ния металлического предмета и Кирино ойканье. Вбежав в кухню, супруг увидел, что нога жены сильно порезана упавшим разделочным ножом и кровь большими каплями стекает на пол.
– Быстро в больницу, бери документы, – испуганно проговорил мужчина. Андрей схватил из холодильника пакет мороженной зеленой фасоли, кухонное полотенце и прижал к ноге жены. Уже минут через десять минут они были в травмункте.
– Что же вы так неосторожно, девушка? – спросил дежурный врач. Он обработал рану и предложил наложить пару швов, что бы не остался шрам. Заклеив рану специальным большим пластырем, он дал указания женщине: – Завтра Вам на второй этаж на перевязку, там написано «процедурный кабинет», они работают с восьми утра, талончик брать не нужно. До свидания. Следующий! – громко вызывал очередного пациента молодой врач. В кабинет вошел дядька с замотанной бинтом головой. Кира с Андреем вышли в коридор. Уже в машине муж спросил супругу:
– Ну ты чего ж так, неаккуратно? Женщина, как-то с сомнением в голосе ответила:
– Знаешь, Андрей, ты меня можешь считать чокнутой, но я, когда готовила на кухне, вдруг услышала ясно детский голос, который назвал меня мамочкой. Так четко, как будто ребенок стоял у меня за спиной. Мужчина посмотрел на жену.
– Кир, мне кажется, куклу надо отвезти назад, в деревню. Она очень красивая и дорогая, но мне кажется, что у нее есть хозяйка, которую нужно попытаться разыскать. Правда я не знаю, кому ее нужно отдать, но там на месте разберемся, – предложил супруг. Поедем? Погостим денек у бабы Алевтины. Ей все равно скучно одной. Ты залечивай ногу, и мы съездим. Кира молча кивнула головой. Она тоже считала, что происходящее стало потихоньку выходить за рамки обычного.
Глава третья
На следующий день Кира с утра пошла на перевязку. Боли не было, рана, наверно, почти затянулась, поэтому женщина решила пойти пешком, и не стала просить мужа подвезти ее. Больница была недалеко. Проходя мимо контейнеров с мусором, она услышала какое-то непонятное мяуканье.
– Котенок, что ли застрял? Женщина подошла поближе и заглянула в контейнер. Она даже вскрикнула от испуга. Завернутый в грязные пеленки, там лежал младенец, он был живой и вроде не покалеченный. Кира осторожно вынула плачущий кулек и вместо перевязки направилась в детское отделение. Медсестра, услышав ее рассказ расстроено сказала
– Нагуляют с кем попало, а потом бросают. Очередная горе-мамаша! Хорошо не убила, – приговаривала пожилая дежурная, разворачивая малыша. Она уже забрала ребенка у Киры и положила его на пеленальный стол. – Девушка, – обратилась медсестра к Кире, – а там нигде записки никакой не было? Никаких бумажек рядом не валялось. Если есть отказ, детей проще отдать на усыновление. Медсестра осматривала ручки-ножки младенца.
Молодая женщина попыталась вспомнить, как доставала ребенка из контейнера, но вроде никаких листочков она не заметила.
– Вроде не было, но может мне на обратном пути посмотреть? – спросила Кира у медсестры. Ребенок заплакал. Он был голоден.
– А это девочка или мальчик? – поинтересовалась молодая женщина, пытаясь через плечо полной медички разглядеть младенца.
– Сейчас посмотрим…, сказала медработник, стягивая подгузник. – Пацан, да какой славный. Ему не больше недели. Интересно, кто ж его мать? Небось не у нас рожала, – медик вздохнула и начала обмерять и взвешивать младенца, попутно делая какие-то записи. Тем временем в приемной собрались медсестры с других отделений и живо обсуждали происшествие.
– Девушка, как хорошо что вы его нашли, – обращаясь к Кире, которая так и не ушла и все еще стояла в приемной, сказала полная медичка, – а то его бы в машину с мусором вывалили. Бог его видно хранит. Все согласно покивали головами и потихоньку начали расходиться.
Глава четвертая
Кира сходила на перевязку, а потом пришла домой и позвонив маме рассказала ей обо всем что случилось, а вдруг ни с того ни с сего разрыдалась. Мама была мудрой женщиной, она посоветовала ей сделать следующее:
– Доченька, возьми клочок бумаги, напиши коряво, что, я, мамаша, отказываюсь от ребенка и прошу отдать на усыновление, но пиши печатными буквами и левой рукой. Отнеси эту записку в больницу. Там проверять не будут. Вранье, конечно большой грех, но эта ложь, наверно, будет во благо. У мальчика появится шанс…
Через полчаса Кира что-то неумело врала медсестре, протягивая помятый кусок листа. Та очень обрадовалась. Она не заметила, что лицо молодой женщины красное от стыда, решив, что она просто запыхалась.
Через день Кира решила навестить свою находку. Ей разрешили пройти в отделение. Малыш лежал такой чистенький в маленькой кроватке за стеклом и смотрел вокруг огромными серыми глазищами с длиннющими черными ресницами.
– Ой, какой хорошенький, как кукла! Невольно воскликнула Кира и почувствовала, что ее сердце как-то сжалось.
– Все они хорошенькие, почему только родные мамки их бросают, непонятно, – грустно сказала пожилая медсестра.
