яния каждого жителя империи?
Уговорить Марлу войти в совет оказалось не так сложно, как вначале предполагалось. После нападения на Ирис она сама рвалась в бой – ее энергию просто перенаправили в более законное русло. Сат, вооружившись поддержкой ее дочери, тогда убеждал, что таким образом ведьмы добьются куда большего. И она неожиданно легко здесь вписалась, хотя все до сих пор кривились от ее манеры выражаться и кошмарной невоспитанности. Но даже ястреб, в адрес которого она только что выругалась, смотрел на женщину с уважением – Марла чрезвычайно мудра, когда дело касается бытовых вопросов. А для каркающих правдорубов истина всегда важнее подачи. Им гораздо сложнее слушать выступления лис, ведь у тех не поймешь, где они хитрят, где преувеличивают, а где говорят как есть. Но это все мелочи в сравнении с холодным противостоянием эйров и змей – обе стороны продолжали считать друг друга угрозой и постоянно возвращались к этой теме. Для этого в совет и пригласили Лорку и Сата. Первая – единственная, к чьему мнению маги прислушиваются. Ну а Сату иногда приходится осаждать чистокровных, если те начинают перегибать палку – даже женившись на ведьме, он не перестал быть главой дома Дикранов, а иерархия у драконов прописана в подсознании. Сат всю жизнь старался держаться подальше от политики, но выяснилось, что безопаснее возглавлять и контролировать процесс, чем безвольной марионеткой сталкиваться с результатами чужих решений. Разница такая же, как если грести руками против течения или быть капитаном огромного судна.
Подобные изменения привели к тому, что о личности Великой Змеи многие узнали. Лорка не желала огласки и долгие годы ее избегала, но и спокойная жизнь в провинции успела ей наскучить. Разумеется, это очень вдохновило всех людей – приятно знать, что величайшая героиня истории непосредственно участвует в их судьбах, а ее чувство справедливости никто под сомнение не ставит. Странно, но «очеловечивание» личности Великой Змеи не привело к снижению популярности культа – наоборот, храмов поклонения Святой Прародительнице стало еще больше. Получилось так, что Лорка оказывала моральную поддержку простым людям даже в тех ситуациях, о которых представления не имела.
– Зятек! – зычно окликнула Марла на выходе из зала совещаний. – Подкинешь до моего замка?
– Моего, – по инерции поправил эйр. – Вы с подругами можете жить в моих замках, творить там что угодно – хоть шабаши устраивайте. Но даже если после ваших развлечений от моей собственности останется обгорелый остов, это будет мой остов.
– Ах ты мой жадюга, никак не привыкну! – захохотала она. – Ладно, я просто проверяла твою внимательность. Кстати, собиралась напомнить – если вы с дочкой решите обрадовать меня внуками до окончания ее учебы, приду из своего замка уже в ваш замок и уши обоим надеру! Не смей мою девочку притеснять, ясно?
– Из моего замка. А Ирис притеснишь, как же, – улыбнулся эйр. – Марла, с чего вы вообще взяли, что кому-то это под силу?
Она на миг нахмурилась, будто эта тема ее всерьез тревожила:
– Мало ли. Я в вашем обществе многого еще не понимаю, поэтому на всякий случай подстраховываюсь. Пусть доченька получит диплом, обрастет лоском, заработает собственное состояние, а потом уже можно и семью расширять. Заодно за несколько лет еще внимательнее к тебе присмотрится. Мне ее папаша по молодости тоже сказочным героем казался, только потом обернулся тюфяком!
Сат продолжал улыбаться, ведь разговор ему казался нелепым:
– Уверен, что Ирис и вашего мнения спрашивать не станет, если что-то решит. А разве не вы когда-то называли академии «пыльными норами» и были против ее учебы?
– А я передумала! – воскликнула женщина и уже более спокойным голосом объяснила: – Я ведь вижу, как тут на меня смотрят – говорю не так, веду себя не по-столичному. Мне-то плевать, да и переучиваться уже поздно, но хочу, чтобы перед дочерью все дороги были открыты и никто не посмел смотреть в ее сторону брезгливо.
– Не посмотрят, – заверил Сат. – И далеко не потому, что она жена эйра. Мне приходится ею хвастаться гораздо чаще, чем она хвастается мною.
