— Отпусти.
— Обязательно. Успокоилась?
— Да.
Конечно нет. Но кричать больше не буду, потому что вижу — бесполезно. Он уже решил, и ничто его не остановит на пути к достижению цели. Вот только цели у нас разные.
Почему?
Все просто — для меня важнее свобода и уважение, чем выйти замуж за первого встречного, решившего воспользоваться удачно подвернувшимся случаем. И плевать, что этот встречный нравится мне внешне, сейчас его поступки перечеркивают все хорошее, что он успел сделать до этого. Сейчас он не дает мне ни свободы, ни уважения.
А без этого я не согласна.
Отступив на шаг, когда он ослабил захват, а затем и вовсе сел обратно, поняла — лучшее, что я могу сделать сама, — это вернуться на свое место за столом и продолжить разговор. Это необходимо.
Ненавижу делать то, что мне не нравится, но необходимо.
Глубоко вдохнув, выдохнула, и первое, на чем остановился взгляд, был бокал с недопитым вином. Заманчиво… но глупо. Здесь и сейчас необходим трезвый ум и точный расчет, а не топить свои беды в алкоголе. Хотя заманчиво.
— Закыр, я все-таки хочу знать, что обозначают оставшиеся руны. — Заставить себя посмотреть на него я не могла, предпочитая рассматривать пустую тарелку.
— Зачем?
— Это тайна?
— Это… — До меня донесся ответный тяжелый вздох, и когда я мельком на него глянула, то увидела, что его пальцы нервно трут лоб, а сам он тоже смотрит не на меня, а на стол. — Нет, это не тайна. Я слегка перестарался, и теперь это полноценный диагност на все без исключения. На твои эмоции, на твое самочувствие, на твое местонахождение. Теперь я буду знать о тебе все, где бы ты ни находилась. И я… я прошу… не злись.
Злись? Я — и злись?
Да я в бешенстве!
Это была не злость. Дикий коктейль из ярости, ненависти и… обреченности. Она была слишком умной, чтобы понять — выхода нет, и она может только смириться. Смириться вместо того, чтобы уничтожить первопричину.
Гадко…
Так гадко ему не было еще никогда.
Плетельщик, за что?! Он же просто хотел ее защитить! Зачем ты сделал именно так?! Как ему теперь ей объяснить, что на самом деле он хотел совсем иного? Да, защита, да, опека, но не рабство и не унижение, как она теперь думает.
Просто за-щи-та!
Потерев раскалывающиеся от ее эмоций виски, поднял взгляд и тут же получил усиленный заряд ненависти. Она смотрела на него именно с ненавистью и не скрывала этого.
И не собиралась.
Невеста, ненавидящая жениха. Самого перспективного жениха клана после старшего брата. Да-а-а… отец бы долго смеялся. Долго.
Только ему самому сейчас не смешно.
Обидно. Горько. Физически больно.
— Зарина, хватит.
Не собираясь сдавать свои позиции, я упрямо вздернула подбородок. Я не просила лезть мне в душу. Я не просила лезть в мои мысли. И теперь сам виноват. Ты ощутишь каждое мгновение моей ненависти!
— Перестань.
Так и рвалось с языка язвительное «а то что?», но я удержалась. Я могла так заявить в восемнадцать и даже в двадцать, но последние пять лет научили меня, что молчание — золото.
О тяжести взгляда в этой поговорке не было ни слова.
— Пока мы не найдем убийцу — не сниму.
Я бы поаплодировала его упрямству и стойкости, если бы невестой была не я. А так как сие звание досталось именно мне, то… увы, хотелось лишь ударить.
— Тебе пора пить лекарства.
Усмехнувшись, первая отвела взгляд и качнула головой. Надо остыть. Просто надо остыть.
Как?
— Во сколько у тебя сегодня начинаются занятия и у кого конкретно?
— Лекция у первого курса факультета духа в девять и с одиннадцати две пары физической подготовки у четвертого курса ведьмаков.
— Хорошо, увидимся в восемь. — Подхватив успевшего задремать под столом шуша, я сделала всего шаг к двери, как меня остановил тихий угрожающий рык.
— Стоять.
— Что? — повернув в его сторону голову, язвительно приподняла бровь. Уже делаем из меня собаку?
— Куда?
— Проветриться. Воздуха здесь слишком мало, так и тянет в обморок.
— Сначала необходимо вызвать для охраны духов.
— Ты хотел сказать — конвой?
— Зар-р-рина!
— Да, милый? — Моей язвительностью можно было убить, если бы она убивала.
— Прекрати вести себя как жертва. — Сорвавшись с места, когда я презрительно фыркнула на его слова и тем самым, видимо, переполнила уже его чашу терпения, Закыр не слишком бережно схватил меня за плечи и распял по стене, нависнув сверху и начав рычать-выговаривать прямо в лицо: — Я разговариваю с тобой нормально. Я объяснил, что это вышло случайно. Я не давлю на тебя, в конце концов, и не требую ничего, кроме ранее оговоренного! Так какого гхырта ты меня унижаешь каждым своим словом и взглядом?! Да, я ошибся, но признаю это! Ты же… ты хуже ребенка!