В ближайшую субботу Андрей, заинтригованный рассказами жены, тоже пошел посмотреть на малыша.
– Слушай, он на тебя похож, это не ты его родила втихаря, а потом подбросила? – решил поприкалываться над женою Андрей. Он игриво подмигнул супруге, не замечая укоризненных взглядов медперсонала, которые такую шутку не оценили.
– Ты просто неисправим, и несешь всякую чушь, – сказала спокойно и совсем незлобно Кира. Она внимательно наблюдала через стекло, как малыш водит ручками, лежа в отдельном боксе, и ее развеселило высказывание мужа. Дома пара окончательно решила съездить в Бычанец и разузнать поподробнее историю куклы.
В понедельник Андрей сам зашел в кабинет к директору и задав несколько рабочих вопросов, поинтересовался у начальника здоровьем его матери. Павел Степанович расстроенно сказал, что со здоровьем все отлично, но мама проситься домой, а у него нет никакой возможности вырваться, ее отвезти. Степаныч купил квартиру для дочери и делает в ней ремонт. Конечно, делает не сам, а рабочие, но руководить приходится ему. Бригада работает отличная, контроль-то вроде бы не нужен, да только дочка чудит. Сама не знает, чего хочет. Уже второй раз переделывают, потому что Ксюша хочет то темно-коричневые обои, меняющие цвет, то золотые контуры амурчиков на итальянской штукатурке. Начальник, как всегда, ходил туда-сюда по кабинету, так как не мог справиться с раздражением от капризов дочери.
– А хотите я вашу маму домой отвезу? Может она мне разрешит у нее денек погостить? – Мне у нее в тот раз в деревне очень понравилось, – предложил Андрей. Павел Степанович чуть не подпрыгнул от неожиданности и бросившись к сотруднику начал его благодарить и чуть не расцеловал.
– Мне неудобно было тебя просить второй раз, но, если ты не против…Спасибо тебе огромное, ты хороший парень, так что надо будет – не стесняйся… – бормотал Степаныч.
– Да все нормально, я всегда рад Вам помочь, и мама Ваша очень милая и добрая женщина, – подтвердил свое согласие на поездку молодой мужчина, – ничего, если мы е женой вместе поедем?
– Да все отлично, – уверил его директор, – ты маме очень понравился, она тебя захвалила всего. А может в пятницу после обеда поедешь? Я попрошу твой график скорректировать, чтобы тебя никуда не услали, – спросил Степаныч. Как раз два полных дня и отдохнете, – он посмотрел на сотрудника, тот утвердительно кивнул головой, и вышел из кабинета. Андрей позвонил жене и предупредил, чтобы та отпросилась на работе на пятницу. Вечером Кира аккуратно упаковала куклу в большую картонную коробку, хорошенько натолкав со всех сторон пупырчатой пленки, чтобы фарфоровая барышня легко перенесла поездку.
Глава пятая
В пятницу, после обеда, супруг забрав маму шефа со всеми ее сумками с бесконечным количеством всяких подарков и покупок, заехал за женой. Он поднялся за большой картонной коробкой, и вынес ее к машине.
– Что это у Вас там, поинтересовалась любопытная старушка.
– Да это на обратном пути, наверно кое-куда заскочить придется, чтобы передать, – уклончиво и невнятно ответил Андрей, а Кира, молча села на переднее сиденье. Компания отправилась в путь и уже через полчасика супруги выслушивали подробный рассказ Клары Федотовны о том, как и чем ее лечили.
Приехали в деревню они уже в сумерках. Алевтина очень обрадовалась. Она уже не знала, куда деваться от одиночества. Все быстренько поужинали и начали устраиваться на отдых. Андрей уговорил старушек позволить ему с женой спать в саду, для чего были вытащены два топчана и сооружена достаточно приличная постель. Супруги улеглись среди яблоневых деревьев и сверху их прикрыла бездонная черная августовская ночь. Они так быстро заснули и так крепко спали, сто не слышали ни кашля старушек, ни их разговоров.
Клара Федотовна полночи пересказывала Алевтине все детали своего лечения, все события из жизни сына, снохи и внучки, в общем делилась массой впечатлений. Хромая подруга слушала очень внимательно, задавала вопросы, делилась своим мнением, и ей казалось, что она тоже причастна к этим событиям и этим людям, о которых шла речь.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Хозяйка куклы
Глава первая
Наутро все проснулись в отличном настроении. Кира хотела помочь чем-нибудь старушкам, но трудоголик-Алевтина держала все в таком идеальном порядке, что помощь просто не требовалась.
Молодежь накормили пшенной кашей на топленом молоке из печи и нежнейшими сырниками со сметаной. Андрей честно признался, что сроду такой вкусной еды не пробовал. Бабушки одобрительно заулыбались.
– Вы сходите прогуляйтесь, в лес или в поле, подышите свежим воздухом, от города отдохните, – сказала баба Клава.
– Точно, Андрей, пошли путешествовать, – Кира потянула мужа к калитке. Она была в отличном настроении. – Пойдем гулять, здесь так красиво, – сказала она, выйдя на тропинку и кружась расставив руки и глядя в небо. Пара вышла из деревни и пошла по полевой тропинке лесу. Траву уже скосили, в поле стояли скирды сена. Солнце сияло, кузнечики стрекотали, они не заметили, как прошли поле и подошли к березовой рощице. Тропинка бежала дальше, огибая деревья.