богословием, и те выписки, которые при этом делал, вновь навлекли на него подозрения. По проискам Феофана Прокоповича он в 1732 г. был арестован и обвинен в составлении подметного письма против Феофана и возглавлении политического заговора. После пыток и пятилетнего заключения ему вынесли приговор: «бить кнутом и сослать в Охотский острог на вечное житье». Воцарение Елизаветы принесло ему амнистию. У него были дочь и два сына: Михаил – «генерал-поручик, член военной коллегии» – и Алексей (16) – 1754 г., член комиссии для составления уложения, а впоследствии президент юстиции-коллегии (1767). Алексей Александрович имел 3 дочерей (в потомстве одной из них интеллигентная семья Голохвастовых; два историка и экономист) и 4 сыновей. Трое дослужились до крупных чинов, четвертый, Иван, рано вышел в отставку и жил в Москве независимым, богатым барином. Все четверо, не имея законных детей, оставили «воспитанников» и «воспитанниц», потомство которых целиком проследить не удалось, но и по имеющимся сведениям три брата – предки литераторов: Иван и Александр семьи Герценов, Петр – дед Татьяны Петровны Кучиной, подруги детства А. И. Герцена, мемуаристки, жены литератора В. В. Пассека; ее внучка – поэтесса и писательница. Из Герценов только сам Александр Иванович обнаружил склонность к художественному творчеству, его сыновья и внуки работали на научном поприще, поэтому можно думать, что Яковлевы не имели специально литературных, но лишь общие умственные способности, которых за ними нельзя отрицать. По мнению некоторых биографов, Герцен складом ума и темперамента почти целиком напоминал отца, у которого «мы видим сильную наклонность к иронии, скептицизм, дошедший до отрицания всего, кроме конвенансов, властолюбие, а главное «капризность характера». То, чем отличался Герцен от отца, можно приписать сильнее выразившемуся в нем влиянию Мещерских и найти у его дяди Льва Алексеевича, добродушного, суетливого человека, оживленного собеседника, по характеру напоминающего дядю А. С. Пушкина – Василия Львовича.
Таким образом, быть может, вопреки справедливости, можно свести на нет влияние матери, штутгардтской немки, увезенной в Россию Иваном Алексеевичем, прошлое и родословная которой совершенно не выяснены. Характер ее, по-видимому, был мягкий. Отметим, что две дочери Герцена унаследовали вполне его черты и были также детьми своего времени, как их отец и дед. Наталия Александровна Герцен страдала душевной болезнью, до и после которой была близка к русским революционерам-эмигрантам, в том числе к Бакунину и Нечаеву, и состояла одно время членом их организации. Лиза Огарева, внебрачная дочь Герцена, покончила с собой, обвязав лицо хлороформированной ватой.
Мы коснулись только наиболее интересных фамилий, отбросив те, которые или не дают достаточного материала для суждения о них, или представляются заурядными, или наконец находятся в слишком отдаленном родстве с теми 7 лицами, которым посвящен наш очерк.
Ввиду краткости статьи нам не кажется необходимым перечислять все источники; главнейшие из них были «История России» Соловьева, различные родословные сборники и словари.
Должен выразить благодарность Б. Л. Модзалевскому и А. А. Сиверсу за любезное содействие в отыскании источников печатных и рукописных.
Предки и потомки академика Карла-Эрнста Бэра{19} [179] Ю. А. Нелидов и Н. К. Эссен
Все значение предлагаемой ниже родословной заключается в том, что этот генеалогический материал относится к такому выдающемуся человеку, каким был академик Карл-Эрнст Бэр.
Подобного рода материал не надлежит исследовать в отдельности, так как при таком рассмотрении может на первый взгляд показаться, что он не содержит в себе особо ценных с генетической точки зрения данных. Такого рода генеалогии должны быть подвергнуты самому тщательному сравнительному изучению, что, разумеется, возможно будет только тогда, когда в распоряжении генетики будет целый ряд родословных выдающихся людей. На основании такого богатого статистического материала и генетика и евгеника, несомненно, в состоянии будут сделать много ценных выводов.
По семейным преданиям, Бэры родом из епископства Оснабрюкского в Вестфалии. Переселение в Прибалтийский край родоначальника эстляндской ветви – Генриха Бэра должно быть отнесено к XVI в., – уже в 1600 г. сын его состоял членом Большой гильдии г. Риги. Правнук его Андреас уже переселился в Эстляндию и обосновался в г. Ревеле, женившись на местной уроженке. Первые четыре поколения Бэров – люди торговые, купцы, члены и старейшины Больших гильдий г.г. Риги и Ревеля; они, попутно, занимаются также и арендой недвижимой собственности. Уже праправнук родоначальника, тоже Генрих, порывает с торговлей. Он вотчинник нескольких имений, военный, служит сначала в шведских, а затем в польских войсках. В 1719 г. император Франц I возводит его в дворянское Священно-римской империи достоинство. Сыновья его Генрих-Иоганн и Андреас Магнус вносятся в 1768 г. в Эстляндский матрикул. Сын старшего из них, отец академика, Магнус-Иоганн, – собственник нескольких незначительных имений (владел в общей сложности 263 душами); он сначала был военным, вышел в отставку с чином поручика и впоследствии служил по выборам в местных учреждениях, с 1815 по 1818 г. был эстляндским губернским предводителем дворянства.