Если до этого я молча слушала, то последние слова меня возмутили. Я хуже ребенка? Да я его до сих пор не отпинала только потому, что знаю — он ранен! В пятнадцать меня бы это не остановило. В пятнадцать я бы высказала ему все, что о нем думаю, наплевав на происхождение и старшинство. Сейчас же молчу, предпочитая проговаривать все про себя. В пятнадцать я бы вообще никогда не согласилась на эту аферу, предпочтя справиться самостоятельно.
И после этого я веду себя как ребенок?!
— А вот тут ты не прав. — Вежливость? Да, но только ледяная. Не откажу себе в этом. — Я в полной мере осознаю ответственность и величину опасности и не собираюсь рисковать собой попусту. Поверь, я планирую жить очень долго. И очень счастливо. А теперь отпусти мои плечи, ты уже поставил на них синяки. Вызывай духов, я хочу на улицу.
Через полчаса я шла по академическому парку в сопровождении трех привязанных ко мне духов. Это было унизительно. Ни секунды уединения. Ни мгновения. Он привязал их по максимуму, и теперь я всей кожей ощущала их невидимое присутствие за спиной. Сильные, беспринципные и жестокие к возможному противнику, но в то же время подчинившиеся орку целиком и полностью, стоило лишь им увидеть его татуировки и услышать слова силы.
Я тоже их слышала, но если мне они ничего не сказали, то духи один за другим преклонили перед ним колено и поклялись в службе. Об уровне их силы я могла судить по тому, каким бледным выглядел сам Закыр после завершения ритуала привязки.
И вот теперь иду я… понимаю, что выгляжу идиоткой, и больше всего хочу сходить в храм к Темному и высказать Плетельщику все, что думаю о его методах. Вот чуяла моя задница, что он приложил свою руку к этой дурацкой помолвке. Чуяла!
Зачем? Какая ему самому от этого выгода? Неужели иначе я умру? А по-другому никак нельзя было?
Дхар, ну почему мне никто ничего не говорит?! Почему я узнаю последней и уже постфактум?
Взгляд случайно пробежал по пристройке целителя, и я моментально поняла, куда надо идти. Ноги сами привели меня к нему, пока я бесцельно шаталась по территории. Драук Аррисш. Жрец.
Единственный из троих следователей, которого я не хочу покалечить.
Последние новости стали той каплей, после которой не было страшно уже ничего. Даже драук. Что ж, проверю это, причем прямо сейчас.
— Темного вечера, лэр.
— Лэри? — Аррисш выглядел слегка удивленным, когда он перевел взгляд мне за спину, то не смог удержаться: — О-о-о… смотрю, магистр Закыр уже подстраховался. А что? Неужели все так плохо?
— Вы, простите, о чем? — Не без труда прикинувшись эльфийкой (сиречь блондинкой), я с милой улыбкой дошла до его стола, где он работал с документами, и без приглашения присела на стул для посетителей.
Стеснением я страдала редко, обычно именно рядом с целителями, но сейчас он был для меня источником информации, и сдерживать своих желаний докопаться до сути я не собиралась.
— О вашей охране, лэри. Только не говорите, что не знаете о ней.
— Знаю. — Кивнув, я немного настороженно уточнила: — А что, вы их видите?
— Конечно. Я же драук.
Э-э-э… если честно, то одно с другим у меня мало сочеталось. Вообще-то драуки это не то чтобы раса… раньше они были дроу. Тысяч так пару лет назад. Самыми обычными темными эльфами. Но однажды на один из кланов из-за чего-то несущественного осерчала их покровительница-прародительница Ллос, и в итоге мужчины опального клана стали монстрами. Наполовину мужчинами, наполовину пауками. Что самое удивительное — у них могли родиться вполне нормальные дети и одновременно у самой благочестивой пары мог родиться ребенок-драук. Естественно, ребенка отдавали в клан к таким же, как и он, монстрам, и его воспитывали уже там.
А еще драуками были только мужчины. Мне, конечно, сейчас в принципе не слишком интересно, но…
Какая женщина соглашается от них рожать?
Все эти не совсем приличные мысли во множестве роились в моей голове, пока я сама нервно улыбалась, а драук рассматривал мое сопровождение.
Затем он, видимо, рассмотрел каждого и перевел внимательный и, как ни странно, вполне доброжелательный взгляд на меня.
— Что ж, раз вы ко мне пришли добровольно, то, наверное, что-то хотели, верно? Кстати, как ваше самочувствие?
— Спасибо, хорошо. — Благодарно кивнув, я решила начать с наводящих вопросов: — Подскажите, а что стало с предыдущими ассистентами магистра Закыра? Сам он не говорит, а намеки мастера Броквила меня слегка настораживают… не хотелось бы разделить их участь только потому, что магистр оказался самодуром. С виду вроде приличный мужчина… а ко мне зачем-то духов приставил.
— Самодуром? — Смерив меня ироничным взглядом, драук тихо рассмеялся и покачал головой. — О нет, лэри, магистр не самодур. Уж поверьте, он едва ли не самый ответственный из всех преподавателей, которых я знал. А знал я немало. Сам я здесь не так давно, всего около года, но за всю свою жизнь я успел повидать и узнать многих. Кстати, интересная татуировка… брачная?
Переведя взгляд на свою правую руку, которую так неосторожно положила на стол перед собой, и в итоге рукав немного задрался, обнажая то, что показывать не планировала, я не удержалась: