н тут же оперся на правую руку и дал мне выскользнуть. — Спасибо. Я немного полежу у себя, что-то мне кислорода не хватает…
Договаривала я, уже спускаясь по лестнице в свою пещеру, потому что просто не могла оставаться с ним в одной комнате.
Да, я сбежала. Если понимаешь, что противник слишком силен, если нет шанса на победу, то побег — это не трусость. Это шанс на выживание. Я трезво оценивала свои шансы — сейчас самое время сбежать.
Рухнув на свою кровать лицом вниз, единственное, о чем я мечтала, так это о том, чтобы поскорее выловить пресловутого кукловода, настучать ему по тыкве и свалить отсюда к гхыртовой матери, предварительно разорвав помолвку. Это издевательство. На губах до сих пор чувствовались его губы, а на груди его ладонь.
Садизм…
— Че стонем? — Шушь выбрал самый неподходящий момент, чтобы проснуться и с наглым видом заявить: — Пожрать есть че?
Повернув к нему лицо, я кровожадно оскалилась. Вот только мелочь нисколько не испугалась, а вместо этого окинула меня скептичным взглядом и поинтересовалась:
— Че?
— Ниче!
— А че бесишься? Голодная, шоль?
— Голодная. Крови жажду.
— Крови? Ты ж не вампир.
— Крови врагов, — резко выдохнув, поморщилась. Действительно. Ну и что я бешусь? Этим я лишь его самолюбие потешу. Вот уж это последнее дело. Нет, для того чтобы завершить это кровавое задание в кратчайшие сроки, в первую очередь необходимо взять себя в руки. И плевать, что статус слегка изменился, цели-то остались теми же.
А теперь вдох, выдох… и начинаем думать.
Факты? Фактов мало.
Пятьдесят лет гонений, семь лет покушений, три смерти в один и тот же день с разницей в год. Кроме того, три неопознанных трупа, извлеченных их пятого измерения. Закыр уверен, что студенты и преподаватели здесь ни при чем. Тогда кто? Остается лишь обслуживающий персонал. Бред…
Так, что мне необходимо узнать, чтобы понять, как сложить эту головоломку?
Для начала необходимо изучить списки персонала, затем выяснить, чем притягательна для маньяка именно эта дата, после все-таки обойти подвалы и простучать стены… О, и еще выяснить, что стало с ассистентами Закыра.
Да, дел не на один день. Есть ли у меня время, если Вурдес говорит, что теперь каждое покушение будет смертельным?
Хотя что тут думать — необходимо действовать, причем как можно быстрее, но, к сожалению, не сегодня. Сегодня я все еще не в форме, а даже одна секунда промедления в нашем случае может стать решающей.
Нам бы поговорить наконец конструктивно, обсудить планы, имеющиеся наработки, но пока я не готова снова его увидеть. Я уже второй день не могу добиться ни от одного, ни от другого внятной информации — каждый разговор начинается вроде бы за здравие, а заканчивается непонятно чем.
Последний вообще помолвкой закончился. С шаманом. Дикость!
Внимание само собой переключилось на татуировку, и я поднесла правую руку к глазам, причем стянув с артефактного глаза повязку и рассматривая «презент» со всех доступных ракурсов. А эта магическая вязь была ох как непроста. Одного не пойму — зачем? Зачем он сказал слова полноценной клятвы? Этакая блажь ради того, чтобы показать, насколько он силен и могуществен? Так я и без этого верила. Один взлом пятого измерения чего стоит.
Что он там сказал? Шаман не имеет права на полумеры? О да-а-а…
Я крутила запястье и так и эдак, и чем дальше, тем больше понимала, что в вязи татуировки заключено намного больше, чем казалось на первый взгляд. По идее это просто временная красивая картинка, информирующая всех и каждого, что я невеста. А по факту — это и оберег от сглаза и дурных сплетен, и анализатор надвигающейся опасности, и что самое странное — сигналка о моем состоянии. Кому и что будем сигнализировать?
— Зарина, поднимайся, обед готов.
О, ну что ж, это я… знамо, понятно — кому. Вопрос: как он это провернул? Это ведь нестандартная татуировка, очень необычная. Я видела такие, и не раз, но подобной не встречала ни у одной из невест.
Кстати, только ли о состоянии будет докладывать сигналка?
Кажется, придется все-таки поговорить, причем обстоятельно.
— Зоря-а-а… пожрать принесешь?
Я успела сделать всего несколько шагов к лестнице, как меня окликнул Клим, тут же недовольно запыхтел и попытался выскользнуть, когда я вернулась и взяла его на руки.
— Ну что такое?
— Я похож на висельника? Он же шаман!
— И что? Я же с ним общаюсь.
— Ты вообще больная на всю голову, но это не значит, что я готов покончить жизнь самоубийством во цвете лет.
— О, да ты паникер. Хватит уже вырываться, ничего он тебе не сделает.
Без особого труда удерживая нечисть от побега, я накрутила его хвост на палец, да так и несла — головой вниз.
— Да-да… не сделает… — Хрипло и слегка истерично рассмеявшись, Клим начал раскачиваться как маятник. — Шаманы и нечисть — существа несовместимые.
— Позволь не согласиться. — Закыр встретил нас на последней ступени лестницы, причем так до сих пор и не удосужился надеть что-нибудь сверху. — Мы уничтожаем и изгоняем ту нечисть, что не приносит ничего, кроме вреда.
