М-р Лоджудис: И при каких обстоятельствах ее нашли?
Свидетель: Тело вынесло на берег в паре миль от отеля. По всей видимости, она утонула.
М-р Лоджудис: По всей видимости?
Свидетель: Когда тело находится в воде на протяжении столь долгого времени… В общем, оно было в плохом состоянии. Насколько я понимаю, его также обглодали морские животные. Не знаю точно, у меня не имелось доступа к материалам следствия. Скажем так, никаких особенных улик получить не удалось.
М-р Лоджудис: Значит, дело считается нераскрытым убийством?
Свидетель: Не знаю. Вряд ли. В пользу этой версии нет никаких доказательств. Все улики указывают лишь на то, что она пошла купаться и утонула.
М-р Лоджудис: Ну, это не совсем так, верно? Определенные признаки указывают на то, что у Хоуп Коннорс на момент попадания в воду была повреждена трахея.
Свидетель: В пользу этого заключения нет никаких улик. Тело успело сильно разложиться. Местная полиция… на них оказывалось серьезное давление, был громкий шум в прессе. Расследование проводилось с многочисленными нарушениями.
М-р Лоджудис: Не слишком ли часто это случается, когда на сцене появляется Джейкоб? Убийство, халатно проведенное расследование? Прямо какое-то фатальное невезение.
Свидетель: Это вопрос?
М-р Лоджудис: Пойдем дальше. Имя вашего сына широко связывали с этим делом, я не ошибаюсь?
Свидетель: Исключительно в таблоидах и на желтых интернет-сайтах. За деньги они чего только не напишут. На статьях о невиновности Джейкоба много не заработаешь.
М-р Лоджудис: Как Джейкоб отреагировал на исчезновение своей подруги?
Свидетель: Он, разумеется, был обеспокоен. Хоуп была ему небезразлична.
М-р Лоджудис: А ваша жена?
Свидетель: Она тоже была очень-очень обеспокоена.
М-р Лоджудис: «Очень-очень обеспокоена?» И все?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: Справедливо ли будет утверждение, что она пришла к заключению, что Джейкоб имеет какое-то отношение к исчезновению девушки?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: На эту мысль ее навело что-то конкретное?
Свидетель: Да, одна вещь, которая случилась на пляже. Это было в тот день, когда девочка пропала. Джейкоб пришел к нам – был уже почти вечер, мы собирались смотреть закат – и уселся справа от меня. Лори сидела слева. Мы спросили его: «Где Хоуп?» И он ответил: «Наверное, со своими родителями. Я ее не видел». Ну и мы как-то пошутили на эту тему – кажется, это Лори задала этот вопрос, – все ли между ними в порядке, не поругались ли они. Джейкоб сказал – нет, просто он не видел ее уже несколько часов. Я…
М-р Лоджудис: Энди? С вами все в порядке?
Свидетель: Угу. Прошу прощения, да. Джейк… у него на плавках были такие маленькие пятнышки… маленькие красные пятнышки.
М-р Лоджудис: Опишите эти пятнышки.
Свидетель: Они выглядели как брызги.
М-р Лоджудис: Какого цвета?
Свидетель: Коричневато-красные.
М-р Лоджудис: Брызги крови?
Свидетель: Не знаю. У меня тогда не возникло такой мысли. Я спросил его, что это за пятна, чем он заляпал плавки? Он сказал, что, наверное, закапал их чем-то во время еды, может, кетчупом или чем-то еще.
М-р Лоджудис: А ваша жена? Что она подумала по поводу этих красных пятен?
Свидетель: Тогда Лори ничего не подумала. Мы же в тот момент еще не знали, что девочка пропала. Я велел ему зайти в воду и поплавать, пока пятна не смоются.
М-р Лоджудис: И что Джейкоб на это ответил?
Свидетель: Ничего. Он молча поднялся и пошел к мосткам – там были такие Н-образные мостки; он пошел туда и нырнул.
М-р Лоджудис: Любопытно, что это именно вы велели ему замыть пятна крови.
Свидетель: Я понятия не имел, что это были за пятна. И до сих пор не уверен, была ли это кровь или нет.
М-р Лоджудис: Вы до сих пор в этом не уверены? В самом деле? Почему тогда вы так поспешили велеть ему пойти в воду?
Свидетель: Лори сказала ему что-то насчет того, что плавки стоили совсем не дешево и ему следовало бы бережнее относиться к своим вещам. Что нельзя быть таким неряхой. Я не хотел, чтобы ему досталось от матери. Нам всем было так хорошо. Вот и все.
М-р Лоджудис: Но именно по этой причине Лори так обеспокоилась, когда выяснилось, что Хоуп Коннорс пропала?
Свидетель: Да, отчасти. Дело было во всей ситуации в целом, во всем, что мы пережили.
М-р Лоджудис: Лори хотела немедленно уехать домой, верно?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: Но вы отказались.
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: Почему?
Свидетель: Я знал, что скажут люди: Джейкоб виновен и он сбежал, чтобы его не арестовали. Они снова объявили бы его убийцей. Я не намерен был допускать, чтобы о нем так говорили.
М-р Лоджудис: Ямайская полиция даже допрашивала Джейкоба, верно?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: Но арестовывать его не стали?
Свидетель: Нет. У них не было для этого никаких оснований. Он ничего не совершал.
М-р Лоджудис: Господи, Энди, ну как вы можете быть так твердо в этом уверены? Как вы можете быть в этом уверены?
