изаветы сослан в Березов прапрадед Голицына Гр. Остерман. По лопухинскому делу 1743 г. биты кнутом и сосланы в Сибирь сестра прадеда декабриста Одоевского – Софья Вас. Лилиенфельд и гр. Анна Г. Бестужева-Рюмина, дочь вице-канцлера гр. Г. Ив. Головкина, неглупого человека, все способности которого были направлены на то, чтобы уцелеть при всех переворотах, что ему и удавалось до самой смерти в 1734 г. Другая дочь его, жена не менее ловкого придворного, пронесшего сквозь 8 царствований, несмотря на множество врагов, свои чины и ордена, генерал-прокурора кн. Никиты Юр. Трубецкого, прабабка декабриста, была невольной любовницей фаворита Петра II князя Ив. Ал. Долгорукова; сын, Михаил Гаврилович, умер в ссылке в Сибири в 1755 г. Дальше – более удачливые участники переворота 1762 г. и убийства Петра III: братья Орловы, дяди и отец декабриста М. Ф., избежавшего суровой ответственности лишь благодаря влиятельному заступничеству родни; кн. Ф. С. Борятинский, Талызины и ряд других, игравших менее значительную роль. Затем опять: ссылка Пассека, эпизод с бабушкой декабриста Черкасова М. Дм. Кожиной, урожд. Философовой, которая «произнесла в обществе несколько неосторожных выражении» и вызвала этим такое предписание Екатерины II начальнику тайной канцелярии: «Она (Кожина) всякое воскресение бывает в публичном маскараде, поезжайте сами и, ваяв ее оттуда в тайную экспедицию, слегка телесно накажите и обратно туда же доставьте со всею благопристойностью» (69); заговор против Павла (Голицын, Зубовы, Скорятин и др.) и, наконец, начало уже партийной, а не личной политической борьбы, в огне которой горели родственники декабристов вплоть до октября 1917 г. включительно (1–11).
Однако декабристы не были лишь продолжателями опыта своих предков, совершавших дворцовые перевороты. Их отличает от большинства только что названных политиков свойственный им идеализм, стремление создать в России новый политический строй не ради только своих личных выгод, но, как по крайней мере им самим казалось, ради общенародного блага. Этот элемент благородства, эта готовность пожертвовать своими узкими, материальными интересами ради отвлеченного принципа, присущая во всяком случае некоторым руководителям движения, наложившая отпечаток героизма на этот отчаянный порыв русской интеллигенции, вызывается, как нам кажется, на основании многих биографий и родословных, соединением в одном лице двух качеств – горячности и мягкости характера, которые, каждое в отдельности, могут быть наследственными: активная горячность часто усматривается как родовое свойство. Из фамилий, имеющих отношение к декабристам, ею обладали: Репины, Щербатовы, Долгоруковы, Нарышкины, Вадковские и др. Пассивное качество – мягкость – реже отмечается историей и то, главным образом, как мало привлекательная слабохарактерность. Из фамилий, наделенных ею, мы можем назвать только Одоевских и Трубецких. Отдельных носителей этих качеств в родне декабристов можно найти среди ранее названных лиц, горячность, кроме того, еще будет отмечена несколько позднее, а сейчас дадим только как характерный, по нашему мнению, пример сведения о родителях казненного поэта Рылеева. Отец его – вспыльчивый, жестокий, внушавший страх жене и сыну, имел побочную дочь. Мать урожд. Эссен – кроткая, добрая, любящая и покорная женщина (2, 4, 59).Ум, честолюбие политика, благородные порывы могли найти себе другие формы деятельности и другие пути достижения поставленных целей, если бы у декабристов не было, конечно тоже в различной степени, четвертой черты – неуравновешенности, которая приводит к сомнительным и рискованным положениям и действиям, заставляет браться за оружие, а после жалеть об этом и находить себе выход в связи с другими чертами в политических кровавых схватках. (Разумеется, при известных обстоятельствах и трезвый политик бывает вынужден взяться за оружие.)
Под неуравновешенностью мы подразумеваем промежуточную степень между не выходящими за пределы «нормальности» горячностью или живостью характера и душевной болезнью. Все переходные стадии мы можем наблюдать на самих декабристах.
10 человек из них, т. е. 8 %, окончили жизнь сумасшествием в различных формах или нервными заболеваниями. Распространенными симптомами живости, горячности, как показывают родословные, можно считать: 1) мистицизм, подчеркнутую религиозность; 2) любовные похождения романтического или сентиментального свойства, усиленную чувственность.
Из декабристов многие были масонами, в родне их через прапращуров и ближе встречаются крупные имена: епископ Иоасаф Горленко; Лев А. Кавелин, затем архиепископ Леонид; «отличавшийся тайным подвижничеством» кн. Г. П. Гагарин; масоны: кн. Н. Никт. Трубецкой, гр. В. Валент. Мусин-Пушкин, Ив. Вл. Лопухин; католики (перешедшие из православия): С. П. Свечина, кн. Н. Б. Козловский, князья Авг. И. и Дм. Дм. Голицын, кн. З. А. Волконская. Укажем родство с некоторыми менее известными, но более близкими родными.
У А. М. Булатова, умершего под следствием в тюремном госпитале от воспаления мозга, дочь Анна – монахиня (59).
Внучка родной сестры Волконского, кн. Елиз. Гр. Волконская, автор богословских сочинений, друг Вл. С. Соловьева (5, 21, 58).
Дядя Голицына, известный министр духовных дел, член многих мистических сект, кн. А. Н. Голицын (2, 5, 8). Брат. А. М. в 1820 г. перешел в католичество (16, 84).
