А я не собирался им сообщать. Лучше уж я перестрахуюсь; похоже, я никогда не смогу доверять никому из членов этого семейства — ну, разве только за исключением крайних случаев.
— Я сразу же по возвращении отряжу людей, — сказал Дэвин. — На эту работу потребуется дня два. Может, три.
Я сунул карту в рукав, а потом, напустив на себя недовольный вид, вернулся к братьям.
— Больше ничего, — сообщил я.
Локе кивнул, развернулся и зашагал обратно, к тому месту, где мы оставили лошадей. Карта холодила мне руку, не давая забыть о своем существовании.
Локе…
Зачем адским тварям держать при себе его карту? Совершенно незачем — если только они не собираются с ним связываться…
А зачем им с ним связываться, если он не предатель?
ГЛАВА 16
На обратном пути я вырвался вперед, оставив Локе и Дэвина с их людьми. Я не гнал лошадь, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, но все-таки умудрился опередить остальных минут на десять.
И всю дорогу, пока я пробирался через палаточный городок, пересекал подъемный мост и ехал по двору замка, я, не переставая, размышлял, что же может означать моя находка.
Среди нас есть предатель. Нападение Инвиниуса — и исчезновение трупа — явственное доказательство тому. И предатель способен использовать карты — а значит, это кто-то из членов семьи.
Но чтобы Локе?!
Собственно, а почему бы и не Локе?
До нынешнего утра он держался довольно враждебно. А поскольку Дворкин — мне до сих пор трудно было называть его отцом — доверил ему защиту Джунипера, измена Локе могла бы стать истинным бедствием.
Или все-таки мое суждение вызвано неприязнью?
Оторвавшись от спутников на безопасное расстояние, я достал свою находку и принялся рассматривать, не сосредотачиваясь на изображении. Да, это Локе… в точности такой же портрет, что и на карте у Фреды.
На самом деле, как со смятением осознал я, это вполне может быть карта Фреды. Но не могут же они оба: и Локе, и Фреда — находиться в союзе с адскими тварями!.. Или все-таки могут?
По крайней мере, одна зацепка у меня была. Эти карты рисовал Эйбер. Сразу по возвращении я спрошу у него, кому принадлежит эта. И если он сможет ее опознать…
Я передал лошадь конюху, а сам поспешил к Эйберу. В зале для приемов я обнаружил Фреду, Пеллу, Блэйзе и еще нескольких женщин. Должно быть, все, заслышав сигнальный колокол, ринулись за новостями.
Я присоединился к ним.
— Ну как, вы что-нибудь нашли? — спросила Фреда, как только завершились взаимные представления. Как я и предположил, незнакомые женщины оказались женами советников Дворкина.
— Боюсь, ничего особенного, — ответил я. О карте я решил не упоминать. — Просто небольшая стоянка. Они пару дней наблюдали за нами.
— Скверно. А с теми, кто ездил туда, все в порядке? Вернулись все?
— Я немного опередил остальных, — сказал я, взглянув на дверь. — Локе решил очистить опушку леса от кустов и наверняка захочет задержаться и уточнить распоряжения, прежде чем идти к отцу с докладом. Но они с Дэвином скоро будут.
Фреда задумчиво кивнула, потом взяла меня за руку и отвела в сторону.
— И как тебе Локе сегодня? — негромко поинтересовалась она.
— Сегодня он меньше… — я заколебался, стараясь подобрать точное определение. — …его меньше тревожит мое присутствие. Думаю, он начинает ко мне привыкать. Кто знает, может, мы еще и станем друзьями.
— Дэвин подробно пересказал ему все, что тогда сказал о тебе отец.
Я едва заметно улыбнулся.
— Да, мне показалось, что Локе об этом знает. Теперь ему нечего меня опасаться. Без Логруса я никогда не смогу занять его место.
— И все-таки не спеши ему доверять. Может, он и не считает тебя врагом, но вы по-прежнему соперники.
— Не буду, — пообещал я. Интересно, что бы сказала Фреда, если бы узнала, что Локе желает побеседовать со мною с глаза на глаз? — Доверие надо заслужить. А он не заслужил — во всяком случае, пока.
«И не заслужит, пока остается хоть малейшая вероятность того, что предатель — именно он», — мысленно добавил я.
— Прекрасно. — Фреда улыбнулась, и в уголках ее глаз и губ на миг возникли крохотные морщинки. — Надеюсь, вы постараетесь поладить. Я уверена, что ты мог бы принести большую пользу нашей армии.
— Я тоже надеюсь, — отозвался я и умышленно сменил тему. — Ты не видела Эйбера?
— Эйбера? Нет, после вашего отъезда не видела. Поищи у него в покоях. Во второй половине дня он обычно сидит у себя.
Я поблагодарил Фреду, вежливо кивнул ей и женам советников и, бросив «До ужина!», направился к лестнице.
Сегодня я уже более уверенно пробирался по бесконечным лестницам и коридорам замка и без затруднений отыскал дорогу в свои покои. У себя в спальне я обнаружил Горация. На кровати красовалась груда одежды.
— Это что такое? — спросил я, удивленно уставившись на сию картину.
— Одежда Мэттьюса, лорд, — ответил Гораций, проворно складывая очередную рубашку и пряча ее в платяной шкаф. — Лорд Эйбер сказал, чтобы я перенес это к вам.
