил ноги на стол, сложил руки на груди и закрыл глаза. Телефонный звонок разбудил его через час. Он снял трубку и, не открывая глаз, машинально проговорил: – Котерсби и Хеггерт… Документация.
– Это ты, Калвин? – спросил голос матери. Не ожидая ответа, она продолжала. – Что ты там делаешь? Почему не вернулся к обеду? – Я работал допоздна.
– Ты мог бы по крайней мере позвонить и предупредить нас.
– Я забыл. Извини, мама.
– Вот за это я на тебя и сержусь. Ты никогда не думаешь о нас, всегда только о себе. Он ничего не ответил.
– Твоя сестра берет трубку, – сказала мать. И он услышал привычную брань сестры, которая осыпала его всеми мыслимыми и немыслимыми ругательствами. Поток слов прерывался икотой. Опять она накачалась пивом! Он слушал и не вслушивался. Все было как всегда. Потом снова трубкой завладела мать и поинтересовалась, когда он собирается заявиться домой. Он сказал, что у него еще полно работы. Он предпочел бы вернуться, когда они заснут, чтобы не нарваться на новый скандал. С него было достаточно и предыдущей сцены. Он попрощался и положил трубку. Калвин встал, и телефон снова зазвонил. Он решил, что это опять его ненаглядная сестрица, не откликнулся и направился к двери. Телефон по-прежнему звонил, он вздохнул и вернулся. Это был Маклин Котерсби-мл. Он сообщил, что звонит из Гэннона, это бар через две улицы от Вентворте.
– Я хотел знать, сидишь ли ты еще в конторе. Надеюсь, тебе это не обидно.
– Как это может быть обидно? – Извини, я не хотел отрывать тебя от работы…
– Я закончил, Мак. Отчет у тебя на столе. Мак помолчал.
– Даже не знаю, как благодарить тебя, Калвин, – проговорил он наконец.
– Не за что, – ответил Джандер.
– Что с тобой? Ты на меня сердишься? – Нет, конечно, нет. Просто я выдохся.
– Ну тогда присоединяйся ко мне. Выпьем стаканчик. Ну как? – Даже не знаю…
– Слушай, Калвин. Мы ведь приятели, да? Почему же ты не хочешь со мной выпить? – Ас кем ты? Я бы не хотел тебе мешать.
– Не беспокойся. Я избавился от нее, – заверил Котерсби-мл. – Дал ей пятьдесят долларов и запихал в такси. Джандер ничего не ответил. Он думал, что не сегодня– завтра изменяя жене вот так, с кем попало, Котерсби-мл. нарвется на крупные неприятности. Встретится какая-нибудь дрянь, которая начнет его шантажировать, пригрозив, что пошлет его жене письмо с интересными снимками.
– Калвин, – позвал Котерсби. – Я тебя не слышу. Но знаю, что ты мне что-то говоришь.
– Я говорил сам с собой, – ответил Джандер. – Я думал: почему ты так поступаешь?
– Мы обсудим это при встрече. Сколько времени тебе надо, чтобы прийти сюда? – Ну, скажем, пять минут. Он положил трубку, вышел из кабинета и зашел в туалет: сполоснуть лицо холодной водой, причесаться. У него не было ни малейшего желания пить, и того меньше – идти в Ганнон. Учитывая его собственное дурное настроение, а также настроение Котерсби, это все могло неважно кончиться. В Ганноне все обшито темным дубом и обшито настоящей кожей, по стенам развешаны гравюры с изображением псовой охоты. Зал полон, только несколько табуретов у стойки свободны. Котерсби сидел, опершись локтями о стойку и глядя в полупустой стакан виски. Джандер подошел. Котерсби медленно повернул голову и смотрел на него несколько мгновений, словно не понимая, что происходит.
– Зачем ты пришел, если не хотел? – спросил Котерсби. Джандер хотел ответить, но передумал. Он кивнул бармену и заказал «Джек Даниельс» с водой. Котерсби отпил большой глоток из стакана, поставил его на стойку и сказал, не глядя на Джандера: – Я все обдумал.
– Оно и видно.
– Я решил, что мы не будем это обсуждать.
– Ладно.
– Это личное дело и не подлежит обсуждению.
– Так и не начинай. Котерсби взглянул на него.
– Ты думаешь, я пьян, да? Но я вот что скажу тебе, Джандер. Алкоголь совсем на меня не действует. Если я хочу развеяться, для этого мне не требуется спиртное. И ни ты, ни кто другой мне не нужны, чтобы сказать себе…
– Потише.
– Почему я должен говорить тише? – Ну, если тебе нужна публика, сложи руки рупором, – предложил Джандер.
Парень в очках, стоявший рядом, смеясь, откликнулся: – Давайте, просветите нас. Котерсби обернулся к нему: – А в морду не хочешь? – Да нет, – отозвался парень. – Не особенно. А ты? Котерсби взял свой стакан, отхлебнул, поставил его нарочито медленно на стойку и сделал вид, что собирается снять пиджак. Парень снял очки и положил их на стойку. Джандер вмешался. Парень пожал плечами и отошел. Бармен подал Джан– деру виски, и тот выпил.
– Закажи еще, – предложил Котерсби. – И двойной для меня, Вальтер.
– Заказ аннулирован, – Джандер положил руку на плечо Котерсби. – Пошли отсюда.
– Ты мне отдаешь приказы? – Мак, послушай. Завтра утром у тебя деловая встреча, и если ты явишься на нее с похмелья… Лучше я провожу тебя.
– Я хочу еще порцию. И хочу поговорить с тобой…
– Мы поговорим на улице. – Джандер взял Котерсби под руку и повлек к выходу. – Поедем на моей машине. Котерсби не возражал. Они поднялись вверх по Шестнадцатой улице до стоянки, молча прошли стоянку и сели в «форд». Джандер как раз включил зажигание, когда Котерсби попросил: – Не вези меня домой.
– Уже поздно, Мак. Почти час.
– Прошу тебя: не домой.
– А куда ты хочешь? – Поезжай до моста.
– Какого моста? – Поедем по Уолт Уитмену. Так будет короче.
– Короче… куда? – На юг Нью-Джерси. Джандер взглянул на него.
– А что там такое, на юге Нью-Джерси? – Отвези меня туда. Я покажу дорогу.
– Мак, тебе правда надо домой. Ведь завтра утром…
– Ты не понимаешь. – Котерсби говорил медленно, с трудом выговаривая слова. Он был не пьян, а очень подавлен и с трудом контролировал себя. – Плевать я хотел на это свидание. Для меня существует только одна важная вещь – поехать туда сегодня вечером. Если ты откажешь мне, я сам поведу свою машину.
– В таком состоянии? Ты попадешь на кладбище или, в лучшем случае, в больницу.
– Ну и что? Джандер понял, что спорить бессмысленно, придется везти. И этой ночью он вряд ли выспится. И еще он понял, что не должен оставлять Котерсби ни на мгновение. Он завел машину.