Браки первых трех поколений Бэров заключались в бюргерских, купеческих семьях Риги и Ревеля; последующие поколения женились на дочерях местных дворян-землевладельцев.
Прабабка К.-Э. Бэра, жена Генриха Б., была рожденная ф. – Вальдек. Вальдеки – старинный германский дворянский род, восходящий до XIII в. Род этот имеет несколько ветвей; к какой именно из ветвей принадлежал отец Анны-Магдалины Б., – Кристоф-Рейнгольд ф. – Вальдек, установить не удалось. Вообще все сведения о Вальдеках в Эстляндии ограничиваются пока лишь скудными данными об упомянутом Кристофе-Райнгольде, который был майором и маннрихтером. Бабка К.-Э. Бэра, жена Генриха-Иоганна Б., была рожденная ф. – Фрейман. Фрейманы – местные лифляндские дворяне-землевладельцы. Род этот сравнительно не очень старый: первый из них – Иоганн Ф., возведен был в дворянское достоинство шведским королем Карлом Х! в 1666 г.
Мать К.-Э. Бэра, Юлиана-Луиза, рожденная Бэр, приходилась своему мужу двоюродной сестрой.
Бабка К.-Э. Бэра с материнской стороны была рожденная ф. Врангель. Врангели – очень старинный германский дворянский род, уже в XIII в. обосновавшийся в Прибалтийском крае. Многие из Врангелей были на шведской службе и впоследствии переселились в Швецию. Ветвь, к которой принадлежала бабка академика, была местная эстляндская, владевшая несколькими старинными вотчинами в крае.
Насколько можно судить по прилагаемой таблице предков, кровь К.-Э. Бэра была, в племенном отношении, замечательно однородна. Предки академика, в подавляющем числе, чисто германского происхождения; если и есть некоторая примесь иной крови, то разве только родственной германской – скандинавской, чрез некоторые из шведских браков Врангелей. Таблица эта, во всяком случае, не обнаруживает ни одной капли крови славянской, финской или латинской. Огромное большинство предков – местные дворяне-землевладельцы, служившие по выборам в местных учреждениях, или же военные. Со стороны первых поколений Бэров мы имеем местных бюргеров, людей торговых, также германского происхождения.
В родословной К.-Э. Бэра с генетической точки зрения наиболее интересным является брак его родителей, бывших в двоюродном между собою родстве [180] . Очевидно, Магнус-Иоганн и Юлиана-Луиза Бэр наследовали сами одни лишь положительные свойства, так как родственный брак их не имел никаких отрицательных последствий, что и отмечает сам академик в своей автобиографии. Все десять детей их были вполне здоровыми, нормальными и не имели никаких внешних недостатков. Дети эти, за исключением 3 умерших малолетними [181] , отличались особым долголетием: средний возраст для остальных – 62 г. 10 м.
Долговечность, по-видимому, является одним из наследственных свойств рода Бэр. Вопрос о наследственности «предрасположения к долгой жизни» наиболее подробно разработан проф. Р. Пёрлем (Raymond Pearl) в гл. VI его труда «The Biology of Death». К сожалению, Пёрль ограничился за отсутствием соответствующего статистического материала изучением корреляции между возрастами двух только поколений (родителей и их детей) и не ввел третьего поколения дедов и бабок; выводы его, в таком случае, были бы, вероятно, несколько иные. Есть некоторые основания предполагать, что наследование долговечности особо резко выявляется через поколение и преимущественно по женской линии. В этом именно отношении родословная Бэр особенно показательна.
Первый из Бэров, о ком мы имеем документальные данные, что он прожил свыше 80 л., был Андреас Б. (№ 3), он родился в 1627 г. XII. 1 и умер в 1708 г. 1. 29. К сожалению, сведения наши о первых поколениях рода ограничиваются предками академика, и, следовательно, нам неизвестно, были ли у Андреаса Б. дочери. Если у него были дочери, имевшие потомство, то есть некоторое основание предполагать, что среди внуков его по женской линии были также прожившие свыше 80 л. Я позволяю себе высказать это предположение на том именно основании, что через поколение ниже, т. е. в V пок, долговечность эта особенно резко проявилась как раз по женским линиям. У двух внуков (III пок.) Андреаса Б. было 12 дочерей (IV пок.); из этого числа 3 умерли малолетними, о 2 вообще нет никаких сведений, 1 умерла незамужней, 1 была замужем, но осталась бездетной, 2 были замужем, но о потомстве их нет никаких данных, таким образом, остаются 3, которые были замужем и возраст потомства которых нам точно известен, – у всех трех из них были дети, прожившие свыше 80 л. У Елены Елизаветы Даннерстерн (№ 14) из 6 детей одна дочь прожила 84 г., а другая 94 г. 5 м.: у Евы Маргариты Врангель (№ 23) из 3 детей одна дочь умерла 81 г. 8 м.; у Юлианы Луизы Бэр (№ 29) из 10 детей один сын (академик) прожил 84 г. 9 м. Наследовав, вследствие родственного брака родителей, долговечность с двух сторон, сам К.-Э. Бэр передал предрасположение к долгой жизни своему потомству [182] : исключив одного сына, умершего в малолетстве, и другого, умершего от тифа в возрасте 20 л., – средний возраст остальных 4 детей равен 65 л. 9 м., причем один сын прожил 87 л. 10 м. Среди внуков многие еще живы, и некоторым из них далеко за 70 л.