— И че? — Резко замерев, шушь смешно выпучил глаза, а затем с недоверием поинтересовался: — Ты еще скажи, что я не такой.
— Судя по тому, что Зарина тебя терпит и, кроме всего прочего, еще и кормит, то нет.
— Ты еще скажи, что не против.
— Зарина — девушка умная, она и сама прекрасно понимает, кого стоит держать в домашних питомцах, а кого нет.
Это сейчас была такая тонко завуалированная издевка? А между прочим, Клим был мне полезен уже один раз, когда снял путы Вурдеса. Да его только за это кормить от пуза надо.
И вообще, я намеков не понимаю! И не собираюсь понимать. Есть что сказать — говори, нет — молчи и не мешай.
В итоге я милостиво кивнула, решив считать его слова комплиментом, и, окончательно выйдя из пятого измерения, внимательно осмотрела спальню. Обеда в ней не наблюдалась. И где он?
— Идем на кухню, я накрыл там.
Накрыл?!
Не скажу, что я была сильно удивлена, но заинтригована точно. Утром он не заморачивался с сервировкой и ел на кровати из одного большого блюда. Или я немного не так понимаю это слово? Однако стоило пройти на кухню, как мой глаз нервно дернулся.
Что-то он в последнее время слишком нервный…
Хотя сейчас было с чего. Стол был действительно накрыт. Накрыт! И не в тарелках с вилками была проблема, и даже не в скатерти. И совсем не в цветах, которые стояли в большой вазе. И даже не в супнице и не в жареном поросенке с овощами, от которого исходил умопомрачительный аромат. О мелких закусках я вообще умолчу, я просто скользнула по ним взглядом, не став концентрировать внимание.
Проблема была в том, что, во-первых, тарелок было по три для каждого. Под суп, под второе, и назначение третьей я пока не поняла, но вроде как под хлеб или десерт. Слева от тарелок лежала вилка, справа нож и ложка. Рядом стояли серебряные бокалы. Тарелки, кстати, были фарфоровыми.
Я брежу?
— Присаживайся. — Легонько подтолкнув меня в спину, потому что я застыла в дверях и мешала ему пройти, Закыр, словно не происходило ничего странного, деловито поинтересовался: — Суп будешь или сразу второе?
— Я…
Я растерялась. Я элементарно растерялась. Неуверенно присела на стул, который он мне пододвинул, неуверенно кивнула, глядя перед собой, но ничего не видя, а затем подняла на него обиженный взгляд.
— Зачем… это?
— Это?
— Это. — Обведя рукой стол, я поджала губы и нахмурилась. — Я не знаю, зачем ты это делаешь, но все выглядит так, словно… я пришла в гости к знатному лорду, и сама как минимум леди. Закыр, я не леди. Я, несомненно, знакома с этикетом, но это… я чувствую себя нелепо и глупо. Я пришла сюда на работу уборщицей, в конце концов. Уборщица и фарфор — это нонсенс.
— Неужели? — В отличие от меня Закыр выглядел уверенным и собранным. Садиться он не торопился, сначала разлил по нашим тарелкам суп, разделал поросенка на удобные куски и лишь после этого сел напротив, на противоположном конце стола, в паре метров от меня. — Зарина, не забывай, ты моя невеста. Ты ведь помнишь, кто я сам?
— Помню. Это сложно забыть. — Положив притихшего шуша на колени, я не могла приступить к обеду, потому что чуяла — что-то тут не то. Да мне элементарно кусок в горло не лез. — И что?
— Так, видимо, ты помнишь, но до конца не осознаешь.
Тут он облокотился на спинку стула и сложил руки на груди, а мой взгляд застыл там же. На руках и груди.
Дхар, он что, специально?
— Видимо, да… не объяснишь?
— Отчего не объяснить. Объясню. Для начала вспомни, что я шаман. Из клана Белых Теней. Потомственный. Шаманом был мой дед, и моя мать — дочь шамана. Ну и ко всему прочему… я второй по старшинству сын вождя.
— О-о-о…
Из цензурных была одна-единственная буква. Остальные были иными. Но… силы воли хватило на то, чтобы не озвучить их вслух. Я ж теперь почти леди.
Гхырт драздархыб! Вот так подстава!
— А раньше ты сказать об этом не мог?
— Поверь, это бы ничего не изменило.
— Да не скажи… — Взгляд неприлично долго задержался на ноже, а затем я наконец посмотрела ему в глаза и сказала единственную нематерную отговорку, которая мне пришла на ум: — Я бы тогда приняла предложение Вурда.
Обидно. Очень обидно. Ты думаешь, что говоришь, Зоренька? Или это только для того, чтобы побольнее уколоть? А с чего ты взяла, что я бы позволил тебе поступить так опрометчиво?
Вместо ответа мне достался крайне тяжелый взгляд, говорящий лучше слов. Не напугаешь! И вообще — права не имеешь пугать!
— Зарина, забудь.
— О чем?
— Об иных мужчинах. Ты моя невеста, пускай и временная, но я не потерплю даже намека на измену. Это дело чести.
— Измену? А кто говорит об измене? Сейчас я говорю о сокрытии важной информации, причем именно с твоей стороны. Уж поверь, последнее, чего бы я хотела, это становиться невестой сына вождя.