ли лишь пустоту, и одна из ладоней, казалось, разорвалась.
А другой он ухватил нечто твердое, горячее, цилиндрической формы, это было мужским запястьем. В тот же миг в челюсть с той же стороны, что и в щеку, он получил здоровенный удар кулаком, от которого закачался. Но Шап не выпустил руку, потянул ее за собой, нагнулся и коротким рывком сильно стукнул противника головой в грудь и упал на него. Он попал на сильного и ловкого борца, который действовал, не допуская шума. Несколько раз Шап, казалось, одерживал верх, но его противник все время выворачивался и наносил Шапу сокрушительные удары. Шап, однако, не отпускал его запястье, выкручивая его изо всех сил, и невидимый враг испустил-таки хриплый Крик. Шап почувствовал, как слабеет рука, пальцы разжимаются, и услышал негромкий стук упавшего, на камни ножа. Шап решил покончить с этим: он собрал все свои силы и нагнулся над телом, которое прижимал к камням. И вдруг резкая боль обожгла ему подбородок. Шап вскрикнул: мужчина глубоко вонзил свои зубы в его плоть. У Шапа на глаза навернулись слезы. Рот его был растянут гримасой, подбородок упирался в жесткие волосы, и обеими кулаками он колотил вслепую по чему придется – по животу, по ребрам, по голове – этого бешеного. Зубы еще крепче стиснулись, Шап почувствовал, что сейчас потеряет сознание, но зубы внезапно разжались, а Шап получил в грудь удар, который далеко отбросил его в пустоту, он с грохотом покатился к пропасти. Шап цеплялся за камни, которые поддавались и катились вместе с ним с оглушительным грохотом. При короткой вспышке Шап увидел, что пропасть совсем близко, но последний камень, за который он ухватился, устоял, и Шап остановился. В следующую минуту он весь оказался залит светом.
– Там! – крикнул Виктор. И яростно выпустил полную очередь, так что Шапа аж подбросило на месте, и он метнулся вверх. Пучок света следовал за ним, то теряя, то снова выхватывая из темноты, пули ударялись о камни и прыгали вокруг. Шап бежал зигзагами как заяц. Когда он добрался до горизонтальной плоскости, пули свистели в нескольких метрах от него, но исходили они из другого места и были направлены на Виктора. Виктор спрятался за скалу, свет его лампы и лампы Швоба неожиданно оказался направленным в точку, расположенную недалеко от Шапа. Тогда между двумя сталактитами стал виден довольно высокий мужчина в расстегнутом пальто и без шляпы. Подбородок его обрамляла небольшая бородка.
– Скопо* – вскричал Виктор.
Он выпрямился в своем прикрытии, его фонарь светил на Скополотрони. Раздался выстрел, и Виктор закричал от боли. Прозвучали еще два выстрела один за другим, но в этот раз они были адресованы Швобу. Он выключил свой фонарь, и все погрузилось во мглу. Прижавшись к стене, Шап услышал, как Скополотрони проходит мимо него. Снизу раздавались стоны Виктора. Шап понял, что Скополотрони направляется в ту сторону.
– Он здесь, – закричал вдруг Виктор. – Он здесь! Шво-о-б! Раздался ледянящий душу вопль, револьверный выстрел, шум падения камней. Крик стал глуше и замер на дне пропасти, слышно было, как тело шлепнулось в воду. Шап в ужасе поднял кусок скалы и швырнул его перед собой. Он сделал это, не раздумывая, инстинктивно. Послышался короткий вскрик. И наступила тишина.
Тогда Шап встал поудобнее, поднял другой камень и прижал его к животу. В такой позе он будет ждать. Потекли минуты. Затем свет фонаря снова зажегся в нескольких шагах от Шапа. Он освещал края пропасти, замирал, колебался, снова медленно двигался туда-сюда. Шап словно загипнотизированный следил за его перемещениями. Он первым увидел на уровне пола судорожно сжатые руки человека в пальто. Над руками – искаженное ужасом лицо. Все остальное тело исчезло в провале.
Свет фонаря, продолжавшего перемещаться вдоль пропасти, резко остановился, вернулся назад и сконцентрировался на лице Скополотрони. Швоб, отдававший себе отчет в присутствии Шапа, должно быть колебался и обдумывал, как поступить. Но через минуту он принял решение. Пуля расплющилась совсем близко от лица Скополотрони.
– Швоб! – крикнул Скополотрони умоляющим голосом, – не делай этого. Ты с ума сошел. Я тебе все объясню. Швоб захохотал во все горло, и когда перестал смеяться, то выстрелил во второй раз еще ближе к жертве.
– Не стреляй в друга! В друга, Швоб! Не стреляй! Швоб выстрелил в третий раз.
– Не стреляй! Я отдам тебе деньги! Я все отдам, но я ни при чем, поверь мне. От ужаса он начал хрипеть и обратил к свету совершенно безумный взгляд. Но Швоб стрелял и стрелял, чтобы Скополотрони до конца прочувствовал всю безысходность своего положения. Скополотрони жалобно вскрикивал. Его пальцы изо всех сил держались за камни, голова и руки дрожали от напряжения. Швоб перестал стрелять.
– А теперь, – сказал он, – ты скажешь мне, куда девал наши деньги.
– Послушай меня! – воскликнул Скополотрони, к которому вернулась надежда. – Помоги мне. Я еле держусь. Я все скажу тебе. Швоб снова выстрелил.
– Где бабки? – В Сент-Уане! – крикнул Скополотрони. ~ Где? – В районе Сент-Уан. Швоб, помоги мне. Я сейчас упаду. Погибну в этой дыре, тогда все пропало.