— Очень любезно с его стороны.
— Да, лорд.
Тут я осознал, что так и не успел переодеться после тренировки, а теперь от меня несет не только моим потом, но еще и лошадиным.
— Подбери для меня что-нибудь, — велел я Горацию, а сам направился в купальню. — А остальное убери.
Пожалуй, и вправду нужно вымыться, прежде чем идти к Эйберу.
Пять минут спустя я подошел к двери Эйбера и резко постучал.
— Входите, если не боитесь! — весело отозвался он.
Я вошел. Эйбер сидел у окна, за чертежным столом. Вокруг были расставлены бутылочки с разноцветными красками, а в руке Эйбер держал тоненькую кисточку.
Эйбер на миг оторвался от работы.
— И что же за новости ты принес из лесу, братец? — поинтересовался он.
— Ничего особенного, — сказал я, пожав плечами. — Адские твари давно смылись.
— Жаль, — заметил Эйбер.
Я подошел поближе и принялся рассматривать разложенные на столе карты — их там было штук шесть.
— Чем это ты занимаешься?
— Рисую.
Он повернул карту так, чтобы я мог ее рассмотреть. Карта была не окончена, но уже ясно было, что на ней изображен мужчина, изготовившийся к схватке; он стоял в боевой стойке, вскинув меч. Мужчина был одет в темно-синий наряд с черной отделкой, а плащ его слегка развевался, словно под ветром. Фон еще не был прорисован до конца, но я разглядел там тончайшую черную паутину… повороты и изгибы, неким загадочным образом проникающие в глубь карты и создающие нечто вроде объемной головоломки. Что это — изображение Логруса? Наверное, да.
Судя по всему, как раз перед моим приходом Эйбер начал рисовать лицо. Лишь теперь я с некоторым удивлением осознал, что вижу собственный миниатюрный портрет.
— Как он тебе? — спросил Эйбер. — Это для Фреды. Вчера после ужина она сказала, что хочет такой.
— А как же свечи?
Эйбер хмыкнул.
— На самом деле, то была незаконченная карта Мэттьюса. Я тогда просто дорисовал ему твое лицо. — Он виновато пожал плечами. — Понимаешь, я торопился.
— И хорошо, что ты поторопился! Вполне возможно, ты спас мне жизнь.
— Какая ирония судьбы! Художник спасает воина!
Я рассмеялся.
— Даже если поначалу ты и начинал рисовать портрет Мэттьюса, все равно получилось похоже на меня. А на этом ты и вовсе здорово мне польстил.
— Что, вправду? — Кажется, мое замечание доставило Эйберу искреннее удовольствие. — Знаешь, ты первый, от кого я это слышу!
Я внимательно изучил новую карту.
— Но вообще-то темно-синий — это не мой цвет, — сказал я. — Может, в следующий раз оденешь меня в красное?
— Цвет значения не имеет. Важно, кто нарисован и как. — Эйбер положил карту на стол, под лучи заходящего солнца. — Ладно, пускай сохнет. Ну, так что же привело тебя ко мне?
Я заколебался. Фрейда говорила — не доверяй никому. Но с этим делом мне в одиночку не справиться. Мне нужен союзник. А изо всех родственников Эйбер нравился мне больше всего. Если уж нужно кому-то довериться, пускай это будет он. Ну хотя бы потому, что именно у него больше всего шансов опознать найденную карту. Мне нелегко было принять это решение, но в глубине души я чувствовал, что поступаю правильно.
— Я хотел показать тебе одну штуку. — С этими словами я достал карту Локе и вручил Эйберу. — Вот, я ее нашел. Это твое?
— Ну, да, это моя работа. — Эйбер перевернул карту и указал на золотого льва, вставшего на дыбы. — Я всегда рисую на рубашке льва. Папа, когда делает карты, не снисходит до возни с подобными мелочами.
— А ты помнишь, для кого ты ее делал? Эйбер пожал плечами.
— Почему бы просто не спросить всех за ужином? Кто бы ее ни потерял, он наверняка захочет получить карту обратно.
— Ну… у меня есть причины этого не делать.
— Но оглашать их ты не хочешь.
— Нет. Пока что — нет.
Эйбер хмыкнул, задумчиво посмотрел на меня, потом взял карту и присмотрелся к ней повнимательнее.
— По правде говоря, я не могу точно сказать, для кого ее делал, — признался он. — Таких, с Локе, я сделал штук двадцать и всегда копировал их со своего оригинала. И все они здорово похожи друг на дружку.
Эйбер открыл ящик стола и достал оттуда шкатулку из тикового дерева, — вроде той, которую он подарил мне, только с отполированными латунными уголками. Откинув крышку, он извлек из шкатулки толстую колоду карт — штук пятьдесят, не меньше, — развернул их веером и выбрал одну.
Он положил свою карту рядом с той, которую нашел я, и я понял, что не в состоянии отличить их друг от друга. Неудивительно, что найденная карта так походила на карту из колоды Фреды — Эйбер действительно копировал оригинал, один в один. А раз их существует штук двадцать… да, эта карта может принадлежать кому угодно.
— Извини, — сочувственно сказал Эйбер. — Слушай, спроси за ужином. Это будет проще всего.
Я покачал головой.
— К сожалению, не могу. А как ты думаешь, она не может принадлежать Локе?