Из-за того, что летающей повозке пришлось сделать крюк, дабы доставить тещу в ее нынешнее жилище, ректор едва не опоздал на собственную лекцию. Но все же попал в аудиторию вместе с сигналом начала занятия. По понятным причинам, эта группа третьего курса ведьмовского факультета была его любимой. Но он оказался не одинок в таком мнении. Преподаватели сходились в выводе, что сильнее набора ведьм в столичной академии не случалось за всю историю. Основная причина в том, что староста в столь ранние годы организовала многочисленный ковен: ведьмы в союзах развиваются куда быстрее. А единственная студентка группы, не вошедшая в состав, по силе легко соперничала с их результатами. Они нередко объединялись, когда решали сверхсложные задачи, но на постоянные переплетения не переходили – хотя бы потому, что двух лидеров в одном ковене по умолчанию быть не может.
К сожалению, девчонки и сами успели осознать свое могущество, поэтому иногда вели себя довольно нагло и хамовато с профессорами. Труднее всего приходилось декану Злотке, которая отвечала за их практическую подготовку – каждое занятие ей приходилось сталкиваться с громадной проблемой, чему еще их можно научить. Но на теоретических предметах против такого поведения существует действенное оружие: слишком талантливым учащимся надо просто не давать шанса заскучать, тогда вся их энергия будет направлена на развитие, а не споры.
Поэтому ректор осмотрел присутствующих, глянул на учебник в своих руках и, немного подумав, откинул его на стол:
– К бесам учебную программу. С сегодняшнего дня переходим к генетике оборотней. Я твердо убежден, что если ведьмы разберутся в формулах, то смогут перевернуть всю магию вверх тормашками. Студенты остальных факультетов называют этот предмет самым сложным, но мы же еще не пробовали обкатать его на тех, кто вообще ничего в жизни сложным не считает.
Ларта пихнула Ирис в спину и прошептала – слух эйра позволил расслышать каждое слово:
– Не пойми неправильно, но я его обожаю! Всем бы преподам такими быть.
Ирис приподняла подбородок и самодовольно протянула:
– Мое.
Валиса не могла оставить последнее слово за ней:
– Не лопни от гордости, выскочка! Твой хорош, не спорю, но в плечах-то мой Брюндер пошире будет!
Да-да, после того, как Дарн выпустился из академии, староста еще раз внимательным взором прожженного прагматика присмотрелась к волчьему факультету – и пришла к выводу, что из оставшихся студент Брюндер вполне годится на роль счастливчика. Кажется, ее мать успела пять раз замужем побывать, но дочь пошла дальше: она еще до окончания академии всех лично продегустировать успеет.
Ирис не осталась в долгу:
– Кабы достоинство мужчины измерялось шириной плеч. Если только мебель перетаскивать… Хотя стой, мой и с этим справится лучше. Умойся, Валиса!
– Ишь, как ее самооценку-то развезло на богатых дрожжах! Кто ты без своего муженька? Как была никем, так никем и помрешь!
Сат сдержал улыбку и перешел к материалу. А после лекции вообще гаркнул строго:
– Студентка Дикран, задержись. У меня пара вопросов по твоему поведению на занятии.
Староста присвистнула и смешливо выдала:
– Нет, ну вы гляньте, как он использует служебное положение! Любо-дорого сделать вид, что не замечаем!
Элка прыснула, а на выходе потребовала:
– Ректор, в пятницу не опаздывайте. И позовите Яра с Леонтиной – мы придумали попробовать кое-что новенькое!
Ну точно, наглые и хамоватые. Или они всегда такими были?
Сат направленным ветром захлопнул за ними дверь, коротким знаком наложил полог тишины и сразу притянул к себе жену, удобно пристраивая ее к преподавательскому столу. Зеленый шелк на ней он любил особенно, но даже в простой академической форме эта девушка смотрелась потрясающе. И чтобы ей не пришло в голову его останавливать, принялся сразу заговаривать зубы:
– Так устал. Совет сегодня прошел особенно напряженно.
Ирис обвила руками его шею, но пока уклонялась от поцелуя:
– Мне надо пореже бродить по болотам – иные мои походы оборачиваются переустройством всего мира. Кто ж мог подумать, что это так опасно?
– На болота без меня даже не смей – мало ли, кто тебе еще на голову свалится, – ответил Сат и жарко поцеловал.
Но у этой бесовки вредность никогда не заканчивается, даже когда она уже начинает задыхаться:
– Золотой мой, ну не сейчас! Я опоздаю на казначейское делопроизводство. А там очень строгий профессор – из-за любого нарушения к ректору отправляет!
– Так в этом и есть план… – сообщил ей дракон и больше не позволил возражать.