Свидетель: Как вообще можно быть в чем-то уверенным? Я доверяю своему ребенку. Я обязан ему доверять.
М-р Лоджудис: Почему обязаны?
Свидетель: Потому что я его отец. Это мой долг по отношению к нему.
М-р Лоджудис: И это все?
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: А как же Хоуп Коннорс? По отношению к ней у вас нет никаких долгов?
Свидетель: Джейкоб ее не убивал.
М-р Лоджудис: Да, просто вокруг него по чистой случайности постоянно погибали люди, так получается?
Свидетель: Это ненадлежащий вопрос.
М-р Лоджудис: Я его снимаю. Энди, вы в самом деле считаете, что вы заслуживающий доверия свидетель? Вы и правда полагаете, что объективны по отношению к вашему сыну?
Свидетель: Я считаю, что в целом заслуживаю доверия, да. Что касается объективности, думаю, ни один родитель не может относиться к своему ребенку целиком и полностью объективно, соглашусь с этим.
М-р Лоджудис: И тем не менее Лори почему-то не питала иллюзий относительно Джейкоба, так ведь?
Свидетель: Об этом вам лучше спросить у нее.
М-р Лоджудис: Лори сразу поверила в то, что Джейкоб имел какое-то отношение к исчезновению его подружки?
Свидетель: Как я уже сказал, Лори глубоко потрясло все, что произошло за этот год. Она была не в себе. Жена пришла к своим заключениям.
М-р Лоджудис: Она когда-либо обсуждала свои подозрения с вами?
Свидетель: Нет.
М-р Лоджудис: Я повторю вопрос. Ваша жена когда-либо обсуждала с вами свои подозрения относительно Джейкоба?
Свидетель: Нет, не обсуждала.
М-р Лоджудис: Ваша собственная жена не делилась с вами своими переживаниями?
Свидетель: Она не считала это возможным. В этом вопросе. Мы, разумеется, говорили о деле Рифкина. Думаю, она знала, что есть некоторые вещи, которые я просто не готов обсуждать; области, в которые не готов был углубляться. С этим ей приходилось справляться самостоятельно.
М-р Лоджудис: Значит, после того, как эти две недели на Ямайке закончились?..
Свидетель: Мы улетели домой.
М-р Лоджудис: И когда вы вернулись, Лори в конце концов озвучила свои подозрения в адрес Джейкоба?
Свидетель: Не совсем.
М-р Лоджудис: Что значит «не совсем»?
Свидетель: Когда мы вернулись с Ямайки, Лори совершенно замкнулась в себе. Она отказывалась что-либо вообще со мной обсуждать. Жена держалась очень настороженно и была крайне расстроена. Даже напугана. Я пытался поговорить с ней, вытянуть ее из своего кокона, но, думаю, она мне не доверяла.
М-р Лоджудис: Она когда-либо обсуждала с вами, что с моральной точки зрения вы, как родители, обязаны предпринять?
Свидетель: Нет.
М-р Лоджудис: А если бы она задала вам такой вопрос, что бы вы ответили? Какие моральные обязательства, по-вашему, были у вас как у родителей убийцы?
Свидетель: Это гипотетический вопрос. Я не верю, что мы родители убийцы.
М-р Лоджудис: Ну ладно, тогда чисто гипотетически: если бы Джейкоб был виновен, что вы и ваша жена должны были предпринять в этом случае?
Свидетель: Нил, ты можешь как угодно переформулировать этот вопрос. Я не буду на него отвечать. Джейкоб – не убийца.
То, что произошло следом, я могу с чистой совестью назвать самой искренней, самой непроизвольной реакцией, которую на моей памяти выдал Нил Лоджудис: он в раздражении швырнул свой желтый блокнот. Тот трепыхнул листами-крыльями, точно подстреленная на лету птица, и плюхнулся в дальнем конце зала.
Пожилая женщина в ложе присяжных ахнула от неожиданности.
На мгновение мне показалось, что это был один из театральных жестов Лоджудиса – этакая подсказка присяжным: неужели вы не видите, что он лжет? – только лучше, потому что ее не будет в протоколе. Но Лоджудис молча стоял на своем месте, глядя себе под ноги и еле заметно покачивая головой.
В следующее мгновение он уже вновь овладел собой и, скрестив руки на груди, сделал глубокий вдох. «К делу. Заманиваешь, подлавливаешь – и берешь голыми руками».
Он поднял на меня глаза и увидел перед собой – кого? Преступника? Жертву? В любом случае разочарование. Очень сомневаюсь, что у него хватило ума увидеть правду: что бывают раны, которые страшнее, чем смертельные, и которые в рамках ограниченной бинарной логики закона: виновен – невиновен, жертва – преступник – невозможно даже постигнуть, не говоря уж о том, чтобы исцелить. Закон – это кувалда, а не скальпель.
М-р Лоджудис: Вы понимаете, что это большое жюри созвано для разбирательства по делу вашей жены Лори Барбер?
Свидетель: Разумеется.
М-р Лоджудис: Мы с самого утра говорим тут о ней и о том, почему она это сделала.
Свидетель: Да.
М-р Лоджудис: Мне сейчас наплевать на Джейкоба.
Свидетель: Как скажете.
М-р Лоджудис: Но вы находитесь под присягой. Надеюсь, мне не нужно напоминать вам об этом?
Свидетель: Да, Нил, я знаю правила.
М-р Лоджудис: Энди, то, что сделала ваша жена… Я не понимаю, почему вы не хотите нам помочь. Это была ваша семья.