Племянница Давыдова – монахиня (8).
Троюродный брат Ивашева – Ф. Ив. Тютчев, поэт с религиозным чувством, передавший его дочерям своим, писательницам Екатерине и Анне (2, 4, 10, 05).
Двоюродная тетка Коновницына, М. П. Родзянко, приняла католичество (10).
Брат А. Н. Муравьева – известный духовный писатель – Андрей Н. М. (9).
Сестра Нарышкина, Маргарита, ушла от первого мужа, а после гибели второго – Тучкова под Бородином основала Спасо-Бородинский монастырь и была в нем игуменьей. Двоюродные племянники их: церковный живописец кн. Гр. Гр. и известный иезуит кн. Ив. С. Гагарины (2, 5, 8, 9).
Отец Норова много читал и сам писал на мистические темы (95).
Родной дядя Оболенского – писатель-богослов – Дм. Евг. Кашкин, его дочь, Софья Дм., инокиня. Они родственники также декабристов Муравьевых-Апостол (9). Сестра деда декабриста кж. Ек. Г. Оболенская, овдовев, приняла иночество, ее внук, кн. С. Ив. Хованский, ушел на Афон и там постригся (8).
Брат деда Одоевского, князь Н. Ив. Одоевский, – масон (11, 02).
Дядя Оржицкого, гр. Ал. Кир. Разумовский, – сначала масон, потом чуть не иезуит (2, 19, 59).
Двоюродная сестра М. Ф. Орлова, гр. Анна Ал. Орлова, известна своей почти болезненной религиозностью (2, 8).
Мать Свистунова, дочь масона и поэта Ал. Ан. Ржевского, рано овдовев, увлеклась мистицизмом и перешла в католичество (9).
Прапрабабка Толстого, кн. Ир. П. Долгорукова, урожд. кж. Голицына, первая из русской знати перешла в католичество в 1727 г. (10, 11, 16).
Брат декабриста, кн. П. П. Трубецкой, – масон, двоюродный брат их – богослов, музыкант и писатель кн. П. Б. Голицын; двоюродная сестра, гр. Анна Егор. Толстая, урожд. кж. Грузинская, отличалась религиозностью и была другом Гоголя в последний период его жизни (2, 4, 5, 8, 59).
Троюродная тетка декабриста, гр. Елиз. Ал. Остерман-Толстая – умная и религиозная женщина, воспитательница Ф. Ив. Тютчева (8, 2).
Отец Тургенева – известный масон; тетка по матери, Нефедьева, «была благотворительницей Пешношского монастыря» (95).
Внучка литератора Павла Ив. Фонвизина, двоюродная племянница и жена декабриста Фонвизина, последовавшая за ним в Сибирь, Н. Дм. Апухтина была религиозной до экзальтации женщиной; овдовев, вышла замуж за другого декабриста Ив. Ив. Пущина (9, 10, 8).
Из более ранних проявлений религиозности хочется указать, что прапращур декабристов Чернышева и Вадковского, Ив. Ф. Соковнин, – дядя известных в истории раскола боярынь Федосьи Морозовой и кн. Евдокии Урусовой, сосланных в Сибирь за свою непримиримость и там заморенных голодом; брат их – Ал. Прок. Соковнин казненный в 1697 г. за умысел на цареубийство, принадлежал к секте «капитонцев» (2, 4, 8–10). Прабабка Нарышкина и прабабка Дунина были из рода кн. Мышецких, давших семью популярных у своих единоверцев руководителей раскола (8–11); один из князей был инициатором самосожжения, в котором и погиб вместе со многими другими. Отметим здесь еще одного из первых русских вольнодумцев, несомненно обладавшего «живостью ума» и нервозностью темперамента, князя Ивана Хворостинина, много претерпевшего в первой четверти XVII века за то, что «предался в латинство», даже в безбожие и за крамольные сочинения религиозного и политического содержания «в виршах» и прозе. Его двоюродный брат – предок нескольких декабристов и гр. Л. Н. Толстого (1, 4, 8–10).«Эротический» уклон представлен слабее, так как соответствующие факты можно добыть только из хорошо составленных родословных и случайно из мемуарной литературы; чтобы не дробить сведений, мы присоединим сюда немногие указания на «странности» или психическую ненормальность ближайших предков и родственников декабристов.
Дед Анненкова, иркутский ген. – губерн. Ив. Варф. Якобий, человек гордый, не чуждый злоупотреблений, имел побочных детей. Его дочь, мать декабриста, имела чудаковатые привычки: спала на капотах, а не на перинах, дарила любую вещь, которую у нее похвалит гость, и т. д. (54, 59).
Одни дядя Басаргина, Б. К. Бланк – эротический поэт-сентименталист, его два сына публицисты; внучка Анна Григ. – психически больная, его правнук К. Н. Бланк застрелился 18 лет в 1896 г. Другой дядя декабриста Н. Карл. имел от второго брака дочерей Елизавету и Александру (Семенову умную и образованную мать ученого П. П., госуд. и обществ. деятеля И. П. и П. П. Грот, жены академика); обе страдали нервными заболеваниями, первая после событий 1812 г., вторая – после неожиданной смерти мужа; с течением времени нервное потрясение завершилось у нее душевной болезнью (89, 4).
Мать декабриста I р., кн. А. Н. Борятинского, бежала от мужа. Сестра деда по отцу в 1769 г. бежала с Ив. Ив. Казариневым, брак их был признан недействительным, так как противоречил церковным запрещениям браков между родственниками (11, 59).