– Конечно, – поддакнул Швоб. – У тебя не самая выгодная позиция. Но район Сент-Уан – это не очень конкретно. Я не верю тебе, Скопо.
– Швоб, клянусь тебе! Ну иди же, я не могу больше… Клянусь тебе, они там.
– А где именно? Я бы хотел знать подробности.
– А потом ты меня бросишь здесь? Нет.
– Ну так подыхай, – невозмутимо отвечал Швоб. – А я посмотрю на тебя. Скополотрони из последних сил попытался подтянуться, но пальцы его скользнули, и руки опустились до середины головы.
– Ну как? – поинтересовался Швоб. – Доволен? – Швоб, спаси меня. Я сейчас упаду.
– Где башли?
– В районе Сент-Уан, улица Шевалье-де-ла-Бар, в гараже Тонтона… скорей Швоб, я больше не держусь.
– Иду. Но кто этот Тонтон? – A-а! Гваччони, приятель из Генуи. Швоб! – А ты не лжешь? – Клянусь своей головой.
– Ты хочешь сказать, что доверил все бабки Гваччони?! – Я спрятал их, – из горла Скополотрони вырвалось рыдание, – спрятал за старым бензобаком, под камнем и всяким железным хламом. Иди скорей, мои силы на исходе.
– Отлично, – сказал Швоб. – Теперь подыхай.
– Швоб! Его руки заскользили, нос исчез, были видны еще волосы. Шап с отвращением и ужасом смотрел на эту сцену. Осталась одна рука. Скополотрони заверещал, рука сдвинулась еще ближе к гладкому краю и исчезла, крик потерялся в глубине. И через секунду слышалось уже одно только глухое ворчанье потока. Спокойствие было восстановлено. Через несколько минут Швоб двинулся к проходу. Он не спеша пробирался среди завала камней. Когда он подошел к проходу, внезапно вспыхнуло два пучка света. Швоб отпрянул и прижался к стене.
– Бросай оружие! – внятно прозвучал голос Флота. Швоб обернулся к свету, глаза его замигали. Он зажал рукоятку револьвера между указательным и большим пальцами, машинально покачал его на ладони и отбросил в сторону.
– Шап! – крикнул Рагонден.
– Здесь я, – откликнулся Шап странным голосом. – Здесь. Он вышел на свет, и Рагонден вздрогнул. Лицо Шапа было в крови, и он смотрел прямо перед собой удивленно и грустно. Он немного согнулся, его била дрожь.
– А где другие? – спросил Рагонден.
– Другие! – повторил Шап. Он сделал над собой усилие, поднял руку и указал на пропасть, потом внимательно посмотрел ил Шнобл.
– Это отвратительно, – сказал он. – Совершенно отвратительно.
– А где, – заговорил Рагонден, – тот парень, который чуть не оглушил меня, такой учитель е бородкой и в пенсне. Кто он? – спросил Рагонден у Швоба. У Рагондена на голове была шишка.
– А! – сказал Швоб. – Это Скополотрони. Виталиано Скополотрони. Он там, внизу.
– Но ведь его уже один раз убили, – заметил Рагонден.
– Послушай, – вмешался Флот, – давай выберемся отсюда, на улице еще лучше можно поговорить. – Проходи первым, – обратился он к Швобу. Маленькая группа двинулась к выходу и через несколько минут выбралась к поросшему кустарником оврагу, по которому гулял свежий ночной ветер.
– Жан! – позвала Алиса.
– Он здесь, – успокоил ее Рагонден. – В целости и сохранности, не беспокойтесь. На краю кювета, около грузовика, сидел человек. Он корчился от боли и стонал. Шап с интересом взглянул на него: – Это Респланди, – констатировал он.
– Он самый, – откликнулся Респланди. – Не удивляйтесь.
– Что ты с ним сделал? – осведомился Шап.
– Да, ерунда. Может, руку сломал. Ничего серьезного. Шап задумался.
– В конечном счете, – он обернулся к Швобу, – мне бы хотелось знать, кого, собственно, я переехал грузовиком.
– Понятия не имею, но это и не важно. Во всяком случае, не Скополотрони.
– Конечно, – поддакнул Флот. – Одним мертвяком больше, одним меньше…
– Вы абсолютно ни при чем, – продолжал Швоб. – Извините за все те беспокойства, которые мы вам причинили, но уж больно здорово было разыграно. Нас провели.
– А теперь, – сказал Рагонден, – не пошли бы вы куда-нибудь подальше, мы вас не держим. Мы ведь не полиция и не мафия.
– Я ведь говорил тебе, Швоб. Говорил, что это неправильно!
XII
Мартовский день клонился к закату. Мелкий ледяной дождь поливал грузовик. Вид из окна был таким скучным, что, казалось, на дворе глубокая осень. Серые рваные облака висели над горизонтом, хребты гор заволокла дымка. Ниже в долинах, в местах, защищенных от холодных северных ветров, храбро зазеленели кустики, на на самом плоскогорье, бесцветном, диком и суровом, вечные блеклые травинки выглядели также тускло. Январское холодное и яркое июльское солнце поочередно набрасывалось на эти сухие былинки, покрывая их то желтой, то серой краской.
– Мерзкая погода! – машинально бросил Шап. Алиса не ответила. На нее действовала меланхоличность пейзажа. Завернувшись в испачканную машинным маслом «аляску», она рассеянно улыбалась, ее взгляд был обращен на блестящее от дождя шоссе.
– Почти пять, – сказал Шап. – Если сведения Флота верны, мы их скоро увидим.